Чтение 13–й страницы книги ~Тарзан и его звери~

ружье и снаряды.

-- Ты, во всяком случае, хорошо сделал, что позвал меня, -- ответил
белый человек. -- Все равно, друг он мне или враг, ты получишь за это ружье
и снаряды, если обещаешь и дальше держать мою сторону.

-- Да, я буду стоять за тебя! -- сказал предводитель. -- А теперь
пойдем смотреть на чужого человека.

С этими словами он повернулся и пошел к хижине, у которой мирно спал
ничего не подозревавший Тарзан.

За двумя вождями шли молча и остальные белые и два десятка черных.
Когда они подошли к хижине, на губах у белого появилась противная улыбка при
виде спящего Тарзана.

Предводитель дикарей посмотрел вопросительно на своего спутника.
Последний кивнул головой в знак того, что предводитель не ошибся в своих
подозрениях. Затем, повернувшись к воинам, он указал на спящего человека и
знаками приказал схватить и связать его.

Немедленно двенадцать воинов накинулись на спящего Тарзана и крепко
связали его. Все это произошло в один миг -- раньше, чем Тарзан мог сделать
малейшую попытку к своему спасению. Бросив взгляд на окружающую его толпу,
он сразу увидел злобное лицо Рокова.

Ехидная улыбка искривила лицо Рокова. Он подошел близко к Тарзану и
сказал:

-- Ну и дурак! Опять попался мне в руки!

Он ударил лежащего человека по лицу ногой и сказал:

-- Вот тебе мое приветствие. Сегодня вечером, перед тем, как мои
черномазые друзья скушают тебя, я, так и быть, расскажу тебе, что случилось
с твоею супругой и твоим милым наследником и что их ожидает впереди.

VIII

ПЛЯСКА СМЕРТИ

Сквозь пышную растительность джунглей в глубоком мраке ночи пробирался
большой гибкий зверь, бесшумно ступая своими бархатными лапами.

Иногда две горящие при свете экваториальной луны желто-зеленые точки
пронизывали густую листву, чуть-чуть шелестевшую от ночного ветра.

По временам зверь останавливался, приподнимал голову и обнюхивал
воздух. Иногда быстрый, короткий скачок на верхние ветки на несколько минут
замедлял его путь к востоку. Его чувствительные ноздри различали легкий
запах многочисленных четвероногих; запах этот вызывал слюну голода у
свирепого зверя.

Но он упорно продолжал свой одинокий путь, не обращая внимания на
сильные позывы голода, которые в другое время заставили бы его мгновенно
впиться клыками в чье-нибудь горло.

Всю ночь бежал зверь, сделав лишь утром небольшую остановку, чтобы
утолить голод. Он разорвал на куски случайную добычу и сожрал ее с угрюмым
ворчанием...

Уже наступили сумерки, когда дикое животное подошло к частоколу,
окружающему большую туземную деревню. Быстро и молчаливо зверь обошел вокруг
деревни, бросая зловещую тень на деревянный частокол. Он усиленно втягивал в
ноздри воздух и, насторожив уши, прислушивался к малейшему шороху.

Человеческий слух не расслышал бы никакого звука, но тончайшие звериные
органы слуха и обоняния восприняли нечто такое, что заставило его
остановиться. Вся фигура его внезапно преобразилась.

Как на стальных пружинах зверь быстро и бесшумно вспрыгнул на частокол,
словно громадная кошка, и исчез в темном пространстве между оградой и стеной
хижины.

***

В деревне на главной улице женщины разводили костры и наполняли котлы
водой. Они кипятили воду для большого пиршества, которое должно было
произойти ближайшей ночью. Около большого столба, что возвышался среди
костров, стояли группой и беседовали чернокожие воины. Их тела были
размалеваны широкими полосами белого, синего и желтого цвета: глаза, губы,
груди и живот были обведены цветными кругами. На волосах, обмазанных глиной,
торчали яркие перья и куски проволоки.

Деревня готовилась к празднеству; а в это время в одной из хижин лежала
связанная жертва. Она была предназначена для предстоящей оргии, и ее ожидала
смерть. И какая смерть!

Тарзан-обезьяна напрягал свои могучие мускулы, стараясь разорвать
опутывавшие его веревки, но они были так крепко стянуты, что даже гигантские
мышцы обезьяны-человека не могли с ними справиться.

Смерть!

Тарзану часто приходилось в своей жизни смотреть в глаза ужасной маске
смерти, и всегда он улыбался при этом. Он бы и в данном случае отнесся
спокойно к предстоящей гибели, если бы не был озабочен судьбой близких ему
существ: ведь им предстояло так много испытаний в случае его смерти...

Джэн никогда не узнает, какой смертью он умер; за это он благодарил
небо. Его утешала мысль, что она в безопасности у себя дома, среди любящих
друзей; они помогут ей перенести горе.

Но мальчик! Бедный мальчик! Что будет с ним?

