который представился Эрнстом Миллером и сказал, что это он ходил с
Виолеттой в кино; кроме этого, он назвал имена той пары, которая провела с
ними тот вечер. Он был удивлен, что Виолетта не смогла вспомнить его
имени: "Я совершенно уверен, что она это прекрасно знала".
заявил журналистам:
похищением - предпочла смерть оглашению имени Миллера.
заявление; журналисты писали иначе: "Полиция Нью-Джерси свела с ума ни в
чем не повинную девушку своим преследованием".
Ее величества в Нью-Йорке получил инструкцию: сообщить обо всем, что
касается этого дела, хотя не надо было иметь семь пядей во лбу, чтобы
понять: Виолетта Шарп стыдилась мажордома Бенкса, который на днях должен
был просить ее руки...
собирал улики, свидетельства, протоколы допросов; безрезультатно; и вдруг
возникла версия Джеймса Финна, лейтенанта нью-йоркской полиции.
восторженного приема, который устроил Нью-Йорк своему "одинокому орлу"
после перелета через океан. Линдберг, на которого еще тогда Финн произвел
большое впечатление своими знаниями, обратился к лейтенанту за помощью
сразу после похищения; полковник Шварцкопф, однако, был против: "Этот
человек не из нашей полиции".
лейтенант был вынужден строить беспочвенные версии до тех пор, пока
некоторые подробности дела не стали достоянием публики, - агенты
Нью-Джерси, возглавляемые Шварцкопфом, кое-что о т к р ы л и. Тогда Финн
начал работать в двух направлениях: с номерами банкнот, переданных старым
учителем "Джону", и его рассказом о встречах с бандитом на кладбище.
составленный на основании рассказа учителя: "Возраст - от 30 до 35 лет;
рост - 1,75; атлетическое сложение, говорит со скандинавским или немецким
акцентом; весит от 68 до 72 килограммов; светлый цвет кожи;
светло-каштановые волосы; миндалевидные, проникновенные глаза; открытый
лоб; острый подбородок".
стали поступать банкноты, отмеченные казначейством. Деньги пускали в
обращение осторожно и умно. Как только лейтенант Финн получал сообщение,
он проводил дознание в том месте, где появлялась банкнота, а затем на
карте, висевшей в его кабинете, булавкой отмечал это место. Однако
результаты были неутешительными: к тому времени, когда банкноты
опознавали, - а это были пяти- и десятидолларовые билеты, "мелочовка", -
установить, от кого она была, не удавалось.
серьезных результатов. В октябре лейтенант Финн вспомнил, что когда-то
слышал о молодом нью-йоркском психиатре Данли Шенфельде, у которого была
своя версия по делу Линдберга: в противоположность полиции, доктор
утверждал, что кража ребенка была совершена одиночкой. Вполне возможно,
считал он, что какой-то человек, одержимый манией величия, посчитал
великого пилота, идола Америки, своим соперником; именно такой маньяк мог
решить, что, выкрав ребенка, он победит Линдберга и докажет этим свое над
ним превосходство, - "комплекс властвования".
организованной банды), потому что самым важным для него был сам факт
похищения. Впрочем, Шенфельд признавал, что его версия основывается только
на газетной информации: "Если бы я мог ознакомиться с перепиской о
выкупе!"
удовлетворена, психиатр получил фотокопии бумаг, которые до этого
тщательно скрывались. Через два дня психиатр сообщил Финну, что письма
подтвердили его предположения: "Можно составлять план действий".
Во-первых, он действительно был немцем - стилистические и орфографические
ошибки несомненно доказывали, что это эмигрант, все еще думающий
по-немецки. Возможно, он жил в Бронксе, поскольку читал газету "Хоум ньюс"
и хорошо знал тот район, - об этом можно судить по детальности инструкций,
которые он давал старому учителю Кондону.
бессознательность мышления. Из писем следовало, что человек считал себя
всемогущим. Стиль писем и бесед с учителем Кондоном отражал болезненную
самоуверенность: "Э т о п о х и щ е н и е г о т о в и л о с ь ц е л ы й
г о д". Но самым ярким примером была следующая фраза:
"Н е о б х о д и м о, ч т о б ы д е л о п р и о б р е л о м и р о в у ю
и з в е с т н о с т ь".
