Чтение 122–й страницы книги ~Графиня Де Монсоро~

- Дома или в другом месте.

- Я полагаю, что, когда дворянин состоит на службе у принца, главными
его делами являются дела этого принца.

- Так кто же, как правило, занимается вашими делами, монсеньер, если
не я?

- Я с этим не спорю, - ответил Франсуа, - обычно вы мне верны и
преданы, скажу даже больше: я извиняю ваше дурное настроение.

- Вот как? Вы очень добры.

- Да, извиняю, потому что у вас есть некоторые основания сердиться на
меня.

- Вы признаете это, монсеньер?

- Да. Я обещал вам опалу для господина де Монсоро. Вы, кажется, его
сильно недолюбливаете, господина де Монсоро?

- Я? Совсем нет. Я нахожу, что у него отталкивающая физиономия, и
хотел бы, чтобы он убрался подальше от двора и не мозолил бы мне глаза.
Вам же, монсеньер, вам, напротив, его физиономия по душе. О вкусах не
спорят.

- Что ж, раз единственное оправдание тому, что вы дулись на меня, как
избалованный, капризный ребенок, состоит в этом, я скажу вам: вы были
неправы вдвойне, когда не пожелали идти со мной, а после моего ухода
вышли и стали совершать никому не нужные подвиги.

- Я совершал никому не нужные подвиги, я?! Сию минуту вы обвиняли
меня в том, что... Послушайте, монсеньер, будем же последовательными.
Какие это подвиги я совершил?

- Совершили, совершили. Я понимаю, что вы не любите господина
д'Эпернона и господина де Шомберга.

Я их тоже не люблю и, более того, - не выношу, но нужно было
ограничиться нелюбовью и дождаться удобного момента.

- Ого! - сказал Бюсси. - Что вы этим хотите сказать, монсеньер?

- Убейте их, черт побери! Убейте обоих, убейте всех четырех, я вам
буду за это только признателен, но не злите их, особенно когда сами вы
потом исчезаете, а они срывают свою злость на мне.

- Ну хорошо, что же я ему сделал, этому достойному гасконцу?

- Вы имеете в виду д'Эпернона, не так ли?

- Да.

- Ну так вот, по вашему наущению его побили камнями.

- По моему наущению?!

- И самым отменным образом, так что камзол его был превращен в
лохмотья, плащ разодран на куски и он возвратился в Лувр в одних штанах.

- Прекрасно, - сказал Бюсси, - с этим все. Перейдем к немцу, В чем я
повинен перед господином де Шомбергом?

- Надеюсь, вы не станете отрицать, что приказали выкрасить его в
индиго? Когда я его увидел, через три часа после этого происшествия, он
еще был лазоревого цвета. И по-вашему, это удачная шутка? Полноте!

Тут принц, вопреки своему желанию, засмеялся, а Бюсси, вспомнив,
какое лицо было у Шомберга в чане, тоже не смог удержаться от хохота.

- Так, значит, полагают, что это я сыграл с ним такую шутку?

- Кровь Христова! Не я же, в самом деле?

- И вы еще можете, монсеньер, в чем-то упрекать человека, которому
приходят в голову такие замечательные идеи? Ну что я вам говорил? Вы -
неблагодарны.

- Согласен. А теперь, послушай, если ты действительно вышел из дому
ради этого, я тебя прощаю.

- Правда?

- Да, слово чести, но я еще не покончил с моими претензиями к тебе.

- Я слушаю.

- Поговорим немного обо мне.

- Будь по-вашему.

- Что сделал ты, чтобы помочь мне в беде?

- Вы прекрасно знаете, что я сделал, - сказал Бюсси.

- Пет, не знаю.

- Так вот, я отправился в Анжу.

- Иначе говоря, ты спас себя.

- Да, потому что, спасая себя, я спасал вас.

- Но разве ты не мог подыскать себе убежища где-нибудь в окрестностях
Парижа, вместо того чтобы спасаться бегством в столь дальние края? Мне
кажется, находись ты на Монмартре, мне от тебя было бы больше проку.

- Вот тут-то мы с вами и расходимся, монсеньер; я предпочел приехать
в Анжу.

