Зал Совета. Это не запрещалось - в Диаспаре вообще было мало
запретов, - но подобно другим жителям города он испытывал почти
религиозное благоговение перед этим местом. В мире, не имеющем
богов, Зал Совета был наиболее сходен с храмом.
сделанным специально для механизмов на колесах, а не для людей.
Некоторые из этих скатов извивались, уходя вниз под столь
крутыми углами, что по ним невозможно было бы ходить, не будь
гравитация соответствующим образом искажена.
приближением бесшумно сползла в сторону, а затем преградила
отступление. Впереди была другая дверь, но она перед ними не
открылась. Хедрон, не прикасаясь к двери, неподвижно встал
перед нею. После небольшой паузы тихий голос произнес:
опыту он знал, что шутки с машинами всегда ведут к непониманию
и к необходимости все начинать сначала. Машина, вопрошавшая
Хедрона, должна была быть весьма изощренной и занимать высокое
место в иерархии Центрального Компьютера.
миновали ряд проверок, скрытых от постороннего взгляда.
Короткий коридор вывел их сразу в огромное круглое помещение с
углубленным полом, а на этом полу находилось нечто столь
удивительное, что Элвин на миг потерял голову от восторга.
Перед ним простирался весь город Диаспар, причем самые высокие
здания едва доходили ему до плеча.
неожиданные перспективы и лишь через какое-то время обратил
внимание на остальную часть помещения. Стены были покрыты
мельчайшей мозаикой из белых и черных квадратиков без
соблюдения какой-либо закономерности. Стоило Элвину быстро
перевести взгляд, как создавалось впечатление, что мозаика
мерцает, но это было лишь иллюзией. По краям помещения с
равными промежутками стояли какие-то аппараты с ручным
управлением: каждый имел экран и сиденье для оператора.
указывая на миниатюрный город:
этот был столь очевиден, что наверняка являлся ошибочным.
Поэтому он мотнул головой, ожидая, пока Хедрон сам ответит на
свой вопрос.
тебе, каким образом управляется город, как Банки Памяти вечно
хранят его застывший образ. Вот эти Банки, это бездонное
хранилище информации, полностью определяющее сегодняшний город
- оно вокруг нас. Каждый атом Диаспара давно забытыми нами
методами взят на учет в матрицах, замурованных в этих стенах.
подобие Диаспара, покоящееся перед ними.
лишь проекция образа, хранящегося в Банках Памяти, и,
вследствие этого, она абсолютно идентична самому городу.
Обзорные аппараты могут увеличить любую выбранную часть, чтобы
рассмотреть ее в натуральную величину или даже в более крупном
масштабе. Они используются, когда необходимо внести изменения в
общий проект; впрочем, в последний раз это делалось очень
давно. Вот место, куда следует придти, если ты желаешь узнать,
на что похож Диаспар. За несколько дней ты увидишь здесь
больше, чем бродя по городу в течение целой жизни.
знают о его существовании?
времени сюда приходит Совет: пока все они здесь не соберутся, в
город не могут быть внесены изменения. И даже в этом случае
Центральный Компьютер может не одобрить предлагаемых изменений.
Сомневаюсь, чтобы эта комната посещалась чаще двух-трех раз в
год.
но затем вспомнил, сколь многие из его изощренных шуток
требовали знания внутренних механизмов города, доступного
только после весьма глубоких исследований. Одной из привилегий
Шута должна была быть возможность ходить повсюду и узнавать
все: у Элвина не могло быть лучшего проводника по тайнам
Диаспара.
Хедрон, - но если оно есть, ты его здесь обнаружишь. Я покажу
тебе, как управлять мониторами.
осваивая управление. Он мог произвольно выбрать любую точку в
городе и изучить ее при любом увеличении. Улицы, башни, стены,
движущиеся дороги проносились по экрану с каждой сменой
координат; Элвин, подобно всевидящему бесплотному духу, с
легкостью мчался по Диаспару, не удерживаемый физическими
преградами.
ячейкам памяти, глядя на город-видение; видение, силой которого
реальный Диаспар в течение миллиарда лет не поддавался
воздействию Времени. Он мог видеть только вечную, неизменную
часть города; люди, ходившие по его улицам, не были включены в
это застывшее изображение. Но для его целей это было неважно.
Его заботило сейчас только творение из камня и металла,
пленником которого он был; те же, кто разделял - хотя и охотно
- его заточение, отошли в тень.
пронесся по ее коридорам и переходам, уже виденным в
действительности. Когда перед его взором всплыло изображение
каменной решетки, он словно наяву ощутил холодный ветер,
пронизывающий ее беспрестанно в течение едва ли не половины
всей истории человечества, вплоть до нынешнего момента. Он
приблизился к решетке, выглянул наружу - и ничего не увидел.
Потрясение было столь сильным, что на секунду он усомнился в
собственной памяти - не было ли его видение пустыни всего лишь
сном?
и поэтому ее изображение не существовало в призрачном мире,
который он исследовал. В действительности за этой решеткой
могло находиться что угодно: экран монитора в любом случае был
бы пуст.
из ныне живущих. Элвин выдвинул точку наблюдения сквозь
решетку, в ничто, находящееся за пределами города. Затем он
сменил направление взгляда на противоположное. И вот перед ним
возник вид Диаспара с внешней стороны.
механизмов, создававших рассматриваемое Элвином изображение,
это был просто вопрос перспективы. Они "знали" форму города и
поэтому могли показать, как он выглядит снаружи. Но даже
понимая, как получен этот трюк, Элвин был ошеломлен эффектом.
Если не наяву, то в виде призрака он покинул город. Он словно
висел в пространстве, в нескольких метрах от крутой стены Башни
Лоранна. Секунду он пристально глядел на гладкую серую
поверхность, затем прикоснулся к пульту, и его взгляд упал на
землю.
инструмента, план действий был ясен. Не было необходимости
тратить месяцы и годы, исследуя Диаспар изнутри, комнату за
комнатой, коридор за коридором. С этого нового наблюдательного
пункта он мог перелететь за пределы города и сразу же увидеть
все проходы, ведущие в пустыню и окружающий мир.
нетерпении, желая поделиться радостью, он обернулся к Хедрону,
чтобы поблагодарить Шута за осуществление своей мечты. Но
Хедрон исчез. И Элвин почти сразу понял причину.
способным безнаказанно взирать на изображения, проплывавшие
сейчас по экрану. Хедрон мог помочь ему в поисках, но даже Шут
разделял непонятный ужас перед Вселенной, пригвоздивший
человечество к своему мирку на столь долгое время. Он оставил
Элвина продолжать поиски наедине.
вернулось вновь. Но не было времени предаваться меланхолии:
слишком многое предстояло совершить. Он опять повернулся к
монитору, сделал так, чтобы изображение городской стены
медленно проплывало по нему, и начал свой поиск.