Тарзан весь сжимался от душевных мук при этой мысли. Он -- могучий
властелин джунглей, единственный, кто мог бы спасти ребенка от ужасов,
которые готовил ему проклятый Роков, лежит связанный, как беспомощное,
попавшее в силки животное!

Роков в течение этого дня несколько раз заходил к нему и осыпал его
ругательствами и побоями; но ни одно слово, ни один стон жалобы и муки не
вырвались из уст гордого пленника.

Наконец, Роков оставил его в покое. Он решил приберечь к концу самую
сильную душевную пытку, придуманную для своего врага: перед тем, как копья
людоедов нанесут последний удар Тарзану, он откроет ему страшную тайну о его
жене...

Сумерки окутали деревню. До слуха обезьяны-человека достигал шум
приготовлений к его предстоящей пытке. Он ясно представлял себе картину этой
"пляски смерти"; ему приходилось неоднократно присутствовать на подобных
празднествах в бытность свою в Африке. И вот теперь ему самому предстояло
быть главным лицом в этой ужасающей забаве, центральной фигурой, привязанной
к столбу!

Его не ужасала сама по себе пытка медленной смертью, когда пляшущие в
хороводе воины отрезают куски мяса от живого тела жертвы. Он привык
переносить всякие физические боли и страдания. Но в нем жила неукротимая
любовь к жизни, и до последнего мгновения теплилась надежда на избавление от
смерти. Ослабь они свою бдительность хотя бы на одну минуту, его быстрый ум
и стальные мускулы, наверное, нашли бы путь к спасению и мести.

***

Лежа на земле в тяжком раздумье, он внезапно почувствовал знакомый
запах.

Он насторожился, и до его напряженного слуха донесся легкий, почти
неслышный шум. Он сразу догадался, от кого исходил этот шум...

Тарзан зашевелил губами, издавая слабые, человеческим слухом даже
невоспринимаемые звуки... Но он знал что тот, кто находился в недалеком от
него расстоянии, все-таки услышит его.

И, действительно, минуту спустя за стеной послышался легкий шорох
бархатных лап: зверь перелезал через забор. А затем обнюхивающая морда стала
отыскивать удобное место, через которое можно было бы пролезть внутрь
хижины.

Это была Шита, его верный друг. Она подошла к Тарзану, терлась об него
и тыкала своим холодным носом в лицо и шею.

Она внимательно обнюхала и его самого, и веревки, которыми он был
связан. Она как будто старалась понять, что ожидает ее господина.

Ее появление обрадовало Тарзана. Это было доброе предзнаменование. Но
сможет ли пантера помочь ему? Как внушить ей, чтобы она помогла ему? Тарзан
в упор глядел на нее и властно твердил зверю: "Перегрызи веревки! Перегрызи
веревки!"... Но Шита его не понимала и только покорно и ласково лизала ему
руки.

Послышались приближающиеся шаги. Шита глухо зарычала и забилась в
темный угол. В хижину вошел высокий обнаженный дикарь и, подойдя к Тарзану,
кольнул его копьем. Тарзан испустил неистовый крик, и как бы по сигналу в ту
же секунду из темного угла на дикаря накинулась пантера и вонзила в него
свои стальные когти и страшные клыки...

Дикий крик ужаса смешался с алчным визгом пантеры, а затем наступила
жуткая зловещая тишина, прерываемая лишь хрустом костей и звуком
раздираемого мяса.

Крики Тарзана и дикаря были услышаны в деревне и вызвали всеобщее
смятенье. Послышались испуганные голоса и шаги: к хижине приближалась толпа.

Услышав шум, пантера бросила свою окровавленную и растерзанную добычу и
бесшумно ускользнула в отверстие, откуда она пришла.

Туземцы подошли ко входу в хижину. Двое из них, вооруженные копьями, с
зажженными связками прутьев в руках, испуганно заглядывали внутрь. Они
боязливо жались к задним рядам, а те, что стояли сзади, подталкивали их
вперед.

Визг пантеры и вопли ее жертвы смутили и обескуражили празднично
настроенную толпу. Люди робко молчали -- и жуткая тишина погруженной во мрак
хижины казалась еще более зловещей.

Никто не знал, какая опасность таится в безмолвной глубине хижины.
Быстрым движением руки один из воинов бросил горящий факел в открытую дверь.
На несколько секунд пламя осветило внутренность хижины и погасло.

И те, кто стоял впереди, на мгновение увидели лежащего на земле крепко
связанного белого человека. Поодаль от него посреди хижины лежала другая
неподвижная фигура с перегрызанным горлом и разодранной грудью.

Это зрелище навело на суеверных дикарей гораздо больший ужас, чем если
бы они увидели самую пантеру. Они поняли, что кто-то напал на их товарища.
Но кто именно, этого они не могли постичь, и их испуганная мысль готова была
приписать это страшное дело сверхъестественной силе.

Они в ужасе бросились бежать, толкая и опрокидывая друг друга.