read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:


Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com



Вольная стихия жизни в ее полной свободе и оргиастической необузданности
является здесь тем бытием, которое трактуется как правильное.
а) Оргиазм и число
Но в человеческом сознании есть такая структура, которая может дать
стихийным основам жизни строгое и устойчивое оформление, продолжая оставлять
жизненную стихию в ее изначальном безличном состоянии. Эта безличная
структура - число, которое, хотя и оформляет любой предмет, никогда не
вносит в него никакой новой качественности. Число есть именно
бескачественное, равнодушное к самому себе оформление. Вот почему
первобытный оргиазм так близок к числовому оформлению, и именно на основе
оргиастического культа Диониса возникла та философская система
(пифагорейство), для которой число вообще стало основным принципом бытия.
Оргиазм и число - разгадка греческой классической правильности и греческого
эстетического равновесия. Конечно, когда был оргиазм, о числе вопроса не
возникало. А когда возникли числовые структуры, то люди уже отошли от
первобытного и стихийного оргиазма. Тем не менее между оргиазмом и числом
существует самая глубокая зависимость, и в историческом плане одно без
другого не существует. И если математизм и математическое оформление тела
так характерны для классического чувства красоты, то это потому, что греки
некогда прошли оргиастическое воспитание и оргиазм очень часто приобретал у
них весьма интенсивные формы. Наиболее ярко проявился он накануне
возникновения натурфилософии, в культе Диониса VII в. до н.э. При всем
различии оргиазма и числа обе сферы имеют то существенное сходство, что обе
они лишены качественной стороны и являются бескачественными, безличными,
внеличными. Классическая телесность, лишенная бестелесного или надтелесного
символизма, вырастает также на почве доклассического и классического
безличия. Потому-то она всегда симметрична, пропорциональна, ритмична и
гармонична, иными словами, математична.
б) Мера
Соответствие структуры и действительности, понимаемое как соответствие
числа оргиазму, имеет в античности не только исторический или логический
смысл, но обязано выражаться также и эстетически. Иными словами, в
классическом искусстве мы находим такую структуру, через которую
непосредственно видна действительность, также непосредственным образом
структурная. Такое соответствие обеих сфер можно назвать мерой. Мера
предполагает такую качественность, которой соответственно только
определенное количество, и притом количество определенным образом
оформленное, т.е. структурное. С другой стороны, мера есть такая структура,
которой свойственно определенное качество, определенная действительность, не
большая и не меньшая. Малейшее изменение количества или качества ведет к
разрушению этой меры. Поэтому классическое искусство прежде всего следит за
построением структуры и везде фиксирует меру. Количество и качество связаны
в античном искусстве наглядно и зримо, т.е. связаны эстетически. 5.
Абсолютная эстетическая действительность
С точки зрения новоевропейской эстетики, понятия "абсолютная
действительность" и "эстетическая действительность" друг другу противоречат.
Ведь под эстетической действительностью обычно понимают то, что вовсе не
существует необходимо, но является лишь тем или иным оформлением
действительности иной - абсолютной. Однако, такое понимание не имеет
никакого отношения к античности и особенно к ее ранней классике. В
классической натурфилософии невозможно определить, где кончается абсолютное
и начинается художественное или эстетическое; художественное или
эстетическое здесь очень часто обладает всеми чертами абсолютного бытия и
потому с трудом подвергается отчленению от него и противоположению с ним.
Поэтому выражение "абсолютная эстетическая действительность" является вполне
естественным для периода античной классики, объединяя и обобщая все другие
эстетические принципы.
1. Первообраз и подражание
Оба эти понятия чрезвычайно характерны для классической эстетики. Так как
вся античная мысль исходила из абсолютного бытия, т.е. из такого, которое
зависит только от самого себя и существует вне и независимо от человеческого
субъекта, то обойтись без понятия первообраза не могло ни классическое
искусство, ни классическое понимание красоты. С другой стороны, по той же
самой причине, то, что творится природой, а уж тем более отдельным
человеком, рассматривалось как подражание абсолютному. Если в
новоевропейской эстетике, где на первом плане - человеческий субъект, а не
абсолютное объективное бытие, основным фактором искусства и красоты является
фантазия, т.е. наделение объективного мира субъективными человеческими
вымыслами, то в античности, напротив, фантазия имеет самое ничтожное
значение, указывая самое большее на пассивное отображение материального мира
в человеческих представлениях. Искусство в античности обязательно подражает
природе или жизни, подобно тому как природа и жизнь подражают абсолютному,
идеальному первообразу. Это прямо противоположно новоевропейским
эстетическим представлениям, согласно которым человек в своей фантазии
создает мир красоты и искусства, а первообраз и идея существуют априори в
