доблестный герой, готовый лечь костьми за отечество, демон зла, готовый
погубить чью-то душу, посланец небес, готовый спасти чью-то душу - это уж
как вам покажется.
джентльмен, готовый приветствовать красоту и грацию, - вставил Бландуа.
Гоуэн, подправляя кистью лицо на портрете в том месте, где на живом лице
дрогнул мускул, - убийца после преступления. Где ваша белая рука. Бландуа?
Выньте ее из-под плаща. Только держите спокойно.
продолжал Гоуэн, быстрыми, нетерпеливыми и неточными мазками выписывая тени
на руке, - вот и знаки борьбы. Да не прячьте же руку, вам говорят! Corpo di
San Marko {Клянусь телом святого Марка (итал.).}, что с вами такое?
он поднял ее, чтобы подкрутить усы, которые обвисли, будто взмокнув; затем
снова встал в позу и приосанился.
стоявшую около мольберта. Этот странный взгляд словно завораживал, и, раз
взглянув на него, она уже не могла отвести глаза в сторону. Так они и стояли
все время, глядя друг на друга. Но вот она вздрогнула; Гоуэн, заметив это,
решил, что ее испугало раздавшееся вдруг ворчанье собаки, которую она
гладила по голове, - и, оглянувшись, сказал:
за ошейник.
небом, - он вас растерзает в клочья! Куш, Лев! Куш! Ты что, не слышишь,
каналья?
рук хозяина. Если бы Гоуэн минутой опоздал схватить его, он успел бы
броситься на Бландуа.
Лев! На место! Уйдите прочь, чтобы он вас не видел, Бландуа! Какого демона
вы наслали на эту собаку?
комнаты! Клянусь всеми святыми, он загрызет вас насмерть.
но тут хозяин, рассвирепевший, пожалуй, не меньше собаки, сильным ударом по
голове свалил ее на пол и принялся пинать каблуком, так что скоро вся морда
у нее оказалась в крови.
на двор и пристрелю!
морде и на груди. Хозяин Льва перевел дух, а затем, вновь обретя свое
привычное хладнокровие, повернулся к жене и ее гостьям, которые испуганно
жались друг к другу у мольберта. Вся эта сцена заняла не более двух минут.
послушный. Бландуа, верно, корчил ему рожи, вот и раздразнил его. У Льва
есть свои симпатии и антипатии, и, надо сказать, Бландуа он невзлюбил с
первого же дня; но ты можешь подтвердить, Минни, что с ним никогда ничего
подобного не бывало.
успокаивала и утешала ее; Фанни, успевшая два или три раза вскрикнуть от
испуга, держалась на всякий случай за руку Гоуэна; Лев, глубоко пристыженный
тем, что наделал такой переполох, подполз на брюхе и лег у ног своей
хозяйки.
это, будешь знать! - И он пнул его еще и еще.
Пожалуйста, не бейте его. Смотрите, какой он смирный!
заслуживала, так как в эту минуту являла собой воплощение покорности,
смирения и раскаяния.
беседу, даже не будь тут Фанни, чье жеманство мешало бы этому при любых
обстоятельствах. Поговорили немного о разных пустяках, а затем сестры стали
прощаться; однако и за этот короткий разговор, у Крошки Доррит успело
сложиться впечатление, что мистер Гоуэн, хотя и любит жену, но так, как
можно любить хорошенького ребенка. О глубине тех чувств, что таились под
прелестной внешностью этого ребенка, он, видимо, и не догадывался; и это
заставляло усомниться, способен ли он сам на сколько-нибудь глубокое
чувство. Быть может, думалось Крошке Доррит, отсюда и проистекает присущая
ему легковесность; быть может, люди, как корабли - где мелко и дно
каменисто, там не за что зацепиться якорю, и судно несется по воле волн.
- что поделаешь, бедному художнику не приходится привередничать; вот если
его знатные родичи, Полипы, когда-нибудь заглянут сюда и, устыдясь,
предложат ему квартиру получше, он не станет огорчать их отказом. У причала
стоял Бландуа и проводил дам учтивейшим поклоном; он еще был бледен после
недавнего происшествия, но позаботился превратить все в шутку и весело
засмеялся при упоминании о Льве.
поворотом остался и дом, и виноградный куст, и Гоуэн, который лениво обрывал
листок за листком и бросал их в воду, и Бландуа, поторопившийся за курить,
как только гондола отошла от причала. Спустя несколько минут Крошка Доррит
стала замечать, что Фанни как-то уж очень неестественно себя держит -
манерничает, принимает картинные позы, хотя, казалось бы, не для кого; в
поисках причины этого странного поведения младшая сестра посмотрела в окно,
потом в раскрытую дверь и увидела другую гондолу, которая словно бы
сопровождала их.
замысловатые эволюции: она то стремительно вырывалась вперед и потом
останавливалась, пропуская их мимо себя; то шла с ними борт о борт, там, где
это допускала ширина русла, то следовала вплотную сзади; и так как Фанни не
пыталась скрыть, что все ее ужимки рассчитаны на пассажира этой таинственной
гондолы, который, однако, не должен был знать, что замечен ею, - то Крошка
Доррит, наконец, спросила, кто это там.
до протеста дядюшки Фредерика она сказала бы: "Ах ты дурочка!"). - Ну можно
ли быть такой недогадливой! Мистер Спарклер, конечно!
слегка откинувшись назад, принялась обмахиваться роскошным, черным с
золотом, испанским веером. Как раз в эту минуту вторая гондола снова
прошмыгнула мимо них, и в окне мелькнул чей-то глаз, прилипший к стеклу.
Фанни кокетливо засмеялась и сказала:
Крошка Доррит.
что способен охваченный страстью идиот, но думаю, что это вполне возможно.
Не такой уж в конце концов далекий путь. Да он бы, верно, не задумался
проехать всю Венецию, раз он так влюблен.
вопрос, - сказала старшая сестра. - Но, кажется, влюблен. Ты спроси лучше
Эдварда. Он ему говорил о своих чувствах. Впрочем, он, кажется, о них
твердит во всеуслышание, на потеху всем посетителям Казино и других подобных
заведений. Спроси Эдварда, он тебе расскажет.
Крошка Доррит.
удивляться. Можно ждать его даже сегодня. Просто этот недотепа никак не
соберется с духом.
смотри, вот он опять! Ну и мозгляк!
впечатления в рамке окна гондолы, к которому он так приклеился лицом, что
его глаз можно было принять за пузырь на стекле. И вовсе ему незачем было
останавливать гондолу, если не считать того, зачем он ее остановил.
принимая новую позу, грациозная небрежность которой сделала бы честь самой
миссис Мердл, - что у тебя было на уме?
узнать, что у тебя на уме, милая Фанни.
сказала, с шутливой нежностью обнимая сестру:
Мартиньи, как по-твоему, что она подумала, увидя нас? Какое сразу же приняла
решение, ясно тебе?
обмолвлюсь ни словом, что уже встречалась раньше с этими девушками, никогда
не подам виду, что узнала их". Вполне в ее духе - вот так выйти из