родилась и прожила сорок лет. Ее можно понять.
том, что умер муж, а в том, что твоя мама стала слишком старенькой?
у вас там? Море теплое?
послезавтра прибегу к тебе, принесу подарки и все-все расскажу. Целую тебя.
Бэллочку и мальчиков поцелуй от меня.
как и каждый вечер, идти в деревню, и теперь Игорь с родителями сидят в
холле на мягких диванчиках и ждут, пока она позвонит. Вон они, в ее сторону
не смотрят, о чем-то разговаривают. Дверь кабины притворяется плотно, и
стекло хорошее, толстое, да и сидят они далеко, не услышат. Можно на две
минуты выйти из роли, ничего страшного.
Набережных Челнах, который знала наизусть.
предисловий. - Ты что, собираешься вернуться в Москву?
прописана моя мать, ты не забыла? Мама возвращается домой, а вместе с ней
приеду и я с дочерью, нас пропишут, это родственное подселение, тем более я
там раньше жила. Не понимаю, что тебя беспокоит?
тебе нужна только до тех пор, пока была работоспособной. Ты ни с чем не
посчиталась, ни с Наташкой, ни с ее детьми, ни с самой тетей Галей, ты ее
увезла в свои хреновы Челны, потому что тебе было так удобно, потому что
тебе нужна была бесплатная домработница. А теперь, когда эта домработница
состарилась и уже не может заниматься твоим хозяйством и твоим ребенком, а
сама требует ухода, ты хочешь вернуться, чтобы все эти заботы скинуть на
Наташку, сесть ей на шею и жить за ее счет. Думаешь, я не понимаю? Это
Наташка - добрая душа, всех любит и всем все прощает, но не думай, что твои
фокусы пройдут с другими. Не пройдут!
моей сестры и тянула из нее жилы. Я все знаю, мне мама рассказывала. И после
всего этого ты еще собираешься мне указывать? Соплячка! Да я старше тебя
больше чем в два раза. И не смей мне больше звонить.
тоже не указывай, это твоя сестра меня воспитывала и кормила, а не ты. Ты
мне никто и звать тебя никак. В квартире четыре комнаты, если ты еще не
забыла. В одной живет Бэлла Львовна, во второй - Наташа с мужем, в третьей -
мальчики, в четвертой - я. Ты что, собираешься спать в прихожей? Или, может,
в ванной?
замуж вышла и больше не живешь в этой квартире. Моя дочь может жить вместе с
мальчиками, там большая комната, всем места хватит. А мама поживет у Бэллы
Львовны, две пенсионерки всегда найдут общий язык, да и веселее будет.
Или ширмочку поставишь, чтобы их не смущать?
Ира. Такого она не ожидала и даже слов нужных для ответа подобрать не
смогла. - Всех распихала, девчонку свою - к чужим детям, мать родную - к
посторонней старухе, зато себе, любимой, отдельную комнату запланировала. У
тебя стыд есть, Людмила? Совесть какая-нибудь, чувство приличия или
что-нибудь в этом роде?
волнуйся. А за Наташу не заступайся, она, если захочет, сама за себя
постоит.
скажет. А ты этим нагло пользуешься, знаешь, что у нее характер такой, что
она тебя не оттолкнет и к известной матери не пошлет, вот и пользуешься
самым бессовестным образом. Она даже не знает, что я тебе сейчас звоню.
хоть какие-то эмоции появились! - Ты всегда была лгуньей, об этом мне тоже
прекрасно известно. Уверена, что Наташа после нашего разговора позвонила
тебе и попросила воздействовать на меня. Я ее понимаю, у нее язык не
повернулся отказать в приюте родной матери, родной сестре, которая недавно
овдовела, и родной племяннице, оставшейся сиротой, тем более что мама там
прописана. А отказать очень хотелось, вот она тебя и подослала. Только не
выйдет ничего, так ей и передай. Я имею право на эту жилплощадь, ни одна
инстанция не сможет отказать мне в прописке.
на тебя, потому что меня нет в Москве. Я только что ей позвонила сама и с
трудом уговорила поделиться, отчего у нее голос такой убитый. Если бы я не
спросила, она бы и не сказала ничего.
нормальные люди хотят вернуться из Набережных Челнов в Москву. У тебя теперь
своя жизнь, и не пытайся повлиять на мою.
