Чтение 121–й страницы книги ~Киносценарии и повести (сборник)~

- Саставьишь компанию, а? А то и вчера сидела адна, и пазавчера! Вро-
де и не страшненькая!

Алина смерила юношу взглядом, достала из лаковой коробочки дорогую
сигарету (кавказец тут же подал огня).

- Составлю, - ответила, выпустив дым. - Только не приставай, ладно?

- Что, неприятности?

- Ага, - кивнула Алина с повышенной серьезностью, выдающей издевку. -
Переживаю.

- Я вот тоже пережьиваю, - кивнул немолодой юноша и разлил коньяк по
рюмкам. - Будем здоровеньки. Или как там у вас говорится: здаравеньки
булы?

Алина выпила, пристально-невидяще посмотрела на кавказца, который меж
тем продолжал о чем-то болтать, и подумала:

"А что? взять и позвать! И - здаравеньки булы! Сколько можно спать в
одиночку в холодной, широченной, где что вдоль, что поперек, кровати?!
Он, в конце концов, сам виноват!" и тут же, до этого "сам виноват" доду-
мав, расхохоталась вслух, ибо сам, как ни крути, означало Мазепу.

- Ти чего? - приобиделся немолодой юноша. - Я тыбе серьезные вещи
рассказываю, а ти!

Хлопнула дверь, и Алина снова поймала себя на том, что обернулась,
словно пятиклассница на первом свидании, но и это был не капитан: стран-
ного вида пожилой человек вошел в ресторан словно из американского бое-
вика про сороковые годы: в длинном свободном светло-сером макинтоше, в
серой же широкополой шляпе, надвинутой на глаза. Пожилой и по походке, и
потому что за приподнятым воротником угадывалась седая бородка клиныш-
ком.

- Хиппует, - прокомментировал кавказец, отследив Алинин взгляд.

Странный человек пересек зал и скрылся за дверью служебного входа.

- Так явится, в конце концов, Мазепа или не явится никогда?! - взбе-
шенно сказала Алина вслух.

- Какой Мазепа? - изумился кавказец. - Гетман, что ли?

- Гетман-гетман, - согласилась Алина.

- Вот ти гаваришь: не приставай, - продолжил кавказец после довольно
значительной паузы, во время которой безуспешно пытался осмыслить алини-
но восклицание по поводу легендарного гетмана, да так и бросил это заня-
тие. - А каково адинокому чилавеку в чужом городе. Ти падумала, а?

- Ты бы знал, каково адинокому человеку в своем городе! - протяну-
ла-передразнила Алина.

- Понял, - сказал кавказец. - С полнамека. Сплетен баишься. А ми как
в детективе устроим! Штирлица видела? Вот, например, я сейчас за тибя
расплачиваюсь и ухажу, а ти!

Дикий женский визг понесся откуда-то из служебных недр ресторанчика.
На пороге внутренней двери появилась девица, одетая гуцулкою (ресторан-
ная униформа), хватанула ртом воздуха и издала еще один визг.

- Там! - показала, прокричавшись, куда-то за спину. - Там!..

Алина вскочила первая, рванулась в подсобку, кавказец вслед. Вслед
кавказцу - еще кто-то и еще!

В небольшом кабинете сидел за столом упакованный мужик с упавшей на
грудь головою - вроде как спал. Только свежепобеленная стена за его спи-
ною была в красных брызгах крови и желтых, жирных пятнышках мозга, разб-
росанных вокруг черной пулевой отметины. Алина присела на корточки, заг-
лянула упакованному в лицо: посреди лба расположилась маленькая такая,
изящная дырочка.

- Спокойно! - нервно закричала Алина. - Спокойно! - и, заметив в тол-
пе любопытных здоровенного местного бармена, приказала: - Быстро на
вход! Никого не выпускать!

Бармен зачем-то послушался.

Алина же, миновав подсобку, бросилась к черному ходу.

Дверной проем зиял пустотою. Старинный проходной двор - несколькими
арками.

- Ищи ветра в поле, - могла бы сказать Алина, если было б кому.

Она достала платочек, аккуратненько, чтоб не повредить возможные от-
печатки, прикрыла дверь, сквозь платочек же задвинула и щеколду. Ясно
было, что стрелял пожилой ковбой из вестерна, выстрелил и давным-давно,
пока Алина разглядывала покойника, исчез, так что перекрывать выход нуж-
ды не было. Мегрэ бы во всяком случае не перекрыл.

В дверях кабинета все еще толпились.

- Трупов не видели? И не стыдно? - укорила Алина и снова вспомнила
капитана Мазепу: всего однажды наблюдала она его за работой, но подсоз-
нательно копировала (пародировала?), безусловно, именно его стиль.
"Пиф-паф ой-ой-ой" оставалось только добавить.

