разорилось, так что последнему Менюшко для продажи осталось немного.
оглянулась и посмотрела на отца, который, естественно, смотрел футбол.
сам схожу...
нет, потому что я толстая, разве что вы будете что-то рассказывать...
заставленный всем, что подвернулось под руку, чтобы не пришлось
возвращаться на кухню. Тереза вынула из буфета термос и налила в него
кипятку, я похвалила ее идею и захватила чайник с заваркой.
положил его на диван.
человек из города. В деревне я тоже порасспросил...
появились нотки, которые заставили всех напрячься и замереть в ожидании
продолжения. Люцина застыла, зажав зубами индюшачью кость.
будешь потом!
чувств, благодаря чему стало понятно, что он говорит о чем-то очень
важном. - Одна особа даже говорит, что видела этого человека. Не помнит,
как он выглядел, но он был не очень молод и имел что-то на лице. Эта особа
допускает, что нос...
голами, пробежали мурашки.
критически заметила Тереза.
Облизанный? И Тереза и Франек говорили, что у него расплющенный нос...
- Он спрашивал про Менюшко - Менюшко умер, а потом стал спрашивать про
нас. Как это вам нравится?..
Люцину демоническим взглядом. Люцина покрепче впилась в ребра, и кусочек
кости упал прямо в ее стакан, разлив чай. Тереза выпрыгнула из кресла.
понадобится!...
успокаивала сестру, пытаясь достать кость из стакана, при этом ей удалось
разлить остатки чая. Марек принес из кухни другой стакан. Тереза
жаловалась, что на нее капает со скатерти. Я не обращала на них внимания.
Все происшедшее складывалось в зловещую, но логичную картину.
я им. - С одной стороны - клад Менюшек, с другой - последняя воля дяди
Антона... Возможно, что сокровища Менюшек хранились у нашего прадеда,
возможно, он прятал их от прабабки, которая, во-первых, имела что-то с
Менюшко, во-вторых, как известно, была человеком нелегким... Возможно, что
из-за этого сокровища они и начали ругаться...
Менюшек. У местного Менюшко было больше прав, он его и грохнул, чтобы не
морочить голову, и остался со всеми правами один...
Менюшко должен нас передушить по очереди, или как?
мамуся.
надо отдать это потомкам Менюшко...
Думаю, надо что-то предпринять.
вскочила, выхватила у нее из-под носа индюшачьи останки и отставила на
поднос. Люцина тонко мяукнула, провожая взглядом любимое лакомство, и
наклонилась ко мне.
зашептала она. - Может, в твоем подвале?..
как раз сейчас на моем счету нет ни гроша.
что наша семья когда-то кого-то надула. Если у Менюшко нет потомков и
облизанный претендует на это сокровище в одиночку, ничего не остается -
отдаем облизанному...
собираетесь ему отдать? Ни у Франека, ни у нас ничего нет!
приехал за кладом, который наша семья потеряла. А если и поверит -
поубивает хотя бы из мести...
итог. - Ведите себя потише, что-то проясняется. Он спрашивал про Менюшко,
этот, с носом. Допустим, что это он. Спрашивал о нас, украл у Франека
адрес в Тарчине, нашел всю семью, расспрашивал Терезу в Канаде, приехал
сюда. Не знаю, убил он Менюшко или нет, но тот человек, которым он
интересовался, умер. Мало того, умер вместе с нашими адресами, то есть,
выходит так, что мы в списке...
Люцина. - Облизанный не успокоится, пока этого не заберет. Может, этот
несчастный Менюшко украл у него адреса только для того, чтобы нас
предостеречь, возможно, поэтому он и умер...
ненароком, но так, что в стыла кровь жилах. Под потолком зазвучал
заупокойный загробный хохот, мысленно я увидела отца Франека, двоюродного
деда Антона, пытающегося на смертном ложе сбросить тяжесть с семейной
совести. Как минимум половина этого груза легла на нас...
голосом. - И вся верхняя челюсть, не только нос.
спросила моя мамуся с искренним удивлением. - Ведь у него было столько
времени, а он ничего нам не сделал!
полюбовно, но, как только потеряет надежду, испортит свет на лестничной
клетке и передушит всех, кто выходит...
добавила ей бодрости. Она подхватилась и начала собирать со стола тарелки.
поверила, что в нашей семье откроются такие тайны! Слушайте, едем в Волю!
посмотрела и постучала по лбу ручкой ножа.
чтобы облегчить ему задачу?
Неизвестно почему, но все мчатся туда - и Менюшко, и те двое, которые про
нас спрашивали...
хотите!
подкрепления решения, грохнулась на диван, прямо на поднос, блюдо и скелет
индюка.
Ни у кого еще не получалось забрать что-нибудь у нашей семьи, без
многочисленных попыток, долгих усилий и страданий. На веки вечные нам
останутся угрызения совести и пятно на фамильной чести. Ярко обрисованный
Люциной образ переворачивающихся в гробу предков решил все окончательно. В
результате, желание выехать проявили все женщины, даже тетя Ядя.
Остающиеся в Варшаве Марек и отец явно испытали облегчение...
моя мамуся, посмотрев вокруг и временно прекратив выковыривать обломком
кухонного ножа большой камень. - Похоже, что его становится даже больше.