направляясь к ханскому дворцу. На улице, в пыли, там и сям лежали
неубранные трупы. Бродячие псы дрались над падалью, и коршуны едва
приподымались на тяжелых крыльях, чтобы тотчас, пропустив верхоконных,
рухнуть опять к черным, густо обсаженным шевелящимся мушиным месивом
трупам.
Подвигав кадыком и страшновато закатывая белки глаз, предложил русичам
присесть.
Кутлуя, его сына, младшего брата Темир-Ходжи. Дмитрия Константиныча при
виде этого зрелища слегка замутило. Хоть после Бердибековых злодейств
любое преступление стало возможным в Орде, но такого, чтобы разом
покончить с отцом и братом, не ожидал от <Темерь-Хози> даже и он.
торжественно сядет на ханский трон. О беглецах-эмирах хан отозвался
пренебрежительно: <Приползут сами, псы!>
немедленно покидает Сарай (ему уже не верилось - и не зря, - что новый
отцеубийца долго просидит на ханском троне). Дмитрий Константиныч,
положась на договор с Темир-Ходжой и свое великокняжеское достоинство,
порешил остаться в Сарае. Ростовский князь, поглядывая то на одного, то на
другого брата, не ведал, что предпочесть. В конце концов, не уехав с
Андреем, он еще через три дня в панике, едва простясь с Дмитрием
Константинычем, в свой черед устремил вон из города.
пастбища. Дымные тяжелые столбы текли над землей.
на мордовских и татарских землях. Булак-темир взял Булгары, перекрыл
волжский путь и тоже объявил себя ханом. Темник Мамай держал своего хана,
Абдаллаха, а в степи объявил о своем ханском достоинстве Кильдибек,
самозваный сын Бердибека. И так в Орде явилось разом уже пять царей,
оспаривавших друг у друга власть.
ни у кого уже не вызывали ужаса, не привлекали даже и внимания. На
выжженных пастбищах умирал скот. Грозный лик голодной беды уже нависал над
Ордой.
на шестой день пути. Был страшный миг, когда растерявшиеся ратники готовы
были сложить оружие. Но Андрей, не пожелавший драться за великий стол,
трусом не был. С похолодевшим лицом он первым обнажил оружие.
кучно, не отрываясь от своих), русичи - едва ли не впервые в степи - пошли
на прорыв. Татары скакали россыпью, не сожидая от урусутского князя
отпора. Туча русских стрел и согласный напор конной лавы перемешали их
строй. Посеченные валились с седел. Неразличимое <А-а-а-а!> прокатывалось
по увалам. Князь Андрей скакал первым и с одного удара сумел развалить
наполы татарского сотника. Почти не потерявши людей, отбили первый
приступ.
или боялся чего, и нижегородцы, одушевленные мужеством князя и своею
победой, отбили и этот второй приступ. Третий раз их смяли бы, но Андрей,
первым углядев начало глубокого оврага, сумел так перестроить свою
дружину, что большая часть татар осталась на той стороне. И снова
отбились, пройдя сомкнутым строем сквозь нестройную, редко разбросанную по
степи толпу орущих татарских ратников, словно нож через масло. В
сгустившихся сумерках Арат-Хозя прекратил преследование, и русичи, пересев
на поводных лошадей, сумели оторваться от погони...
всею своею дружиною и казной угодил в полон. Русичей, невзирая на ханский
ярлык, раздели и ограбили дочиста. Только что не забранные в полон,
разволоченные кто до исподних портов, кто и донага, ростовчане, стыдясь
самих себя, пешком добрались до берега какой-то речушки. Сидели в кустах,
сраму ради, до вечера. Князь, с коего сняли исподние порты, трясся, босой,
в чужой рубахе, исходя мелкими слезами злобы и стыда.
другого редкого становища бродников. А какой-нибудь местный, загорелый до
черноты, с серьгою в ухе, не то разбойник, не то рыбак, накормив беглецов
ухою, долго с недоверием глядел им вслед, веря и не веря, что бредущий в
рубище и самодельных лыковых лаптях середи своей полуодетой дружины
высокий раскосмаченный старик - русский князь.