названные "Джоном" в инструкции доктору Кондону, учитывая и
распространение банкнот. Он пришел к выводу, что вероятнее всего
преступник жил в Бронксе, что подтверждали и рассуждения Шенфельда.
достаточно трудно.
нью-йоркского лейтенанта, шеф полиции Нью-Джерси Шварцкопф снова стал
думать о лестнице: ее заново изучали на "пальцы", фотографировали в разных
ракурсах, ее исследовали плотники и техники Палаты мер и весов Вашингтона,
однако и здесь каких-либо положительных результатов не было.
только образцы дерева, но не изучал всей лестницы. Шварцкопф, узнав о его
блестящей репутации, решил попросить помощь у специалиста. Келлер разобрал
лестницу, пронумеровал каждую из одиннадцати ступеней и все шесть
продольных брусов; начал изучать с т р у к т у р у дерева. Он нашел четыре
дырочки в верхней секции левого продольного бруса, оставленные старыми
гвоздями прямоугольного сечения. Чистые края отверстий показывали, что
доска была защищена от воздействия непогоды. "В случае задержания
подозреваемого, - сказал Келлер, - надо искать у него в доме доску с
отверстиями, расстояние и наклон которых совпадали бы с этими: возможность
с л у ч а й н о г о совпадения абсолютно исключена".
продольных брусов. Хотя он заметил их раньше и считал следами ножей фрезы
лесопилки, сейчас он обратил внимание на одну особенность: вдоль одного
края брусов, которые, несомненно, были сделаны из одной и той же южной
сосны, испорченный зубец фрезы оставил тонкий желобок, который нельзя было
ни с чем перепутать. Эти незначительные изъяны стали для Келлера
д а к т и л о с к о п и ч е с к и м и о т п е ч а т к а м и лесопилки.
Тщательно изучив увеличенные фотографии следов, оставленных фрезой, Келлер
смог определить как основные характеристики лесопилки, так и скорость, с
которой обрабатывалось дерево.
Нью-Йорком и Алабамой (их было 1598), задавая только один вопрос, имеется
ли у кого-либо из них машина с теми характеристиками, описание которых он
прилагал.
лесопилок. Хозяевам этих предприятий он направил повторные письма с
просьбой прислать образцы сосновых досок различных размеров, обработанных
на этих машинах. Наконец, на одном из образцов, полученных от компании
"Дорн", он обнаружил характерные бороздки, идентичные тем, которые были на
брусах лестницы. Конечно, образцы не отражали всех дефектов, но он и не
ожидал их найти, так как был уверен, что испорченный зубец уже заточили
или сменили.
северо-западных штатов, куда за последние двадцать девять месяцев
направлялись сосновые доски; всего насчитали сорок шесть вагонов. Келлер
понимал, что за это время дерево прошло через столько рук, что практически
невозможно было найти его следы; тем не менее он решил попытаться это
сделать.
Нью-Джерси, Коннектикут, Нью-Йорк, Массачусетс, разыскивая людей, которые
купили части партий, отгруженных "Дорном".
пользуясь властью Бормана, в каждом подозрительном месте брал ту или иную
часть для анализа: щепку от гаража, часть слухового окна, осколок от
курятника, часть изгороди, но нигде он не встретил того, что искал; однако
круг поисков сужался; 29 ноября 1933 года Келлер и Борман прибыли на один
из торговых складов в Бронксе, где и узнали - ознакомившись с документами
компании, - что за три месяца до похищения ребенка Линдберга были получены
шестьсот девяносто метров южной сосны, разрезанной на лесопилке "Дорна".
Они поинтересовались, осталось ли что-нибудь от этой партии. Старый
мастер, немного подумав, отвел их на склад и отрезал кусок доски; Келлер
вынес его на свет и сразу же обнаружил дефекты, оставленные испорченным
зубцом: следы были полностью идентичны разыскиваемым; теперь не было
сомнений, что дерево, из которого были сделаны продольные брусы лестницы,
купили на этом складе в Бронксе.
Джоном), летчик сказал репортерам:
чтобы о нашем втором сыне писала пресса. Это - по нашему мнению - привело
к смерти первенца...
Суворов Виктор
Шилова Юлия
Посняков Андрей
Конан-Дойль Артур
Шилова Юлия
Шилова Юлия