ваша дочь уже ходит смотреть на движущиеся картинки с молодым человеком, я
бы подумал, что вам около восемнадцати.
переменилась с тех пор, как была невестой. Наследственное, должно быть, -
у ее матери до сих пор ни сединки.
тридцати еще далеко.
что чуть постарше. (Чуть, только чуть-чуть, дедуся.) Знаю лишь, что меня
оставили в приюте 4 июля 1882 года.
рождения. Впрочем, мой день можно передвинуть... скажем, к началу июля.
Кто знает, когда это было.
Бронсона к нам на обед в честь нашего общего дня рождения.
до этого. Ты же знаешь, как Брайан всегда говорит: чем больше народу, тем
веселее! Мы будем ждать вас, мистер Бронсон.
намереваюсь отправиться в длительную деловую поездку.
обществе восьмерых шумных детей? Ничего, мой муж сам пригласит вас, и
тогда посмотрим, что вы скажете.
кое-что сказать. Встаньте-ка рядом. Подойди к ней, Тед, она тебя не
укусит.
оперлась на протянутую руку и встала с кресла-качалки.
на запах ее тела: сквозь едва заметное благоухание туалетной воды
пробивался легкий, теплый, восхитительный аромат сладкого и здорового
женского тела. Лазарус боялся даже думать об этом и изо всех сил старался
ничем не проявить своих чувств. Но запах поразил, как тяжелый удар.
Тед, ни в восемьдесят втором, ни в восемьдесят третьем эпидемий тифа не
было.
поверишь ли ты истине? Возможно, и поверишь... единственный из всех, кого
мне приводилось знать. Но не буду рисковать, забудем об этом!)
ленились поставить уборную подальше от колодца. Но твои родители,
безусловно, такими не были. Не знаю, кто была твоя мать, но твой отец,
по-моему, погиб, держа руку на рукоятке, пытаясь обрести контроль над
самолетом. Как думаешь, Морин?
гостя, и неторопливо проговорила:
могли бы сойти за брата с сестрой.
Полагаю...
веснушчатый мальчик, с шевелюрой имбирного цвета, одетый в пижаму...
клапан позади был расстегнут. Он подозрительно поглядел на Лазаруса. У
того словно морозец пробежал по коже, он попытался отвести взгляд от
ребенка.
- Подойди сюда, Вудро.
хорошенько промассирую попу, а потом застегну.
потом торопливо выставила его из комнаты и подтолкнула к лестнице. Потом
вернулась и села.
застегиваться сам. Но он уже вырос из детской одежды. Заведи ему ночную
рубашку.
парень. Назвали его в честь президента Уилсона, и уж он-то "не слишком
горд, чтобы воевать". Просто маленький чертенок.
правится в Вуди. Он далеко пойдет.
отцом иногда расходимся во взглядах на воспитание мальчика. Но нам не
нужно знать о наших разногласиях.
Фаунтлероя.
участвовал в войне девяносто восьмого года, мистер Бронсон...
старый армейский револьвер тридцать восьмого калибра.
мистер Бронсон, и надеюсь, что все мои сыновья вырастут, унаследовав его
неукротимый дух. Но вместе с тем мне хочется научить их вежливо
разговаривать.
застенчивым. Он и так научится разговаривать вежливо, об этом позаботятся
старшие мальчишки. Если наставление в хороших манерах подкрепить синяком
под глазом, материал запоминается куда лучше. Сам знаю... по собственному
опыту.
поздороваться, - и не удивился потому, что уже видел свою старшую сестру в
церкви и знал, что она похожа на юную Лаз или Лор. Она вежливо поговорила
с ним и убежала вверх по лестнице, как только ей разрешили.
возвращения дочери, чтобы лечь спать. Она пришла - и позвольте мне
откланяться.
особенно ваше общество, но мне пора. Вы были весьма добры ко мне.
воскресенье?
парил неизвестно где. Он добрался до своей квартиры, заперся, проверил,
закрыты ли окна и шторы, разделся догола, подошел к зеркалу в ванной и
мрачно глянул на свое отражение.
сын, неужели ты ничего не можешь сделать как надо?
со своей матерью. Дедуся проблемы не представлял; старый козел ничем не
удивил его - разве тем, что оказался ниже и меньше, чем помнилось
Лазарусу. Но был он ворчлив, подозрителен, циничен, подчеркнуто вежлив,
задирист... словом, очарователен... таким его и помнил Лазарус.
случилось несколько неожиданных моментов. Но гамбит этот дал куда лучшие
результаты, чем Лазарус мог надеяться, - благодаря несомненному фамильному
сходству. Лазарус не только никогда не встречался со старшим братом дедуси
(тот умер еще до рождения Вудро Смита), он даже не помнил, что на свете
существовал Эдвард Джонсон.
Джастина; впрочем, неважно, можно не беспокоиться. Мать попала в точку:
Лазарус оказался похож на деда. А его мать - на своего отца, как заметил
дедуся, - и чем все окончилось? Осуждением дядюшки Неда и его легкомыслия.
Мать не пожелала слушать о нем, даже убедившись, что гость этим не смущен.