бежал из Сарая в степь, где был настигнут, схвачен и казнен, а в Сарае на
трон воссел Ардамелик, но и его через месяц свергли с престола и убили.
сарайские эмиры провозгласили ханом Мурида (Мурута), с которым весною
сговаривался сам Алексий, а Мамай с царицами и двором перебежал за Волгу.
ближе к осени в Сарай, доехал только до Бездежа, где оставил казну и
товары, а сам, спасая жизнь, ушел налегке, загоняя коней, назад, в Русь.
По-прежнему было пять царей, но один из них, и именно тот, на кого мог
опереться Алексий, держал ныне власть в Сарае. Получивши известие, в тот
же день к вечеру Алексий тайно отослал своих киличеев с заемными грамотами
в Орду. На колеблющиеся ордынские весы вновь легло тяжелое русское
серебро.
кочевавших в низовьях Днепра, и захватил всю Подолию до самого Русского
моря. Отбивать захваченные волости, подымать Орду на Литву было некому.
никто. Великий князь Дмитрий Константиныч в свой черед едва сумел
выбраться из Сарая.
Золотой Орды. Тяжко гудела от тысяч копыт промерзшая седая земля. В
снежной крупе выныривали, как тени из тумана, узкоглазые воины в мохнатых
шапках. Мурут ехал под ханским бунчуком, в мисюрке и русской кольчуге,
диковато взглядывая из-под ресниц. Он только что окровавил саблю - только
что с режущим уши визгом кидались на его нукеров вражеские воины, и вот
снова бой отдалил от него, и там, неразличимые в снежной метели, режутся
воины, а ветер доносит только глухой гул от множества конских копыт.
что победит. К тому же наследник кровавого Бердибека никого не радовал в
Сарае... И все-таки это было неправильно! И тревожно! Русичи должны
платить дань, а не покупать на серебро ханов Золотой Орды! Но воины нынче
идут в бой за плату, и без поповского серебра ему не победить никого!
Бесерменские купцы в Сарае дают мало. Они не могут содержать своего хана,
хотя и могут предавать ханов одного за другим! И все же без них ему тоже
не усидеть на столе...
споре за власть?!
выслушал, кивнул. Мимо на рысях двинулся запасной полк. <Нет, не устоять
Кильдибеку!> - подумал он вновь, пропуская мимо себя запорошенных снегом
воинов. (Чем кормить их, когда угаснет война?)
запасные рати и самому повести их на врага. Кильдибек упорен! Один из нас
не уйдет отсюда живым, подумал Мурут, вытирая и вбрасывая в ножны тонкое
лезвие хорезмийской сабли. Он глянул назад. Кучка сарайских эмиров, в
окружении ханских нукеров, трусила следом, послушная его воле. Кто из них
в свой черед захочет поднять кинжал на него? Мурут поморщил чело от этой
сторонней мысли и сжал ременную плеть тонкою смуглой сильной рукой. Вдали
перекатывал, словно волны степного пожара, бой. Кильдибек начинал наконец
пятить. Близил миг, когда он сам поведет ратных в сечу!
под Сараем, Алексий тотчас направил киличеев в Орду, к Муруту, но теперь
уже не отай, а прилюдно, с дарами и просьбою о ярлыке на великое княжение
владимирское ребенку Дмитрию.
Весной 1362 года киличеи вынесли из Орды, от хана, ярлык на великое
княжение Дмитрию Московскому. Одиннадцатилетний мальчик победил взрослого
мужа.
апокрисиариев, для разбора жалобы Алексия, но Роман умер в конце того же
1361 года или в самом начале 1362-го, и митрополия, столь долго
разорванная надвое, снова воссоединилась под рукою Алексия.
хотел добром уступать власть московитам. Полки выходили в поход.
кровлями полощут радостные колокольные звоны. Весь посад вышел на улицы.