том, что Хранительницы Мудрости наконец-то согласились признать ее прогулки
по городу столь же полезными для здоровья, как и загородные. Правда,
Сорилея, похоже, так и не смогла взять в толк, почему Эгвейн так рвется в
город, битком набитый потными мокроземцами. Но куда важнее другое. Они
сказали, что, раз странные головные боли почти прошли - скрыть их полностью
Эгвейн не смогла, - ей вскоре будет позволено посетить Тел'аран'риод. К
ближайшей встрече - через три ночи - еще нет, но к следующей за ней -
непременно.
проверять все на самой себе. Не придется больше бояться - а вдруг
Хранительницы Мудрости разоблачат ее и откажутся учить? Не придется больше
лгать. Лгала она по необходимости, ибо слишком многому хотела выучиться и не
могла позволить себе терять драгоценное время попусту - но разве они это
поймут?
скорее всего, были посланы в город с поручениями, что же до прочих, то
многие из них попали сюда в первый и, пожалуй, в последний раз. В
большинстве своем они и впрямь не любили городов, но несколько дней назад,
на казнь Мангина, собрались во множестве. Рассказывали, что он сам надел
себе на шею петлю и выдал при этом сугубо айильскую шуточку - дескать, коли
веревка не сломает ему шею, то, может быть, шея порвет веревку. Эгвейн
слышала, как айильцы повторяли эту, с позволения сказать, остроту, тогда как
о самом повешении никто особо не распространялся. Ранду Мангин нравился - в
этом она не сомневалась. Но Берелейн сообщила Хранительницам Мудрости о
приговоре так, словно речь шла о мытье головы, и они приняли это известие с
той же невозмутимостью. Эгвейн казалось, что айильцев ей не понять никогда,
но теперь она сомневалась, понимает ли Ранда. А вот Берелейн она понимала
прекрасно - эту вертихвостку мертвецы не волнуют, ее занимают лишь живые
мужчины.
не так-то просто. Жарища в городе стояла такая же, как и за городскими
стенами, пылищи было почти столько же, а скученность и толчея делали все это
еще невыносимее. Правда, здесь было на чем остановиться глазу, тогда как в
Слободе остался один пепел. А через несколько дней она снова сможет учиться.
Учиться по-настоящему.
Она остановилась неподалеку от жилистого потного Иллюминатора. Он носил
полупрозрачную тарабонскую вуаль, из-под которой торчали густые усы, но
мешковатые, расшитые по бокам штаны и рубаха с тем же узором на груди
указывали на его принадлежность к гильдии Мастеров Света. Правда, сейчас он
торговал певчими птицами в грубо сколоченных клетках - после того как Шайдо
сожгли здешний цеховой квартал. Иллюминаторы всеми возможными способами
старались раздобыть денег на возвращение в Тарабон.
через клетки к седеющей, но еще привлекательной купчихе. Та была одета в
темносинее платье простого покроя. Судя по всему, купчиха дожидалась в
Кайриэне лучших времен. - Белая Башня раскололась. Айз Седай воюют. Воюют
друг с другом.
дорогу круглолицему менестрелю в покрытом цветными заплатами плаще.
Менестрели прекрасно знали, что, в отличие от прочих жителей мокрых земель,
их радушно привечают в Пустыне, а потому не боялись айильцев. Во всяком
случае, делали вид, что не боятся.
Башне, в конце концов, такое событие не могло долго оставаться тайной, а
слова о войне. Ведь все Айз Седай - сестры, и война между ними - это все
одно что война между членами одной семьи. Вот бы найти способ Исцелить
Башню, восстановить ее единство, не проливая крови.
выглядела бы милашкой, не забудь она с утра умыться, убеждала
рассматривавшую ленты и булавки на ее лотке покупательницу:
как раз подойдет к твоим глазам... Сотни троллоков и...
хоть один троллок, айильцы прознали бы об этом задолго до уличных сплетниц.
Жаль, что Хранительницы Мудрости не распускают слухов. Точнее, такое
случается, но только когда дело касается других айильцев. Неожиданно Эгвейн
осознала, что возможность попадать через Тел'аран'риод в кабинет Элайды и
читать тайные бумаги приучила ее быть в курсе всего происходящего в мире. И
теперь она смотрела вокруг, на лица людей, совсем по- другому. В Кайриэне,
как в любом другом городе, есть соглядатаи Айз Седай, это уж как пить дать.
Наверняка голубиная почта доставляет Элайде донесения каждый день, если не
чаще. Всюду полно лазутчиков, работающих на Башню, на отдельные Айя или
лично на ту или иную сестру. Зачастую ими оказываются те, кого меньше всего
подозреваешь. Почему, например, те два акробата стоят без движения? Отдыхают
или следят за ней? Один из акробатов подпрыгнул и сделал стойку на плечах
другого.
