на руках; она сидела, прислонясь к перилам моста, и просила милостыню.
Ребенок был бледен, нездоров, истощенная женщина дрожала от лихорадки.
Консуэло почувствовала глубокую симпатию и жалость к несчастным, напом-
нившим ей мать и ее собственное детство.
нявшему ее с полуслова и остановившемуся вместе с ней, чтобы посмотреть
на нищенку и расспросить ее.
я была счастливейшей женщиной. Я крестьянка из окрестностей Харманица в
Богемии. Пять лет назад я вышла замуж за своего двоюродного брата, рос-
лого красавца, работягу и лучшего из мужей. Через год после свадьбы мой
бедный Карл, отправившись в горы за дровами, вдруг исчез, и никто не
знал, что с ним приключилось. Мне грозила нищета, и я страшно горевала,
предполагая, что муж либо погиб, свалившись в пропасть, либо растерзан
волками. Мне представлялся случай снова выйти замуж, но я и думать об
этом не могла - ведь я любила мужа и не знала, что с ним приключилось. И
как же была я вознаграждена, дети мои! Однажды вечером, в прошлом году,
постучали в дверь; я открыла и тут же упала на колени: передо мной стоял
муж, но, боже милосердный, в каком виде! Словно привидение: весь высох-
ший, желтый, с блуждающим взглядом, взъерошенными волосами, обратившими-
ся в ледяные сосульки, с окровавленными босыми ногами, только что про-
шедшими неизвестно сколько сотен миль по ужасающим дорогам в самую жес-
токую зиму! Но он был так счастлив, вновь обретя жену и бедную крошечную
дочурку, что скоро воспрянул духом, поправился и принялся за работу.
очень далеко, к морю, и там продали в солдатчину прусскому королю. Он
прожил три года в самой мрачной из стран, нес очень тяжелую службу и с
утра до вечера получал побои. Наконец, милые мои дети, ему удалось бе-
жать, дезертировать. Он как бешеный отбивался от своих преследователей,
одного из них убил, а другому вышиб камнем глаз. Избавившись от них, он
шел днями и ночами, прячась, как дикий зверь, в болотах и лесах. Так он
прошел через Саксонию и Богемию. Он был спасен! Он возвратился ко мне!
Ах, как мы были счастливы всю ту зиму, несмотря на бедность и холод! Од-
но мучило нас: как бы снова не появились в наших краях эти хищные птицы,
причина всех наших бед. Мы строили планы отправиться в Вену, явиться к
императрице, рассказать ей о нашем горе, добиться ее покровительства,
военной службы для мужа и кое-какой поддержки для меня и ребенка. Но
из-за сильнейшего потрясения, какое я перенесла, увидев вновь Карла, я
захворала, и мы были принуждены всю зиму и все лето провести в горах,
выжидая, пока я смогу пуститься в путь. Все это время мы были постоянно
начеку, даже ночью. Наконец блаженная минута настала! Я чувствовала себя
достаточно сильной для ходьбы, а нашу девчурку, которой нездоровилось,
должен был нести на руках отец. Но злодейка-судьба поджидала нас, когда
мы спустились с гор. Мы спокойно шли по краю малолюдной дороги, не обра-
щая внимания на экипаж, который уже с четверть часа медленно поднимался
в том же направлении. Вдруг экипаж остановился и из него вышли трое муж-
чин.
свалил на землю и приставил пистолет к моей голове и к голове моей де-
вочки. Не приди ему в голову эта дьявольская мысль, муж был бы спасен,
так как бегал он лучше этих бандитов, да и был впереди них. Но на вопль,
вырвавшийся у меня. Карл обернулся и, при виде дочери под дулом пистоле-
та, с громким криком побежал обратно, чтобы предотвратить выстрел. Когда
изверг, наступивший на меня ногой, увидел мужа на таком расстоянии, что
тот мог его услышать, он крикнул:
быстрее, чем убегал, несмотря на катившиеся под ноги камни и знаки, ко-
торые я делала ему, умоляя оставить нас и дать нам умереть.