- Согласитесь, что ваша прихоть - это весьма посредственный довод.

- Отнюдь, ибо моя прихоть была продиктована желанием завербовать вам
сторонников.

- А-а! Это уже другое дело. Ну поглядим, чего вы добились.

- Я смогу рассказать вам это завтра, монсеньер, а сейчас наступило
время, когда я должен вас покинуть.

- Покинуть, зачем?

- Чтобы повидаться и побеседовать с очень нужным человеком.

- О! Если так, тогда не возражаю. Идите, Бюсси, но будьте осторожны.

- Осторожен, почему? Разве мы здесь не самые сильные?

- Все равно, не рискуй ничем. Ты уже много успел?

- Я здесь всего два дня, как же вы хотите...

- Но ты скрываешься хотя бы?

- Еще бы! Клянусь смертью Христовой! Поглядите на костюм, в котором я
с вами разговариваю, разве обычно я ношу камзолы цвета корицы? И в эти
чудовищные штаны я влез тоже ради вас.

- А где ты живешь?

- О! Вот тут-то вы и оцените мою преданность. Я живу.., я живу возле
крепостной стены, в жалкой лачуге с дверью на реку. Но вы, мой принц,
как вы-то выбрались из Лувра? Почему я встретил вас на дорою с загнанным
конем под вами и в компании господина д'Обинье?

- Потому что у меня есть друзья, - сказал принц.

- Друзья у вас? - воскликнул Бюсси. - Полноте!

- Да, друзья, которых ты не знаешь.

- В добрый час! И кто же эти друзья?

- Король Наваррский и господин д'Обинье, ты его видел.

- Король Наваррский... А! Верно. Вы ведь вместе участвовали в
заговоре.

- Я никогда не участвовал в заговорах, господин де Бюсси.

- Не участвовали! Порасспросите-ка Ла Моля и Коконнаса!

- Ла Моль, - сказал принц с мрачным видом, - совершил не то
преступление, за которое, по мнению всех, его казнили.

- Хорошо! Оставим Ла Моля и вернемся к вам, тем более что нам с вами,
монсеньер, нелегко будет прийти к согласию по этому пункту. Как, черт
возьми, выбрались вы из Лувра?

- Через окно.

- А! Действительно. А через какое?

- Через окно моей спальни.

- Значит, вы знали о веревочной лестнице?

- Какой веревочной лестнице?

- Той, которая в шкафу.

- А! Выходит, и ты о ней знал? - сказал принц, побледнев.

- Проклятие! - ответил Бюсси. - Вашему высочеству известно, что порой
мне выпадало счастье входить в эту комнату.

- Во времена моей сестры Марго, не правда ли? И ты входил через
окно?

- Черт побери! Вы же вышли через него! Меня удивляет только одно, как
вы разыскали лестницу.

- Я ее и не искал.

- А кто же тогда?

- Никто. Мне указали, где она.

- Кто указал?

- Король Наваррский.

- Ах, так король Наваррский знает о лестнице! Вот уж никогда бы не
поверил. Но, как бы то ни было, вы здесь, монсеньер, живой и невредимый.
Мы с вами запалим Анжер, а с ним вместе запылает и Ангумуа и Беарн: это
будет премилый пожарчик.

- Но ты говорил о свидании? - сказал герцог.

- А! Дьявол! Правда, я и позабыл за интересным разговором. Прощайте,
монсеньер.

- Ты берешь своего коня?

- Проклятие! Если он нужен монсеньеру, ваше высочество может оставить
его себе, у меня есть еще один. - В таком случае я принимаю его, потом
сочтемся.

- Хорошо, монсеньер, и дай бог, чтобы не я остался в долгу перед
вами.

- Почему?

- Потому, что я не люблю того, кому вы обычно поручаете подбивать
ваши счета.

- Бюсси!

- Вы правы, монсеньер, мы договорились, что не будем больше к этому
возвращаться.

Принц, который чувствовал, как нужен ему Бюсси, протянул молодому
человеку руку.

Бюсси дал ему свою, но при этом покачал головой.

Они расстались.

Глава 17

ДИПЛОМАТИЯ ГОСПОДИНА ДЕ СЕН-ЛЮКА