Чтение 13–й страницы книги ~Смертельные игры~

- Да.

Она открывает сумочку и достает оттуда фотографию.

- Посмотрите.

Я вытираю два пальца о купальный халат, который висит рядом, и жадно
хватаю картинку. Фото изображает Белоснежку с товаркой перед Тобогганом. Их
обеих снял (осмелюсь так сказать) уличный фотограф. Они скорчили подобающие
гримасы, чтобы по возможности больше походить на звезд Голливуда.

Признаюсь, я не вижу связи - даже сексуальной - между этим скромным
прямоугольным параллелепипедом и делом, которое поглощает мое внимание

- Что это за тетка рядом с тобой? - спрашиваю я наобум.

- Это Ольга из Пуатье!

- Ну и что дальше?

- Дело не в ней, мсье комиссар!

Так как кроме двух измерительниц панелей других живых существ не видно, я
все меньше представляю, к чему она клонит.

Рожай скорей, крошка, побереги мои мозги.

- За нами,- говорит она,- что вы там видите?

- Улицу...

- А у тротуара?

- Тачку?

Мисс кофи энд милк скрещивает свои смуглые ноги с золотистым отливом так
высоко, что, благодаря позиции, мне открывается панорама до самых пределов.

- Да,- шепчет она,- тачка. Это машина того парня, который приезжал к
Грете, и можно различить номерок, особенно если воспользуетесь лупой!

Милая крошка! Я встаю и протягиваю ей руки, с которых стекает вода.

- Ты чудо туземного искусства! - уверяю я.- Какая гениальная идея пришла
тебе в голову!

Жеманясь, она объясняет:

- Когда мы расстались, я пошла в Тобогган выпить рюмочку и узнала, кто
вы.- Она опускает глаза, отягощенные голубыми тенями и целомудрием.- Я
сказала себе, что если бы я смогла вам помочь, то, может быть, и вы
протянули бы мне руку!

Вот в чем дело!

- Что случилось, лучезарная Аврора?

- Это с одним из моим друзей. У него неприятности с полицией.

- У твоего Жюля?22

- Ну да.

- Что за неприятности?

- Один приятель сунул ему наркотики, а он и не знал, что...

- Ну конечно, он чист... как снег! Ну ладно, как его зовут, попытаюсь
добиться для него режима благоприятствования. Это все, что я тебе должен?

- Еще одно, мсье комиссар.

- Что еще?

- Я бы хотела, чтобы никто не знал, что я приходила. А то подмокнет моя
репутация...

- Хоть я и принял тебя в ванной, об этом можешь не беспокоиться.

Успокоившись, она бросает на меня осторожный жаркий взгляд, сначала снизу
вверх, потом слева направо и возвращает его, пока не находит точку
пересечения моих меридиан.

- Вы красивый мужчина! - оценивает хозяйка подстилок.

- Да,- говорю я,- как раз на прошлой неделе в газете "Франс Суар" был
репортаж на эту тему. Министр искусств даже предложил мне место
жеребца-производителя в особняке Бретей. Я отказался, потому что пришлось бы
вести оседланный образ жизни.

Натюрлих, сборщица зрелых бананов не сечет в такого рода остротах.

Так вот, вода остыла, и, кроме того, я тороплюсь использовать ее
грандиозную наколку, ласково намекаю ей, что она может проститься со мной.

- Ты дашь координаты своего сутенера женщине внизу, чтобы мы в свою
очередь помогли ему.

- Спасибо, мсье комиссар!

- Не называй меня все время мсье комиссар, особенно когда я нагишом, это
оскорбляет достоинство моей профессии.

- И все же я не могу вам сказать мадемуазель,- делает ударение она,
разглядывая резиденцию моего самолюбия.

* * *

Через три четверти часа, промчавшись через Пантрюш на такой скорости,
которая оставила в растерянности всю русскую знать, сидящую за рулем своих
такси, я высаживаюсь у конторы.

Берюрье уже здесь, занят тем, что запихивает в тело содержимое банки
печеночного паштета. Его вставные кастаньеты звонко щелкают, губы блестят,
как зеркало.

Я чувствую, что этот спектакль оскорбляет мое человеческое достоинство.

- Что ты так смотришь на меня? - беспокоится отвратительная особь.

- Ничего, дремучий ты человек! - вздыхаю я.

- От такого и слышу! - парирует Жирный, закрывая нож, лезвие которого он
только что вытер о лацкан куртки.

