убийства, тогда он не может принимать активного участия в его
расследовании.
дела. Вы с Галлахером были друзьями, так что я вас как-нибудь туда
пристрою. Но помните, что официально это дело не ваше. Теперь позовите
Данко и найдите Стоббза.
находился в тюрьме.
себе, что идея это неплохая. Следовало бы ему самому до нее додуматься
пораньше. Ридзик снял трубку, набрал номер.
из секретарш отдела, уже привыкла оказывать Ридзику услуги. - Могу я
узнать, кто навещал в тюрьме этого русского? Р-о-с-т-а, Виктор. Целую. -
Ридзик повернулся к Данко. - О'кей, пора повидаться с Доннелли.
поприветливей. Они кому-то там позвонили и вернулись, расплываясь в
улыбках. И вроде как горят желанием повидать нас снова, капитан.
стал читать бумагу из скоросшивателя:
кажется, у него наследственное. Его отец отличился тем, что был судим
немцами, а расстрелян русскими за преступление под названием "разбой". -
Трое американцев посмотрели на Данко. - Что такое "разбой?" - спросил
Стоббз.
шесть - в лагере за распространение наркотиков. Разыскивался в Советском
Союзе за убийство, изнасилование, шантаж, похищение людей, валютные
операции и наркотики.
фараоны. Он с трудом мог поверить, что Советское посольство разрешило
это.
малость черной икры.
спросил Доннелли. - Это, конечно, прекрасно, - знать, кем был отец у
Виктора и подробности его послужного списка, но не пояснили бы вы нам,
во что он впутался сейчас? А конкретно, какого черта он делает в Чикаго?
Доннелли. Если он хочет отыскать Росту, ему следует довериться этим
людям.
прежде дважды проделывал это - и каждый раз большими партиями. Тут у
него есть сообщники - советские граждане, из Грузии.
бы ух постарались, чтобы они ничего не выкинули, - раздраженно сказал
Ридзик. Он не стал договаривать то, что и так стало понятно всем: и Том
Галлахер был бы сейчас жив.
Данко кивнул:
нужна помощь.
Даю вам добро.
могу сделать. Либо соглашаетесь, либо выходите из дела.
обвинять в этом Доннелли. Тот был порядочным человеком и понимал, что
должен строго придерживаться буквы закона, если им нужно отправить
Виктора подальше на долгие-долгие времена. А если они совершат
процедурную ошибку, то защита сможет получить огромные преимущества.
подумал Ридзик. - Новый шаг во взаимоотношениях сверхдержав".
рекомендаций для вас обоих. Все должно быть тихо. Я не хочу, чтобы
вокруг вас крутилась пресса.
объясняло.
иначе. Во всяком случае, мне не хотелось бы, чтобы вы маршировали по
городу, словно отряд Красной Армии. Нам нужно найти Росту, - Доннелли
наклонился вперед, опираясь руками на стол. - И мы прижмем его к стенке.
Даю вам слово.
профаном в американской юридической системе.
не хотел, чтобы это произошло с Виктором.
слишком уж снисходительны ко все наглеющим правонарушителям, но он не
знал ни одного такого, который считал бы, что судьи слишком уж строги. И
несмотря на это, не нашлось бы ни одного полисмена в Чикаго и, вероятно,
- как он надеялся - нигде, который хотел бы сменить американскую систему
на советскую. Однако он понимал точку зрения Данко. Виктор не уйдет от
ответственности, но при хорошем адвокате ему не придется мотать тот
срок, какого он заслуживает.
до конца жизни, - произнес Доннелли с уверенностью, которой он на самом
деле не чувствовал. - А пока что я хочу, чтоб вы и сами не испортили
дела, ладно?
добавил Ридзик, - а вы, ребята, даете ему смыться. Или я не прав?
почувствовал, что русский богатырь на сей раз может оказаться прав.
мне кое о чем спросить у вас, командир, - он остановился, словно ища
нужных слов. - Вы, случаем, не сошли с ума?
сравнению с нею легкая эстрадная мелодия показалась бы тяжелым металлом.
Бонни и Клайда. Доннелли улыбнулся:
поможет нам схватить Росту - грандиозно. А если он будет нарушать
правила, пережимать по ходу дела - что ж, он русский. Это не наша
проблема. Пусть об этом заботятся комиссары из Москвы. Это не наша
проблема.
какого-нибудь невинного чикагского зеваку?
бумагами. Стоббз задержался у двери:
Ридзик, но иногда казалось, что лучше бы он не был полицейским, а если
бы уж был, то где-нибудь в другом месте. - Арт хороший полисмен.