Люди как-то неволею дали Алине дорогу, а на вопрос "милицию вызвали?"
- дружно смолчали. И тут старалась не повредить пальчиков, Алина медлен-
но, методично извлекла телефон из-под самого буквально трупа, набрала
ноль-два.

- Дежурный? - спросила. - В "Трембите" убийство.

На том конце провода поинтересовались, кто говорит.

"А действительно, - подумала Алина, - кто она такая, чтобы чуть ли не
расследование проводить? Беседа с полковником придала ей, что ли, значи-
мости в собственных глазах? Юридическое студенчество? Ожидание капитана
Мазепы?"

- Кто-кто! - ответила раздраженно. - Дед Пихто! Посетительница! - и
бросила трубку, вернулась в зал.

А там, на пороге, бармен уже отчитывался капитану Мазепе; черный ли-
музин поблескивал под фонарем за стеклянными дверными вставками.

- Здравствуйте, капитан, - подошла Алина (секунду назад принятое ре-
шение: доесть и домой, - как ветром сдуло). - Узнаете?

- Узнаю, - ответил капитан и добавил не без злобы (обиды, быть мо-
жет)? - Горе перемогаете?

Алина вспыхнула, хотела было повернуться, уйти, забыть об этом самов-
любленном хаме, но самовлюбленный хам отнесся к ней вдруг с такой това-
рищеской простотою, что от алининой обиды как-то вдруг не осталось и
следа:

- Пиф-паф ой-ой-ой, выходит?

- У-гу, - кивнула Алина и показала на подсобную дверку.

- Три дня не заглянешь - черт-те что начинается! - покачал капитан
головою и пошел через зал, Алина - за ним.

Пока капитан осматривал место происшествия - а делал он это недолго -
Алина из-за спины все тараторила про плащ, про бородку, про черный ход,
про сохраненные ею отпечатки.

Взвыв сиреною, затормозила у ресторанчика оперативная "Волга", вошли
хлопцы в штатском. Капитан кивнул на труп, снова сказал:

- Пиф-паф ой-ой-ой, - и пошел из кафе.

Алина, провожаемая тоскливым взглядом немолодого кожаного мальчика,
пошла за Мазепою.

- Прокатиться хотите?

Алина кивнула.

Капитан распахнул дверцу "Шевроле не Шевроле", впустил Алину, уселся
сам, завел мощный неслышный двигатель, тронул с места вроде незаметно,
но Алину прижало к спинке.

- Вижу, - сказал Мазепа. - Вижу в глазах осуждение: не опросил свиде-
телей, не поискал пулю. Так вот: пулю найдут хлопцы, и окажется, что она
выпущена!

- Из "зауэра", - продолжила, воспользовавшись микропаузою, Алина. -
Да вдобавок из того самого, из которого убили бармена в прошлом году.
"Зауэр" - редкое оружие.

- О-го! - повернул капитан голову. - Вот это информированность!

- Профессия обязывает.

- Не люблю журналистов.

- Журналисток тоже?

- Журналисток? Кюшать люблю, а так - нэт, - процитировал с кавказским
акцентом анекдот позапрошлого сезона. - А свидетелей опрашивать - дохлый
номер. Не такой же он кретин, чтобы еще раз воспользоваться этим костю-
мом.

Дальше ехали молча: только тресканье-бульканье служебных переговоров
по рации, в которые капитан, впрочем, не вступал, нарушало тишину.

Наконец, "Шевроле не Шевроле" стал прямо перед подъездом.

- Запомнили! - иронически восхитилась Алина.

- Профессия обязывает, - отпарировал капитан и, некоторое время выж-
дав, добавил. - Ну?

- Что - ну? - не двигаясь с места, со всею наивностью, на какую была
способна, поинтересовалась Алина.

- У вас ко мне еще какие-нибудь вопросы? Или! советы?

- Просто жду, когда снова на ночной кофе начнете напрашиваться. Сами
сказали: кюшать люблю.

- Во-первых, тогда уже было утро. Во-вторых, я - потомок шляхтичей, -
отозвался капитан. - И потому до неприличия горд: навязываю свое общест-
во не более одного раза.

- А вы рискните - в порядке исключения - на вторую попытку!

Капитан пристально поглядел Алине в глаза, потом склонился под при-
борную доску, стал чего-то там откручивать.

Рука об руку со своею женской гордостью Алина наблюдала. Ей даже ин-
тересно стало, что она почувствует, если капитан проигнорирует и так
слишком уж откровенное приглашение.

Тот, наконец, извлек из гнезда громоздкую служебную рацию.

- Я на работе, - пояснил. - Пошли, что ли?

Алина улыбнулась.

5. АНАЛИЗ НЕУДАЧИ ГЕНИЯ

Она ничего не сказала Мазепе ни про полковника, ни про три дня ожида-
ния в "Трембите" - утром, когда завтракали, попросилась недельку-другую