самом человеке, в глубинах его внутренней жизни.
Частое употребление в античности этих двух понятий, первообраза и
подражания, - результат античного объективизма и античной недооценки
могущества человеческого субъекта. Но противоположения этих двух понятий в
античности не нужно преувеличивать. Оно даже и у Платона требует разного
рода оговорок. Что же касается доплатоновской натурфилософии, то
противоположение это здесь весьма условно и ограниченно. Не забудем, что в
ранней классике идеальное есть то же самое материальное, но только данное в
особенно тонком, легком и светлом виде. Ни числа пифагорейцев, ни Нус
Анаксагора, ни Логос Гераклита или мышление Диогена Аполлонийского не только
не изолированы от материальной текучести вещей, но скорее представляют собою
их же собственную упорядоченность, их же собственную закономерность. Только
с этими ограничениями и можно говорить здесь о первообразе и подражании и
понять их подлинную абсолютно эстетическую сущность.
Взаимоотношение первообраза и подражания дано в ранней классике весьма
разнообразно, и многое из этого разнообразия вполне заслуживает быть
упомянутым.
2. Судьба, боги, космос и человек
а) Судьба и боги
Судьба не является в античности чем-то случайным и необязательным. Так
как античная космологическая эстетика основана на непосредственном
чувственном восприятии, она по самому своему существу не склонна к
исследованию каких-либо точных законов. Скульптурное понимание мира в
значительной мере обесценивает те законы природы, которые являются главным
предметом исследования для современной нам науки. Что кроется за пределами
скульптурной картины мира, об этом у древних не только нет охоты подробно
говорить, но это и не является для них необходимостью. Управляет видимым
скульптурным миром нечто такое, что не подлежит исследованию, не имеет
никакого имени и превышает человеческие потребности и человеческие
способности. Это - судьба. Она, таким образом, существенно связана с
приматом чувственной интуиции, со скульптурной картиной мира и является
необходимым их дополнением. Примат чувственной интуиции и судьба имеют общий
корень.
С другой стороны, то, что скульптурно, т.е. видимо и осязаемо, а именно
космос, управляется этой судьбой. Но судьба непознаваема и практически для
человеческого разума отсутствует. Боги являются предельным обобщением разных
областей космоса и разных сторон его бесконечно изменчивой жизни. Явлений и
процессов воды много, но ее предельное обобщение только одно - Посейдон.
Поэтому, с точки зрения классики, судьба и боги суть одно и то же.
б) Боги и космос
По той же самой причине боги и космос тоже являются у древних одним и тем
же. Ведь боги - только обобщения космической жизни и ее областей. Если еще в
мифологии можно было находить какое-то различие между богами и космосом, то
в антиантропоморфной ранней классике, где боги сознательно выставляются в
качестве обобщения космических стихий и космических порядков, существенной
разницы между богами и космосом нет. Обобщение стихии, хотя бы оно и было
предельным, все равно по своему существу есть не что иное, как все та же
самая материальная стихия.
Формально можно сказать, что судьба есть первообраз для богов, а боги -
подражание судьбе. Так, например, и думал Гераклит. Однако если иметь в виду
высказанные выше оговорки относительно понятия первообраза и подражаний, то
этот вопрос осложнится. Раз о судьбе ничего не знают ни боги, ни сама же
судьба, то как судьба может выступать первообразом, а боги - подражать?
Судьба здесь - только результат телесности и скульптурности богов, а боги -
результат стихийных сил самой же космической жизни, а именно - ее предельное
обобщение. Все-таки, однако, и судьба есть, и боги есть, но только отношения
между ними - эстетическое, или абсолютное и эстетическое. Судьба - это
эстетическая идея, и боги - тоже эстетическая идея, если только иметь в виду
раннеклассическую неразличимость абсолютного и эстетического.
в) Космос и человек
Та же диалектика проводится и во взаимоотношениях между космосом и
человеком. Космос - первообраз, а человек - подражание. Но существенного
различия здесь нет, так как оно по преимуществу чисто количественное. То,
что имеется в космосе, имеется и в человеке; а то, что есть в человеке,
имеется и в космосе. Макрокосм и микрокосм - одно и то же. Одно -
универсально, другое - индивидуально. Однако, различие между тем и другим,
повторяем, по преимуществу чисто количественное. Не существует никакого
раскола между космосом и человеком, между ними не существует никакой
непроходимой бездны. Дуализм совершенно чужд и античной эстетике. Становясь
на новоевропейскую точку зрения, можно сказать, что у греков просто не было
чувства личности, как не было его и у большинства народов древнего Востока.
Однако, подобного рода подход отнюдь не является абсолютным. Народ,
достигший известной степени культуры и цивилизации, не может не иметь
чувства личности. Но характер этого чувства действительно специфический. И
что касается ранней греческой классики, то при огромном развитии здесь



Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 [ 121 ] 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.