То ли вчера, то ли сегодня, не могу вспомнить, где именно.
думаю, чтобы это было там.
хочется. Я пытаюсь вспомнить... Чтобы дважды за два дня столкнуться со
Швейцарией - признайся, это занятное совпадение.
симпатичным.
был вид славной девушки с привлекательным телом.
давно, так как здесь тоже, как и в Швейцарии, в сентябре не выпало ни капли.
долгу службы порцию рома. Ему не хотелось пить, но отказаться он не решился.
длинными волосами.
труда добраться до своей гостиницы на улице Гей-Люссака.
во рту.
письмо Матильде, она отнесет его в комнату брата.
мать встала рано, то та узнает мой почерк и не сможет сдержать любопытства".
ни о том, что ей предстоит совершить, ни о том, как она это сделает.
Вполне вероятно, что да. Они хорошо ладили между собой, и Боб часто
поднимался в мансарду, чтобы поболтать с ним.
являвшемся, в общем-то, своего рода побегом?
него было мало шансов найти ее среди пяти миллионов жителей.
С нее не сводил глаз мужчина средних лет, державший у себя на коленях
сафьяновый портфель, как будто это было что-то ценное, и когда она случайно
поворачивалась к нему лицом, он улыбался ей, как ему думалось,
многообещающей улыбкой.
спешили, и многие задевали ее на ходу. Она неподвижно стояла там, в сером
свете грязных фонарей, и все, даже ее поездка, казалось ей нереальным.
не залезла в такси и не велела отвезти себя в отель "Меркатор" на улицу
Гей-Люссака, где бы она вновь очутилась в знакомой обстановке. Но ей нельзя
было туда ехать. Там на протяжении уже многих лет по традиции
останавливалась вся ее семья, и, вероятно. Боб в первую очередь отправится
именно туда.
оставляли лишь часть освещения.
Ночной портье с унылым видом спросил у нее удостоверение личности. Она об
этом не подумала. Но поскольку всюду будет то же самое, Одиль достала из
сумки паспорт.
банальным старомодным уродством и более чем сомнительной чистотой. В ванной
комнате от воды из кранов на эмали остались широкие коричневатые подтеки.
одинокой, ей не на что было вновь опереться. Никто не занимался ею и не
протягивал ей руки. А разве ей вообще помогали когда-нибудь жить?
Она, как толстая муха жарким летним днем, натыкалась всюду на стены...
чтобы видеть шагающих людей, машины, огни. Только чтобы вырваться из той
пустоты, что давила на нее со всех сторон.
ничего не могли бы для нее сделать.
захотелось проглотить разом все имевшиеся в нем таблетки.
сохраняла слишком ясную голову. Одиль взяла только одну таблетку и
проглотила ее, запив небольшим количеством воды из стакана для чистки зубов.
Затем, уже лежа в постели, еще немного всплакнула.
в этой враждебной комнате, и в конце концов заснула, не сняв одежды.
свете дня выглядела не лучше. Было около полудня. Ей не хватило духу принять
ванну или душ и приготовиться к выходу на улицу. На ночном столике стоял
телефон, и она позвонила, чтобы ей в номер подали сандвичи.
такси, привозившие на вокзал пассажиров или увозившие их оттуда.
порядок - ей не терпелось оказаться на улице, убежать от этих четырех стен.
Одиль не могла-была слишком хорошей пловчихой и инстинктивно пыталась бы
выплыть.
по-прежнему не ощущала себя в реальном мире. У нее кружилась голова. Перед
глазами все плыло... Она подумала, не больна ли она. Уже не один год ее
преследовала эта мысль.
Сент-Андре-дез-Ар. Она смотрела на танцующие пары.
водой, отчего ей сделалось еще грустнее.
Лучше с врачом, со специалистом, который бы, возможно, нашел, в чем суть ее
недуга.
был повинен в том, даже довольно унылая атмосфера ее города.
своих недугах, о будущем, которое была не в состоянии представить.
для других.
следовало!
был ее противоположностью - серьезный парень, устойчивый, уверенный в себе.
Что он подумал, ознакомившись с ее посланием?
Париж и она.
улице Гей-Люссака, объявить о том, что она откажется от своего плана, если
он пообещает ничего не говорить ни родителям, ни кому бы то ни было другому
о том, где она находится.
делать? Она слишком рано бросила учебу и не смогла получить никакого
стоящего диплома. Так же обстояло дело и с уроками игры на гитаре, уроками
английского, уроками танца.
ощущала нечто вроде эйфории. Ей хотелось продвигаться быстрее, чем было
запланировано преподавателями, стремившимися унять ее пыл.