крови. Я бросилась было защищать мужа, но они и меня избили. Видя, что
его вяжут по рукам и ногам, я стала рыдать и громко застонала. Злодеи
объявили мне, что если я тотчас же не замолчу, они прикончат ребенка, и
уже вырвали его у меня. Тогда Карл сказал мне:
кать ему рот кляпом, приговаривая: "Да, да, плачь! Больше ты его не уви-
дишь, мы сейчас его повесим! ", сердце у меня перевернулось, и я замерт-
во упала на дорогу.
была уже ночь. Бедная моя дочурка, прижавшись ко мне, дрожала, надрыва-
ясь от рыданий. На дороге виднелось кровавое пятно да след от колес эки-
пажа, увезшего моего мужа. Я просидела там еще час-другой, пытаясь успо-
коить и отогреть окоченевшую и перепуганную до полусмерти Марию. Нако-
нец, собравшись с мыслями, я рассудила, что разумнее не бежать за похи-
тителями, догнать которых я была не в силах, а заявить о случившемся
властям в ближайшем городе, Визенбахе. Так я и поступила, а затем решила
продолжать свой путь в Вену, броситься там к ногам императрицы и молить
ее походатайствовать перед прусским королем об отмене смертного пригово-
ра мужу. Ее величество могла бы потребовать выдачи его, как своего под-
данного, в том случае если бы не удалось настигнуть вербовщиков.
зала о своем несчастье, доехала я на телеге до Дуная, а оттуда на лодке
спустилась вниз по реке до Мелка. Но теперь средства мои истощились. Лю-
ди, которым я рассказываю о случившемся, принимают меня, должно быть, за
мошенницу, не верят мне и дают так мало, что остается только идти пеш-
ком. Хорошо, если через пять-шесть дней я доберусь до Вены и не погибну
от усталости, я совсем больна, да и горе лишило меня последних сил. А
теперь, милые мои детки, если есть возможность помочь мне немного, сде-
лайте это, пожалуйста: мне больше нельзя ждать, надо идти и идти, как
"вечный жид", пока не добьюсь справедливости.
и плача от радости и сострадания. - Мужайтесь! Мужайтесь! Надейтесь! Ус-
покойтесь! Муж ваш освобожден. Он сейчас скачет на добром коне по нап-
равлению к Вене, с туго набитым кошельком в кармане.
ли, а губы судорожно задергались. - Вы его знаете? Вы видели его? О гос-
поди! Боже великий! Боже милосердный!
дость ложная, если дезертир, которому мы помогли спастись, не муж ее?
емы синьора Пистолета! Вспомни, как дезертир говорил, что он человек се-
мейный и австрийский подданный! Впрочем, в этом очень легко убедиться.
Каков из себя ваш муж?
дюймов; нос немного приплюснутый, лоб низкий, - словом, красавец мужчи-
на!
страшные лица всегда будут перед моими глазами!
та, кривого и Молчальника.
ни во что не вмешивался. У него было толстое равнодушное лицо, показав-
шееся мне даже более жестоким, чем у остальных; когда я плакала, а мужа
колотили и вязали веревками, словно какого-нибудь убийцу, этот толстяк
преспокойно распевал и играл на губах, словно на инструменте: брум,
брум, брум. Ах! Что за каменное сердце!
ли ты и теперь еще сомневаешься? Это же его милая привычка все время
петь, подражая трубе!
дили Карла! Слава богу!
женщина, бросаясь на колени. - А ты, Мария, - обратилась она к своей
девчурке, - целуй землю вместе со мной, благодари ангеловхранителей и
пресвятую деву: твой папа нашелся, и мы скоро его увидим!
новение, когда он очень счастлив, целовать землю?
тирства, он ни за что не хотел войти в дом, пока не поцеловал порога.
сит нам счастье.
поблагодарив своих избавителей, он поцеловал землю. Ты ведь заметил,
Беппо?
Карла, - какую весть вы мне принесли! Расскажите мне обо всем.
торг, всю благодарность небесам и Иосифу с Консуэло, которых она спра-
ведливо считала главными спасителями мужа, она спросила, как же ей те-
Буджолд Лоис
Земляной Андрей
Каменистый Артем
Шилова Юлия
Круз Андрей
Белов Вольф