Найнив в Тар Валон. Эгвейн не знала, есть ли у Элайды такие же планы и на ее
счет, но полагала, что та едва ли простит столь тесное сотрудничество с
низложенной Амерлин. Впрочем, своих соглядатаев в Кайриэне, скорее всего,
имеют и некоторые Айз Седай из Салидара. И если до них дойдет слух об
"Эгвейн Седай из Зеленой Айя"... А шпионом мог оказаться кто угодно. Та
тощая женщина, что рассматривает рулон темно-серой ткани, краснолицая
толстуха, лениво обмахивающая лицо фартуком, стоя у дверей таверны, или
потный малый с тележкой, доверху нагруженной пирогами... С чего это он на
нее так уставился? Встревожившись, она едва не направилась к ближайшим
городским воротам, но этот же толстый малый и заставил ее отказаться от
такого намерения. Тем, что попытался прикрыть руками свои пироги. Он
уставился на нее потому, что поймал на себе ее взгляд. Небось испугался,
вдруг "айильская дикарка" вздумает полакомиться его пирогами безо всякой
платы.
смотрят ей прямо в лицо, а видят лишь айильское платье. Пожалуй, и
разыскивающий ее шпион Башни преспокойно пройдет мимо. Несколько
успокоившись этим соображением, она вновь принялась бродить по улицам, по
возможности прислушиваясь к разговорам.
или даже дней назад, она привыкла не сомневаться по крайней мере в том, что
само событие действительно имело место. Имея же дело со слухами, нельзя быть
уверенной ни в чем. Слух мог преодолеть сотню миль за день, или за месяц,
мог породить десяток других, а истина, если она за ним и стояла, по пути
искажалась до неузнаваемости. Слухи, самые невероятные, противоречили один
другому. Сегодня Эгвейн услышала, будто Суан казнили за то, что она
разоблачила Черных Айя, что Суан жива-живехонька и сама является Черной
сестрой, что Черные одолели и выставили из Башни всех остальных. Все эти
россказни были уже не новы - всего-навсего перепевы слухов, ходивших ранее.
Зато с быстротой степного пожара распространялась новая сплетня: будто за
всеми Лжедраконами стоит Башня. Эгвейн подобная болтовня просто бесила. Еще
она слышала, будто андорцы провозгласили в Арингилле королевой какую-то
леди: то ли Дайлин, то ли Делин - имя произносили по- разному. Сейчас, после
смерти Моргейз, это вполне могло оказаться правдой, в отличие от рассказов
об Айз Седай, будто бы вытворявших нечто немыслимое в Арад Домане. Одни
говорили, что Пророк направляется в Кэймлин, другие - что он короновался и
стал королем не то Гэалдана, не то Амадиции, третьи - что Возрожденный
Дракон казнил этого Пророка за святотатство. Айильцы вот-вот уйдут... Как бы
не так, они останутся здесь навсегда... Скоро Берелейн взойдет на Солнечный
Трон...
коротышку с бегающими глазами, утверждавшего, будто Ранд - один из
Отрекшихся. Не успев даже подумать, что делает, Эгвейн вмешалась в ссору.
Эгвейн, но, судя по широким плечам, перебитым носам и сплющенным костяшкам
пальцев, были завзятыми скандалистами. Однако уверенный тон девушки
обескуражил их. Да и присутствие на улице айильцев не добавляло драчунам
храбрости - кому охота при нынешних обстоятельствах связываться с дикаркой.
А в том, что они приняли ее за айилку, сомневаться не приходилось.
честно, один на один. Разве можно вчетвером нападать на одного? Вы покроете
себя позором.
краской. Хорошо, если они подумают, что она побагровела от негодования.
Только сейчас девушка поняла, что говорит с этими парнями так, словно они
имеют представление о джиитох.
него еще и отсутствует кончик носа, - и пробормотал:
пойдем?
ноги. Эгвейн охватило презрение - этот жалкий трус побоялся схватиться с
какими-то проходимцами. Да как ему не стыдно? О Свет, опять ты за свое,
подумала девушка, открыла рот - сказать, что они могут идти своей дорогой, -
да так с открытым ртом и застыла. Приняв ее молчание за разрешение,
молодчики поспешно удалились, но она этого даже не заметила.
заинтересовали ее не солдаты, расчищавшие путь, а ехавшие в окружении
воинского эскорта пять или шесть женщин. Она видела только их спины в легких
светло-коричневых накидках, но и этого было достаточно. Эгвейн не могла
Афанасьев Роман
Перумов Ник
Андреев Николай
Контровский Владимир
Смит Кордвейнер
Апраксина Татьяна