Я берусь за трубофон, чтобы связаться с префектурой в Ивлин, с ее службой
технических паспортов. Пока меня соединяют по коммутатору, я вооружаюсь
лупой в духе Шерлока и рассматриваю номерной знак гоночной машины, стоящей
под задницей метиски. Номер можно разобрать даже невооруженным глазом. Он
оканчивается на 78. Интересная штука жизнь, правда? Догадывался ли этот
чудак в ту секунду, когда останавливал свой шарабан, что простое нажатие на
педаль тормоза повлияет на его судьбу? Если бы он остановил свой М. Ж. на
пятьдесят сантиметров дальше, я продолжал бы топтаться в тумане, тогда как
благодаря этому мне удастся, может быть...

- Алло! Полиция! Фамилию владельца машины под номером 518 ББ 78, поживее!

Пока служащий прочесывает бассейн Аркшоны, я рассеянно наблюдаю за моим
толстым Берю. Милый коллега заканчивает вытирать пальцем банку от паштета.
Он сосет указательный палец, как славный толстощекий бутуз, который
предпочел свиной жир меду

- Алло!

- Я слушаю!

И как слушает ваш малыш Сан-Антонио! Все мое естество дрожит, как
скрипичная струна, с которой играет котенок.

- Транспортное средство принадлежит некоему мсье Сержу Кайюк. оптовому
торговцу, авеню Мнерасскаж-о-Беде, 56, в Рамбуйе

- Спасибо,- выдыхаю я.

Рамбуйе! Рамбуйе! Помните, я говорил вам, что с девяти утра, как только
моя пятка коснулась коврика, я предчувствовал перемены.

И тут происходит явление несказанного Пинюша, носителя удочек и одного
сачка.

- Ты переезжаешь? - спрашивает Берю.

- Завтра суббота,- объясняет человек с моргающими глазами - Думаю пойти
подразнить уклейку в Уазе.

- Оставь свою вязанку! - предписываю я дорогому человеку

Он подчиняется. Я обнажаю его голову и запечатлеваю на

этом заурядном лбу благородный поцелуй.

- Благодаря твоей дедукции, старик, мы, может быть, добьемся результата.
Твоя идея поднять прошлое была по-настоящему гениальна.

Он сияет Берю злобно швыряет банку в корзину для бумаг, где уже лежат
пустая литровка и косточки от олив.

Я связываюсь с транспортной службой. Там дежурит Алонзо Бензен. Серьезный
парень.

- У тебя есть фургон ЭФ23? - спрашиваю я.

- Да, мсье комиссар

- Он готов?

- Да

- Тогда напяливай униформу и скажи Бадену, чтобы он делал то же самое
Сбор во дворе через пять минут. Не забудь погрузить туристические
принадлежности.

- Для большого пикника?

- Да, полный набор: Томпсон, гранаты со слезоточивым газом и другие
закуски

- Понял

- Куда ты едешь? - спрашивает Пино.

- Увидишь, потому что примешь участие в нашей небольшой прогулке

- Ты думаешь, мы вернемся до закрытия магазинов? - беспокоится он - Мне
надо купить конопляного семени на завтра!

- Если мы не вернемся до шести, это будет означать, что мы сыграли на три
метра под землю, кавалер. В этом случае тебе будет легко раздобыть червяков.

- А я? - брюзжит берюрианская Опухоль.

- Что ты?

- Я участвую в организуемой поездке?

- А как же? Разве ты видел когда-нибудь цирк без клоуна?

Глава Х

(продолжение)

Нет ничего более практичного, чем этот фургон, оборудованный людьми, у
которых в башке свекольная ботва. Внешне это обычная колымага с двумя
дверцами сзади и кабиной спереди. На боках белыми буквами написано
"Электричество Франции". Но точки над "и" - это крошечные потайные глазки,
позволяющие сечь панораму изнутри.

Внутри все как у людей. Кожаные сиденья, радиопередатчики, бронированные
плиты на стенках, ящики для оружия. Короче, все готово к делу. Тем более что
на тележке стоит не ее родной мотор, и эта каравелла жарит 180 в час так же
легко, как Берю выжирает литр 12-градусной с зеленой этикеткой.

Бензен и Баден, одетые, как служащие ЭФ сидят в кабине. Пино, Толстый и я
развалились на молескиновых сиденьях. Покачивание фургона убаюкивает удава
Берю. Глаза Пино, погруженного в мечты, отвратительны, как слизняки в
раковинах. На протяжении тридцати миль он сосал эмбрион окурка, и вот он уже
тянет собственные усы, прикурив их от сварочной горелки, которая служит ему