в ее сторону. Даже простенькие пляжные тряпочки она носит с
аристократической элегантностью, как будто на ней не цветастая широкая
длинная юбка и чудовищного апельсинового цвета майка, а по меньшей мере
вечернее платье со шлейфом. И на ногах не шлепанцы с двумя перепоночками, а
хрустальные башмачки, которые в книжке исключительно по недоразумению
почему-то достались Золушке. На лице у Лизаветы нетерпеливое недоумение. Ну
в самом деле, сколько можно болтать, заставляя ждать остальных? Сказала же,
что буквально на два слова, только насчет подарков уточнить, а сама
разговаривает уже битых четверть часа! Долой Ирку Маликову, быстренько
возвращаемся в образ приличной дамочки Ирины Савенич, на лицо натягиваем
приветливое и доброжелательное выражение, голос можно пока оставить прежним,
будем надеяться, что его не слышно.
подходящее настроение.
миной выпархиваем из кабины.
подхватывая свекровь под руку. - Такая скромная женщина, так переживает
каждый раз, когда ей дарят подарки! Сразу начала: да что ты, Ирочка, да
ничего не нужно, да не трудись, не трать деньги, лучше себе купи что-нибудь,
нечего моих мальчиков баловать. Еле уговорила!
вместо того, чтобы описать Лизавете ситуацию, как она есть, поделиться своим
негодованием в отношении Люси. Инстинктивно она чувствовала, что не нужно
этого делать. Если ты так близко принимаешь к сердцу жизнь своей соседки,
настолько близко, что не стала ждать возвращения в Москву, а кинулась из-за
границы звонить соседкиной сестре, чтобы высказать ей все, что думаешь, то с
этой соседкой у тебя, наверняка, отношения сердечные, доверительные и
глубокие. Так почему же она не пришла к тебе на свадьбу? Муж ее пришел, а
сама она не смогла? И почему ты ничего о ней не рассказываешь, упоминаешь
изредка, к слову, когда говоришь о своем детстве, но даже по имени ее не
называешь? И не звонишь ей? И не ездишь к ней в гости? Почему? Этих "почему"
Ире совсем не хотелось, поэтому она сочла за благо солгать и не вдаваться в
подробности.
здесь-то, когда такой выбор сувениров и недорогого трикотажа, для ее натуры
просто раздолье! До одиннадцати вечера они ходили по магазинам, набирая для
друзей и сослуживцев милые мелочи, потом уселись в своем любимом кафе,
Лизавета, как обычно, взяла себе капуччино, остальные - пиво. За соседним
столом обосновалась компания - двое молодых людей и две девушки, судя по
бледному цвету кожи и долетавшим обрывкам разговора, приехавшие только
вчера. "Счастливые, - подумала Ира, - у них впереди две недели абсолютного,
ничем не омрачаемого счастья, а они об этом, наверное, даже и не
догадываются. Какие же они счастливые!"
Первый: проследить шаг за шагом всю жизнь Бахтина и постараться выяснить, не
пересекался ли где-нибудь его путь с Ольгой Андреевной Нильской. Если мать
так нервничает и запрещает Руслану заниматься поисками истины, то этому
должна быть причина, которая наверняка лежит в области личных
взаимоотношений ее и убийцы. Второй пункт: получить и проанализировать
сведения о всех криминальных или просто сомнительных трупах, обнаруженных до
августа 1984 года. Сперва Руслан собирался ограничиться трупами,
появившимися непосредственно перед убийством брата, но потом, поразмышляв,
расширил временные рамки до нескольких месяцев. Ведь Михаил частенько брал
машину и уезжал на природу, хотел побыть в одиночестве, и вполне возможно,
что свидетелем первого убийства, совершенного Бахтиным, он стал не в день
своей гибели, а гораздо раньше. Вторая же его встреча с Бахтиным,
оказавшаяся для Мишки роковой, могла произойти либо случайно, во что Руслану
не очень-то верилось, либо была следствием целенаправленных действий убийцы,
выследившего и убравшего свидетеля своего предыдущего преступления. Третьим
пунктом плана была долгосрочная программа, направленная на облегчение
выполнения пункта второго. Ему, молодому журналисту Кемеровской вечерней
газеты Руслану Нильскому, никто не собирался давать сведений о трупах