единственным иностранцем среди черноморцев. Он сам просил адмирала Сеня-
вина, чтобы при нем находился шкипер Курносов, благо голландец русского
языка не мог быстро освоить. Кинсберген объявил по команде, что он
"впервые в своей жизни плавает на таких плохих кораблях, но с такими чу-
десными моряками, каковы есть русские!" Под его флагом два суденышка -
"Корона" и "Таганрог", несущие на себе по 16 пушек малого калибра. Они
крейсировали между Кафой и Балаклавой, чтобы не допустить высадки в Кры-
му турецких десантов; если же враг умудрится проскочить, его должны
сбросить обратно в морс войска под управлением безвестного капитана Ми-
хаила Илларионовича Голенищева-Кутузова...
его за ногу с койки:
женные войсками, что еле двигались. Кинсберген закончил подсчет: "178
турецких пушек противу 32 русских".
рангоуту, а целились в гущу пехоты на палубах. Последовал крутой разво-
рот при упругом ветре! Два маленьких вертких корабля оказались внутри
чужого строя, ловко галсируя, они зашибали картечь по верху палуб, без-
жалостно калеча турецкую пехоту и кавалерию. Лошади рвались с коновязей,
красивые кони прыгали в море, со ржаньем, щемящим душу, уплывали к бере-
гу. На "султанах" началась суматоха. Прошка помогал комендорам заряжать
пушки, из ведра оплескивал их стволы уксусом, чтобы не раскалились. Во-
нища стояла страшная - от пороховой гари с уксусом. Внутренним чутьем
шкипер слышал, как застревают в бортах турецкие ядра, но плотники не по-
кидали глубины трюмов, готовые заглушить пробоины, а корабли, осиянные
залпами, крушили вокруг себя стеньги и реи, паруса "султанов" лопались с
гулом. Турки отвернули, а догнать их не под силу.
из ада, но разве ж это корабли? Корыта-белье стирать!
мне поймать Луну, нежели догнать парусные судп с моими двумя плоскодон-
ными машинами. Ах, - восклицал Кинсберген, - если бы у меня был еще фре-
гат!" Но фрегат "Первый" адмирал Сенявин придерживал у Керчи-на случай
подмоги...
началось новое крейсерство. В одну из лунных ночей вдалеке возникли бе-
лые горы - это Кавказ воздевал свои пики над морем. Был уже конец авгус-
та, когда эскадра вышла на траверз Суджук-Кале, здесь ее отыскал сеня-
винский адъютант Муравьев с новым приказанием. Прошка сам переводил раз-
говор Муравьева с Кинсбергеном, еще не догадываясь, что этот разговор
сделается историческим:
от крепости Суджук-Кале развернуться на Крым, где корабли султана выса-
дят сразу шесть тыщ войска.
сит вашу милость спешно отойти от Суджук-Кале, ибо неприятель силен и
вам с ним не совладать. Сенявин уже собрал корабли у Керчи, но их задер-
живают противные ветры.
несколько дней. Тем временем турецкая эскадра десантируст войска в Кафе,
а русская армия в Крыму будет разгромлена.
читься, что вы, адъютант, что-либо нечаянно и перепутали. Не смею ду-
мать, что вы изменник. На всякий, случай, во избежание роковой ошибки, я
на время сражения вас арестую...
стол. Офицеры и экипажи разбежались. По палубам, по мачтам, по плутон-
гам. Впереди турецкой эскадры плыли сразу четыре "султана", фрегаты и
шебеки, за ними десантные корабли под конвоем судов бомбардирских. Побе-
дить эту эскадру обычным путем невозможно. Но остановить было необходи-
мо!
рассеять внимание турок. Остальными судами он сразу атаковал линию про-
тивника. При этом сказал: "Не ручаюсь за корабли, но ручаюсь за их ко-
манды". Первый удар был впечатляющ! Русские смяли вражеский авангард.
Турки стремились выдержать линию, но Черноморская эскадра ее разрушила.
Корабли противника сбились в неряшливую кучу, обкладываемые ядрами и
брандскугелями. Два ядра, связанные обрывком цепи, когда они выскочат из
пушки, летят, вращаясь и стукаясь, неразрывные одно от другого, а потом,
угодив в рангоут, начинают крушить все подряд, ломая мачты и реи, прев-
ращая паруса в горящие тряпки. Однако ружейным огнем турки успели пе-
рестрелять всех рулевых, и Прошка Курносов, вовремя подоспев, взялся за
рукоятку штурвала. В грохоте боя он улавливал порывы ветра, который ни-
как нельзя потерять. Иначе - гибель!
полняя паруса уже не русские, а турецкие. Потом штурвал окрасило кровью.
Прошка увидел свои пальцы. Это его пальцы лежали на палубе, жалко скрю-
ченные. Не было сил взглянуть на свою левую руку.
ком, теряя сознание, он покатился по наклонной палубе. Ему не дано было
видеть, как турецкие "султаны", пользуясь выигрышем в ветре, быстро от-
бегали под защиту батарей Суджук-Кале, где Кинсберген не мог их пресле-
довать, после чего корабли Черноморской эскадры, вздрогнув разом, будто
птицы перед полетом, изменили курс на другие румбы и, забирая в пазухи
парусов как можно больше нужного ветра, с креном уходили - на Керчь.
вил на английском. Потом выругался по-испански я закрепил тираду крепкою
русскою бранью...
матросов посмотреть - что там за беда? Дюжий плотник взял кузнечные кле-
щи для выдергивания гвоздей и вырвал из мяса острую щепу от мачты. Прош-
ка баюкал свою несчастную руку.
полетели за борт и его оторванные пальцы. Обычная корабельная жизнь про-
должалась как ни в чем не бывало. И никто ведь еще не думал, что сегодня
произошло важное для страны событие...
Кинсберген и все его офицеры сделались кавалерами. В числе прочих Кинс-
берген представил к ордену Анны и шкипера, но Адмиралтейств-коллегия имя
П. А. Курносова в списках похерила на том основании, что негоже людей,
из плотников происшедших, в кавалерство производить. Екатерина сама под-
писывала указы. Она вспомнила непорочный лес из Казани, праздничный
спуск фрегатов на Неве - и восстановила имя парня, выговорив адмиралам:
ловека старавшегося? Что заслужил, пусть и получит!
степени. Прошка ничего не знал (об орденах он вообще не думал). На левой
руке остались только большой и указательный пальцы - жить можно! Полгода
парень не видел дома, беспокоясь за свою женушку. Намучился в керченском
флотском лазарете, спасибо Феде Ушакову - тот иногда навещал.
дворяне тебе выходить со всем потомством.
намаявшись, и мужиками с деревеньками обрастешь.
не стану. У нас, средь поморов, таких губительных порядков не водится.
Мы и собак-то на цепи не держим...
мимо мастерских, бережно неся свою руку, и заметил, что рабочие и матро-
сы глядят на него что-то уж больно сочувственно. "Уж не случилось ли че-
го дома?.." Аксинья встретила его возле землянки - худенькая, тихонькая,
ласковая, смущенная.
В море похоронены. На животе сплю, а на спине больно.