размазал того негра по рингу. А я не подошел его поздравить. Не стоило портить
парню радость. Он так счастливо улыбался, он опять был сильным".
- уговаривал он себя, враскачку, как борец, по ковру меряя кабинет из угла в
угол.- В сауну бы сейчас.- Здесь, в принадлежащем ему спортивном клубе, была
оборудована персональная сауна. Эвкалиптовые доски. Он вдруг остро почувствовал
этот запах прокаленного жаром дерева.- Нет, не сейчас. Надо собраться и
действовать. Крот не мог возникнуть сам по себе. Меня разыграли "в дурака".
Решили подставить? Очередное ритуальное жертвоприношение на Красной площади?
Хрен вам!"
нам как шмалять начали... Двоих положили сразу. Машины побили. Еле ушли.
звереет. Но сил сдерживаться уже не было, в глазах полыхали красные круги.- Я
тебе сказал, живой ее брать!!!
хозяина. Гога резко присел, сгреб парня медвежьей хваткой и, уже не соображая,
что делает, кровь ударила в голову, бросил когда-то коронным приемом через
себя. Рывок вышел таким мощным, что Давид вырвался из рук, перевернулся в
воздухе и мешком, так падают набитые тряпьем манекены в борцовском зале, рухнул
спиной на стол. Он заорал, лицо сжалось, стало морщинистым, как у
захлебнувшегося криком младенца. Гога сбросил его на пол, бил ногами, пока тот
не замолчал, обмякнув. Бил, выгоняя из себя страх, бил, вымещая унижение, бил
за предательство. Пусть Давид был ни при чем, но он был первым, кто подвернулся
под горячую руку.
лицо.- Ашкенази... Беру еврея и едем спасать деньги. Пока не прижали всерьез,
разбросаю, что можно. А там посмотрим, кто кого!"
привычные позиции. Тот, кто был целью, всегда пользовался запасным выходом.
закрытым для обычных посетителей. Тяга к исключительности сыграла с ним злую
шутку. Никто другой и ч двери сейчас показаться не мог.
холодил кожу.
задержался на последней ступеньке, ноги заскользили на мраморе, покрытом
незаметной ледяной коркой. Ухватился рукой за перила. Что-то стукнуло в грудь,
он охнул, показалось, что во дворике разом погасли все фонари, скольжение стало
непоборимым, неудержимо тянуло вниз, засасывало в холодную пустоту. И вдруг с
новым толчком темнота взорвалась миллиардами ярких огней...
возможность всадить и еще одну, но он удержался. Заказчик потребовал работать
"под скорпиона" - парным выстрелом. Риск возрастал вдвое, но и вдвое была
увеличена цена.
облепившие личинку, боком двинулись к взревевшей движком машине.
дальнем углу двора раздался трескучий взрыв, эхо исказило звук, показалось, что
кто-то неумело бьет из автомата. Охрана, как и рассчитывал снайпер, не
выдержала, гулко ударили два выстрела, потом сразу же отрывисто загрохотали
короткоствольные автоматы.
было ровно пять секунд, чтобы добежать до вентиляционной трубы. Потом длинным
рывком до края крыши - и вниз. Эти два простреливаемых и просматриваемых со
всех точек участка он перекрыл, использовав шумовую гранату. Те, внизу, орущие
на своем гортанном языке, невольно настроены на отражение налета вооруженной
группы, им сейчас не до одиночки, петляющего по скользкой от мороси крыше.
акцию, от начала до конца, от выхода на выстрел до отхода. Сознание незаметно
вплетало в расслабленные мышцы команды, мышцы чуть заметно вздрагивали,
реагируя на образы, рисуемые воображением. Движение вошло в тело задолго до
того, как стало реальностью. И теперь тело жило само по себе, нужно было только
не мешать ему, не думать, действовать, не рассуждая.
зрение и еле разглядел черты незнакомого лица. Хотел рукой отстранить человека,
видеть свет, яркий дневной свет, а не эту белесую муть...
первенством Союза, а дальше - Олимпиада, и если удастся выйти в финал, будущее
он себе обеспечил, страна тогда еще не научилась забывать и предавать своих
героев. Противник выпал неудачный, кряжистый и туповатый парень, явно из рода
деревенских силачей: ни гибкости, ни техники, одна дурная сила. Гога мотал его
по ковру, но тугая масса мышц не поддавалась на бросок. Гога стервенел,
чувствуя, что упускает победу, его предупреждали: для включения в сборную она
должна быть красивой, чистой. Наконец ему удалось прижать горячее потное тело к
себе, завести руки противнику за спину. Гога гортанно выкрикнул, отрывая того
от ковра и взваливая на грудь. До коронного броска прогибом осталось одно
мгновение. В рывок Гога вложил все: злость, жажду победы и жажду того сытого и
безоблачного будущего, что отнимала у него эта тупая деревенщина. Но нога
скользнула по пятну пота на ковре, Гога потерял равновесие и рухнул спиной на
ковер. Противник грохнулся всей массой ему на грудь, выбив из легких весь
воздух. Показалось, что паровой молот размозжил ребра, от боли стало темно в
глазах.
поморщился и открыл глаза. Звуки нахлынули разом со всех сторон, говорили
громко, не обращая внимание на очнувшегося Гогу. "Сломал ребро... Чуть-чуть не
проткнуло сердце... Можно списывать... На ковер ему больше нельзя",- услышал
он.
огнем. Но не ребро в нем сломалось - что-то другое. Там, под плавящимся в жаре
сердцем, залегла холодная льдинка. Гога понял - это смерть. Отметина на всю
жизнь. Жить с нею можно, забыть о ней-нельзя. Можно выходить на ковер, не
позволяя себе думать о поражении, это очень просто. А как не дать себе думать о
смерти, когда она здесь, под сердцем. Навсегда.
говорить "нет", именно с этого начинается мужчина, учил его отец. Чья-то
холодная ладонь легла ему на лоб, вжала голову в жесткое изголовье топчана.
незнакомый голос...
лицо.
незнакомый голос...
сердцем хрустнула. И обрушилась темнота. Теперь уже навсегда.
охрана надрессирована моментально покидать место нападения, увозя клиента,
живого или мертвого. А боевиков, дежуривших в клубе, нужно еще выгнать на
улицу, сориентировать и поставить на след. Но уйти тихо не получилось. Едва
ноги коснулись земли, он услышал за спиной крик:
клуба, как и везде, где регулярно бывал Гога, превращены в "посты наблюдения".
О любой подозрительной активности немедленно становилось известно службе
безопасности. Но это была профилактика. Если ожидали прибытия Гоги, на улицу
выгоняли парные наряды с рацией.
окажутся именно здесь, именно в этот момент. Спокойно, играем "мокрый вариант".
Только тихо!" - Он беззвучно опустил сумку на землю, достал пистолет, снял с
предохранителя.
между мусорными баками. Прижался спиной к стене и медленно поднял ствол
пистолета. Затаил дыхание. Пистолет с глушителем - не винтовка, надо подпустить
цель на минимальное расстояние.
опрокинулся на спину.
стала черной, с цветными шевронами на рукавах. Из кармана достал кепку, парик
был пришит прямо к подкладке. Свои волосы всегда стриг коротко именно для таких
приемов. Теперь на воротник куртки падали жесткие светлые локоны.
Каменистый Артем
Сертаков Виталий
Шилова Юлия
Сапковский Анджей
Гуль Роман Борисович
Смоленский Вадим