read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:

ЭТО ИНТЕРЕСНО

Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com


- В таком случае вы обозреватель моей газеты с сегодняшнего дня.
- Оп-ля! - сказал Гаврилин устало. - Вот так делаются дела. Ванюшин
не просто король прессы, он у нас бизнесмен высшей марки! Вас ждет, Исаев,
слава, а Николая Ивановича - новые подписчики. И перемежайте ваши статьи о
наследниках Петра Великого сообщениями о скачках - это в духе времени.
- Сейчас он скажет, что я спекулянт, - захохотал Ванюшин, - они меня
здесь все считают спекулянтом, потому что я исповедую веселость в отличие
от их многострадально-показной усталости.
- Николай Иванович, - попросила Сашенька Гаврилина, молчавшая до сих
пор, - а вы обещали меня свозить в чумные бараки.
- Не говори глупостей, Саша, - раздраженно заметил отец. - Твои
эксперименты, наконец, делаются вздорными.
- Я слышала, чумные, когда бредят, - продолжала Сашенька, - говорят
всю правду, беспощадно честно про себя все говорят. Если только успевают.
А вы? Вы все? Вокруг правды ходите, а к ней никогда не придете.
- Почему? - спросил Ванюшин.
- Потому что вы себя любите, а правда у вас - словно компот - на
десерт. Потому что у вас только разговоры о правде, а она разговоров не
любит, она предпочитает либо молчание, либо действие.
Долин забормотал несуразное, Ванюшин молча поцеловал ей руку, а
Исаев, отстранившись, посмотрел на девушку, чуть прищурившись, и не
поймешь сразу - то ли усмехается, то ли изумлен.
Сашенька заметила, как он смотрел на нее. Она привычна к тому, что на
нее все смотрят с обожанием, а этот странный, по-английски суховатый
человек, похоже, все-таки усмехается.
- Вы не согласны? - спросила она.
- Я как раз собирался пойти к чумным. Так что я обожду отвечать вам,
- ответил Исаев.
- О-о! - вдруг протяжно возгласил Ванюшин. - Кирилл, Кирилл! К нам! К
нам, мой родной!
Все обернулись: в дверях стоял Гиацинтов.
Полковник пошел навстречу Николаю Ивановичу, они трижды истово
расцеловались, потискали друг друга в объятиях - мода сейчас такая пошла,
чтоб не только расчеломкаться, но и обязательно, будто испанцы какие, друг
дружку по спинам полапить. Гиацинтов выглядел усталым, но в глазах его
бегали веселые огоньки. Он пожал руку Сашеньке, сухо поздоровался с
Гаврилиным и фамильярно-дружески потрепал по затылку Долина.
- Знакомься с моим другом, Кирилл, - сказал Ванюшин. - Мы вместе
служили в Омске, в пресс-бюро у адмирала.
- Максим Максимыч Исаев.
- Гиацинтов.
По залу пронесся быстрый, как ветер, шепоток. От двери, прямо к
столу, ни на кого не глядя, шел Николай Дионисьевич Меркулов, министр
иностранных дел. Подвижной, с умным казацким лицом, широкоскулый, он
улыбчиво поздоровался со всеми, выпил немного вина и, не говоря ни слова,
начал ковырять вилкой паштет из рыбьей печенки.
- Профессор, - вскользь заметил он Гаврилину, - из Вашингтона вам
пришла виза, так что, по-видимому, самое большее через неделю вам следует
ехать.
- Когда профессор становится главой дипломатической миссии, - заметил
Ванюшин, - ждите крупных неприятностей, а пуще - убытков, отнесенных за
счет гордости и бескомпромиссности.
Меркулов нагнулся к Ванюшину и негромко, одними губами, прошептал:
- Только что в порт прибыл атаман Семенов. И уже по всему городу
расклеены его приказы с подписью: "Верховный Главнокомандующий всеми
Вооруженными силами востока России". Этот идиот не понимает новой
ситуации. А в порту уже началась стрельба. Пьяные семеновцы палят.
- Где Спиридон Дионисьевич? - медленно трезвея, спросил Ванюшин.
- Брат молится. Заперся в своем кабинете и ничего слышать не хочет.
Поехали туда? Примете ванну, а я заварю кофе и станем думать.
Ванюшин поднялся, в глазах у него потемнело. (Он думает, что это от
сердца. Но нет - люстры медленно гаснут, а в огромные окна вползает серый
рассвет. Амурский залив сейчас кажется густо-зеленым, как весеннее поле
ночью.)
- В чем дело? - ни к кому не обращаясь, спросил Гиацинтов.
К нему подтрусил метрдотель и шепнул на ухо:
- Стачка.
Гиацинтов медленно поднялся и, поклонившись всем, ушел из зала.
Следом за ним - Меркулов и Ванюшин.
Гаврилин глядел на их спины и говорил устало:
- Политика лакеев отличается растерянным либерализмом и часто
сменяется ненужной жестокостью; при этом - глупо непоследовательна и
наивно хитра. Спокойной ночи, Исаев. Заходите к нам, я буду рад вас
видеть. Долин, спокойной ночи. Едем. Сашенька, спать пора.
Когда Гаврилин с дочкой уехали, Долин предложил:
- Поехали к проституткам, Максим Максимыч?
- Я, пожалуй, попью кофе.
- Тогда прощайте, еду на растерзание.
- В добрый час...
Исаев остался за столом один и долго смотрел на рассветающий залив -
спокойный и безбрежный.


