Чтение 13–й страницы книги ~Красный Ястреб~

нечто такое, что имело для меня большее значение, чем Знамя.

8. РАБАН

Я добрался до перевала, так и не догнав их, но по следам я видел, что
они недалеко. Дорога была извилистой и большей частью она проходила в
густых кустах, так что я не мог увидеть всадников впереди, а звук копыт
терялся в звуках копыт моего коня. Поэтому я не знал, далеко ли они, но
когда я выехал на перевал, я мог видеть уже на большее расстояние.

Убийц не было видно на дороге древних, поэтому я поехал к другой
дороге, которая вела по северной стороне горного хребта. И тут я увидел
всадников, которые ехали по дороге, направляясь в каньон.

Справа от меня шла тропа, которая вела в тот же каньон, куда всадники
спускались. Я сразу понял, что если поеду по ней, то обгоню всадников,
незамеченный ими, если только меня не задержат непроходимые заросли
кустов.

И я поскакал по тропе, все время подгоняя коня, который наверное
решил, что я сошел с ума, так как я всегда заботился о его ногах и не гнал
его по плохой дороге. Но сегодня я не думал ни о чем, даже о своей жизни.

В одном месте случилось то, чего я боялся - тропу перерезала глубокая
и широкая трещина. На крутом склоне виднелась еле заметная тропа и мой
конь не колеблясь пошел вниз, куда я направил его. Присев на задние ноги,
он буквально съезжал по склону и вскоре мы очутились внизу, немного
помятые, но целые и невредимые. Но времени приходить в себя не было и мы
тут же полезли наверх. Несколько раз земля осыпалась из-под копыт коня и у
меня замирало сердце. Но все обошлось. Мы благополучно выбрались наверх.

Теперь я ехал осторожно, так как тропа проходила совсем близко от
дороги, по которой ехали всадники. У входа в каньон я выбрал укромное
место, откуда мог видеть дорогу, по которой поедут Калькары. То, что они
еще не проехали было очевидно. На дороге не было следов, а кроме того я
ехал сюда быстро и почти по прямой, в то время, как они двигались довольно
медленно по извилистой дороге.

Я спешился, оставив Красную Молнию в кустах. Притаившись вблизи
дороги, я зарядил лук и стал ждать.

Долго ждать мне не пришлось. Вскоре послышался звон оружия и топот
копыт. Затем стали слышны голоса людей и голова небольшой колонны
показалась из-за поворота дороги.

Этим утром я уже попробовал лук на охоте и был им вполне
удовлетворен. Единственное, что вызывало возражение, это то, что он был
слишком неудобен для всадника. Но зато он был мощным и стрелял на большее
расстояние. Я знал, что мне нужно делать с луком.

Я выждал, пока на виду не показалось десять всадников, и когда
появился следующий, я спустил тетиву. Стрела попала в цель и всадник
повалился на землю, но это я видел только краем глаза, так как выстрелил
уже во второго всадника. Тот упал со стрелой, торчащей из горла.

Поднялся переполох. Крича и ругаясь, всадники сгрудились на дороге и
среди них я увидел того, кого еще никогда не видел, и я молюсь, чтобы мне
никогда его больше не видеть. Он сидел на громадной лошади. Именно ее
следы я видел на дороге. И сам он был такой громадный, что Калькары вокруг
него казались карликами.

Я понял, что это и есть Рабан, которого я считал порождением фантазии
маленьких японцев. Рядом с Рабаном сидела Бетельда. Я был так поражен
зрелищем Рабана, что совсем забыл о цели своей поездки, но забыл всего
лишь на мгновение. Я не мог стрелять в великана, из опасения попасть в
Бетельду. Но я застрелил всадника перед ним и второго позади них.

Калькары метались взад-вперед, отыскивая врага. Они представляли
собой прекрасные мишени и я этим воспользовался. Клянусь кровью своих
отцов! Это была великолепная охота! Калькары всегда превосходили нас в
количестве и поэтому мы приобрели большой опыт в поражении противника из
укрытия, из засады.

Я выпускал стрелы в Калькаров, метавшихся по каньону, но ни разу я не
выстрелил в Рабана, так как он все время держал между мной и собой
Бетельду. Он понял, что именно из-за нее я напал на них. Он ревел как бык,
стараясь заставить своих людей напасть на меня. Некоторые полезли наверх
ко мне. Они сделали это из страха перед ним, который был видимо больше,
чем страх перед невидимым врагом. Но те, кто полез к о мне, быстро поняли,
что стрелы выпущенные из тяжелого, лука, пробивают их кольчуги так просто,
как будто они сделаны из шерсти.

Рабан, понял, что события разворачиваются не так, как ему хотелось,
пришпорил коня и поскакал из каньона вместе с Бетельдой. К нему
присоединились те, кто еще остался жив из его отряда.

Это не понравилось мне. Мне было наплевать на Калькаров, которые
прикрывали его отступление, меня интересовали только сам Рабан и его
пленница. Поэтому я побежал к коню и вскочил на него. Я полетел вниз по
дороге и вскоре увидел, что за Рабаном скачут всего шесть Калькаров.
Столько их осталось после моего нападения.

