не могу так. Я просто трус.
представляется, что так лучше.
девушки бросали исподтишка восхищенные взгляды на его крепкую, мускулистую
фигуру. Он был мужчиной, способным пробуждать в женщинах желание. ?Но он не
для меня, - думала Дайна, глядя ему в след. - Возможно, когда-то - да, но не
сейчас?.
автостоянке. Отыскав темно-зеленый ?Форд? Бонстила, она забралась в салон и
стала ждать.
голову в открытое окошко.
открыл дверцу и сел за руль. В салоне было довольно душно и, подняв все
стекла, он включил кондиционер. Дождавшись, пока станет чуть попрохладнее,
он продолжил. - Я также проверил кое-что относительно нашего друга Найджела
Эша. - Повернувшись, он взглянул на Дайну. Его голос вновь приобрел
привычную бесстрастность. - Ты знала, что он наполовину ирландец?
Белфасте.
утверждению соседей, это являлось причиной их постоянных ссор.
она живет в Белфасте.
коллеги умеют держать рот на замке, когда им это хочется. Я не услышал от
них ни да, ни нет в ответ на тот же самый вопрос, однако они дали мне ее
адрес. Она живет в районе Фоле. - Сын Туми был родом именно оттуда. - Ну,
теперь выкладывай, что там у тебя для меня?
лабораторию.
Бонстил спрятал его во внутренний карман и осведомился.
относительно того, что представляет собой этот порошок.
улице с этим дерьмом двадцать четыре часа в сутки. Героин всегда продают в
смеси. Вопрос только - с чем. Если это неопасное вещество, ну что ж, тогда
эффективность наркотика ослабевает и все. Однако если это нечто иное, то ты
можешь в результате протянуть ноги на полу в ванной. Ему повезло, что ты
оказалась под рукой.
мне, героин на улицах когда-нибудь мешают со стрихнином?
Взглянув на Дайну, он дотронулся до пиджака снаружи на месте внутреннего
кармана. - Считай, что это уже сделано. - Достав ключи, он завел машину.
бульвар Ван Найс.
пыль, мягко оседающую вдоль двух рядов пальм, росших вдоль шоссе.
нее, однако свернул на въезд на Санта-Моника Фривэй.
осведомилась она.
улыбнулся. - Ладно, ладно. У нас у всех есть свои секреты. Держи эту тайну
при себе.
выехал на Сан-Диего Фривэй, идущую на север в долину.
Дайна услышала искреннее восхищение в его голосе. - Как он сейчас?
заняла у него больше времени, чем он предполагал. Пару недель назад там
произошел пожар, и одна из оригинальных пленок накрылась. Ему пришлось
записывать три вещи с самого начала. Сейчас он микширует последнюю из них.
фигурой.
свернув вправо в Мулхолланде, взяв курс на запад, пока не добрался до
бульвара Беверли Глен.
что успеет до наступления темноты насладиться зрелищем огромной впадины
между холмами, заполненной клубами грязного коричневого смога. Температурная
инверсия - так характеризовали это явление синоптики. Если бы оно продлилось
бы достаточно долго, то промышленные шлаки начали бы просачиваться через
холмы Санта-Моники и затоплять Беверли Хиллз и Голливуд. Дайна уже видела
высоко над головой розоватое свечение, словно в небе над Лос-Анджелесом
раскинулся еще один столь же необъятный город.
тебя. Он горько рассмеялся.
словно испытывали друг друга на прочность, пока кто-то не уступал. Это было
в характере каждого из них. Она поняла, что наступившее перемирие очень
шаткое.
по-прежнему сердце полицейского. И всегда будет.
кто-нибудь обязательно макнет тебя рожей в дерьмо. - В угасающем свете дня
она увидела его глаза - холодные и свирепые и немного грустные.
задевавшими своими ветками машину, мчавшуюся вниз по склону. Впереди,
сверкая неоновыми огнями, словно атомное сердце чудовищного робота, лежал
Ван Найс. Через мгновение они вылетели на бульвар Вентура, а затем помчались
по туннелю, над которым пролегала вечно оживленная Вентура Фривэй.
Оказавшись в мгновение ока на другой стороне, они выехали на бульвар Ван
Найс.
олицетворением ночной жизни города, обителью полуночных грез. Именно сюда
приезжали потусоваться любители серфинга даже из такой дали, как Лагуна Бич;
здесь шатались небрежной походкой юные бездельники, еще только создающие
себе репутацию. На этом же бульваре оказывались и ученики средних школ Ван
Найса и Голливуда, ловившие кайф и ломавшие головы над проблемой природы
вселенского зла.
яркие, точно рождественские елки, разъезжали на скейтах между бесконечными
караванами фургонов. На физиономии каждой из них было столько же косметики,
сколько на лицах любых трех вместе взятых женщин с Родео-драйв. Янтарные
огни фар отбрасывали причудливые тени на здания, в дверных проемах которых
торчали скучающие фигуры парней.
?Роллинг Стоун?, звучавшего одновременного из доброго десятка
радиоприемников. Яростная и прямолинейная музыка казалась особенно
подходящей для этого места и времени. Воздух, пропахший рок-н-роллом, пьянил
разлитым в нем духом откровенного вызова, и, вдыхая его, Дайна
почувствовала, как этот запах щекочет ей ноздри.
пугающим беспокойством: словно в ожившем кошмарном сне в сверкании этих
янтарных огней мелькало ощущение бегства, источавшее смрад страха,
невыносимого и поэтому неконтролируемого. Дайна хорошо понимала такой страх,
точно так же, как без труда узнавала знакомые черты в этом бурлящем,