"ВЕРСАЛЬ". НОМЕР ВАНЮШИНА. УТРО
_____________________________________________________________________
- Вы знаете, в чем заключается трагедия добрых людей? - спросил
Николай Иванович Исаева.
- По-видимому, в том, что у них напрочь отсутствует злость.
- Отчасти. А главное - добрых людей весьма мало на земле, вот в чем
дело. Добрые люди пожирают самих себя, переживая содеянное ими. И наконец,
они все меряют своей доброй меркой. А это самое страшное. Желание мерить
все на свою мерку в конце концов либо сделает доброго человека безвольной
тряпкой в глазах окружающих, особливо самых близких, либо превратит в
злодея - с отчаяния.
- Надеюсь, - спросил Исаев, - эта тирада ко мне не имеет никакого
отношения?
- Господь с вами. Кстати, не позволяйте никому называть вас Максом.
Особенно женщинам, которых любите.
- Я позволяю любить себя - только лишь. Сам же стараюсь не любить -
это утомительно.
- А как это у вас выходит? Дайте рецепт.
- Просто-напросто я отношусь к числу не очень добрых людей. Возможно,
вы слышали об опытах Карла Кречмера?
- Нет.
- Занятные опыты. Кречмер делит человечество на три категории: на
пикников, атлетиков и астеников. Пикники - полные, быстрые в движениях, с
короткой шеей, сильно развитой грудной клеткой, склонные к тучности и
одышке, кареглазые и крутолобые люди. Не смейтесь: Кречмер провел более
тридцати тысяч наблюдений в своей клинике. Я сейчас буду перечислять
характерные черточки пикников - и это все будет про вас.
- Валяйте.
- Пикники социабельны, все выдающиеся политические деятели мира,
начиная с времен Эллады, были пикники, для людей этого типа одиночество
страшнее всего, они созданы для общества, для активнейшей работы, самые
распространенные заболевания у них сердечные, они мнительны и легко
ранимы, их замыслы широки и неконкретны, они исповедуют синтез, а не
анализ, их память отнюдь не универсальна, а сохраняет лишь самое броское и
яркое, отсюда, кстати, обывательская уверенность, что пикники поверхностны
в знаниях; они воспринимают книгу, спектакль, науку в целом, сразу, или
принимая ее, или отвергая напрочь; полная бескомпромиссность у пикника
сменяется таким компромиссом, который и атлетику и астенику будет казаться
предательством. И наконец, в любви бесконечные увлечения, причем и любовь
и увлечения - отнюдь не самоцель, а некий вспомогательно-стимулирующий
инструмент для непрерывного обновления основной его, пикника,
деятельности.
- Да у вас просто готовый номер для концерта. Ваши сведения ошеломят
всех пикников в зале. Занятно. Ну а что такое атлетики?
- Внешне эталон атлетика - греческая скульптура. Спокойствие,
рационализм, точность. Астеник - худой, с покатыми плечами, абсолютно
невосприимчив к жировым накоплениям, склонен к легочным заболеваниям,
аналитичен, пессимист.
- Вы думаете, эта классификация серьезна?
- Пока рано делать заключения. Но опыты, по-моему, интересны.
- И у пикников в семье обязательно бордель, да?
- Не всегда, но в большей части.
- Точно! А кто виноват? - усмехнулся Ванюшин. - Футуристы, акмеисты,
имажинисты и вся прочая сволочь...
- Зачем же вы о них так грубо?
- А я их ненавижу. Все эти "измы" - способ, фокусничая, быть сытым и
устроенным в те времена, когда цензура свирепствует против реализма. Они
строят загадочные рожи и порхают по самой поверхности явлений и при этом
играют роль непонятных гениев, которых травит официальщина. Тьфу!
Исаев долго стоял у окна, дожидаясь, пока Ванюшин завяжет галстук и
причешется.
- Наверное, нет ничего грустней, - задумчиво сказал он вернувшемуся
из ванной Ванюшину, - как смотреть на женщину, которая долго сидит одна в
сквере...
- С одной стороны. А с другой - нет ничего грустнее, как смотреть



Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 [ 13 ] 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.