Они скакали и все время оборачивались назад, как будто ожидая увидеть
большой отряд, который гонится за ними. Но даже увидев меня одного, они не
повернули назад, а продолжали скакать за Рабаном.

Я приготовил стрелы, продолжая гнаться за ними. Затем я понял, что
сейчас мне лучше действовать пикой. Я перехватил пику покрепче и пригнулся
в седле, пустив Красную Молнию в бешеный галоп.

Последний из Калькаров остановил коня и повернул его, готовясь
встретить меня. Это было его ошибкой. Нельзя вступать в бой на пиках на
неподвижном коне, так как при этом лишаешься свободы маневра.

Мое нападение было таким мощным, что пика пронзила его грудь и сшибла
с коня. Он рухнул на землю вместе с пикой, которая осталась у него в
груди.

Я увидел, что следующий Калькар оглянулся, чтобы увидеть исход битвы,
а когда увидел, что его товарищ на земле, а я без пики, он развернулся и
поскакал ко мне. Видимо он думал, что я обращусь в бегство, так как мой
конь действительно попятился. Однако я направил его к упавшему врагу не из
трусости. Проезжая мимо трупа Калькара, я наклонился с седла и схватил
пику, лежащую в пыли. Затем я, не снижая скорости, развернулся и поскакал
навстречу следующему врагу.

Мы неслись со страшной скоростью навстречу друг другу. И я увидел,
что Калькар направляет своего огромного коня так, чтобы он сшиб грудью
Красную Молнию. Тогда я оказался бы на земле и он легко бы расправился со
мной. Никогда бы не подумал, что под низким лбом Калькара может родиться
такой хитроумный план.

Приблизившись к Калькару, я повернул чуть вправо и перехватил пику в
левую руку. Калькар не смог перестроиться во время, так как весь маневр
занял у меня долю секунды. И мощным ударом пики я помог Калькару выйти из
того гнусного состояния, в котором он был до сих пор, ибо быть Калькаром,
это самое гнусное, что можно придумать.

Моя пика пронзила ему горло и подонок повалился в пыль дороги.

Теперь между мной и великаном осталось четыре Калькара. Великана уже
не было видно за поворотом. Он скакал вперед и уносил с собой Бетельду -
бог знает какая судьба ждет ее.

Четверо Калькаров растянулись по дороге и казалось были в
нерешительности, не зная, бежать ли им, или же напасть на меня. Возможно
они надеялись, что я испугаюсь того, что их много против меня одного, и
ускачу. Но увидев, что мои намерения по отношению к ним весьма
недвусмысленны, они решили, что со мной надо кончать.

К счастью для меня, их разделяло большое пространство, и им пришлось
вступать в бой поодиночке.

Тот, что был ближе ко мне, подбодряемый стуком копыт спешащего к нему
товарища, приготовился встретить меня. Но видимо судьба тех двоих не
прибавила ему энтузиазма и атака его была актом отчаяния.

Через мгновение мир избавился еще от одного Калькара, но у меня
сломалась пика и появилась рана на руке. Ко мне спешили еще три Калькара,
так что у меня не было времени хватать новую пику.

Теперь у меня остался только меч против их длинных пик. Когда первый
ударил меня, я уклонился от удара и сблизившись с ним, легко развалил его
на две части от плеча до седла.

Это заняло у меня одну секунду, но остальные Калькары были уже рядом.
Я повернулся во время, чтобы отбить удар пики, но тут же мне на голову
обрушился второй и это было последнее, что я помню из этих событий.

Когда я открыл глаза, то обнаружил, что лежу животом на седле,
поперек лошади. У меня перед глазами покачивалась пыльная дорога и мерно
передвигались четыре серые ноги. Значит это не Красная Молния.

Я постепенно приходил в себя и вот я ощутил, что лошадь остановилась
и ко мне подошли два Калькара. Они бесцеремонно стащили меня на землю и
когда я встал прямо, они были удивлены, что я в сознании.

- Грязный Янки! - крикнул один и ударил меня по щеке.

Его товарищ придержал его руку.

- Спокойно, Тав, - сказал он. - Этот парень неплохо сражался. -
Говорящий был человеком примерно моего роста и сложения. Может быть он
даже был чистокровным Янки, хотя вполне возможно, что и полукровкой.

Первый Калькар выразил свое негодование.

- Грязный Янки, - повторил он. - Постереги его, Окконор, пока я найду
Рабана и спрошу, что с ним делать. - Он повернулся и ушел.

Мы стояли у подножия низкого холма, на котором росли громадные
деревья. Их было великое множество и среди знакомых мне деревьев, лип,
вязов, дубов, сикамор, было много таких, каких я раньше не видел. Между
ними росла высокая трава, в которой виднелось множество цветов, самых
разнообразных размеров и цветов. Никогда я раньше не видел такого
красивого места.