преследователи могли в Шейроне разделиться, схватить этого самого Клайда,
где бы он ни был, и посадить в бриджбургскую тюрьму. А там пускай он
объяснит в соответствии с процедурой, установленной законом, странные
обстоятельства, которые до сих пор, казалось бы, неопровержимо указывали
на него как на убийцу Роберты Олден.
6
берега и, переменив платье, добрался до Шейрона, а потом до дачи
Крэнстонов, он находился в состоянии почти полного умственного
расстройства и в своем смятении и страхе никак не мог понять, виновен он
или не виновен в безвременной гибели Роберты. В то же время он ясно
понимал: если случайно заметят, как он украдкой пробирается к югу, вместо
того чтобы повернуть на север к гостинице и сообщить об этой как будто
нечаянной катастрофе, то его поведение сочтут настолько черствым и
жестоким, что всякий с полной убежденностью обвинит его в убийстве. И эта
мысль терзала его, ибо теперь ему казалось, что на самом деле он не
виноват, - ведь в последнюю минуту в душе его совершился переворот!
случившемся! А сейчас уже невозможно вернуться. Если Сондра услышит, что
он был на этом озере с фабричной работницей, что он записал ее в гостинице
как свою жену... Боже!
всей этой шикарной, циничной молодежи в Ликурге?.. Нет, нет! Зайдя так
далеко, он не может отступить. Иначе катастрофа... быть может, смерть. Он
должен использовать, насколько возможно, это ужасное положение,
использовать свой замысел, который привел к такой странной, словно
оправдывающей его развязке.
всюду и во всем! Что делать, что сказать, если кто-нибудь встретится? Он
был в полном смятении, на грани душевного и нервного расстройства. Хрустни
сучок - и он бросится бежать, как заяц.
отыскал свой чемодан, переменил костюм и, выжав мокрую одежду и
попытавшись кое-как высушить ее, уложил в чемодан, покрыл сухими ветвями и
хвоей, а затем спрятал штатив фотографического аппарата под стволом
упавшего дерева. И все упорнее он думал о своем странном и опасном
положении. Что, если кто-нибудь был на берегу в ту самую минуту, когда он
нечаянно ударил Роберту, и оба они упали в воду, и она так пронзительно и
жалобно закричала? Что, если кто-нибудь видел это... один из тех сильных,
здоровенных парней, которых он заметил здесь днем... быть может, вот
сейчас кто-то поднимает тревогу - и уже в эту ночь десятки людей пустятся
его преследовать. Охота на человека! Они схватят его, и никто не поверит,
что он ударил ее нечаянно! Его даже могут линчевать, не дожидаясь
законного суда. Это возможно. Это бывало. Веревка на шею. Или, может быть,
пристрелят здесь, в лесу. И даже не выслушают, не дадут объяснить, как это
случилось... как долго она преследовала и мучила его! Никто никогда его не
поймет!
позволяли крепкие, густо растущие колючие молодые деревца и зловеще
потрескивающие под ногами сухие ветки, - шел, твердя мысленно, что дорога
к Бухте Третьей мили должна быть у него справа, а луна, когда взойдет,
слева.
съежился у подножия высокого ветвистого дерева, оцепеневший и недвижимый.
даче Крэнстонов. Но здесь! В этой чаще! В этой тьме!.. Надо идти, надо
поскорее выбраться отсюда, это ясно. Надо прогнать эти страшные, ужасающие
мысли, иначе у него вовсе не останется ни сил, ни мужества.
сейчас перед ним. И эти отчаянные, ужасные крики! Неужели они будут все
время звучать у него в ушах... до тех пор, пока он не выберется отсюда?
умысла... что это было только мгновение гнева и протеста? Знает ли она это
теперь, где бы она ни была - на дне озера или, быть может, здесь, в темной
чаще, с ним рядом? Ее призрак!.. Нет, нужно скорей бежать прочь... прочь!
Нужно... и все же... здесь, в чаще, он в безопасности! Надо взять себя в
руки, не следует выходить на большую дорогу. Там прохожие. Там, может
быть, люди, которые ищут его!.. Но верно ли, что человек живет и после
смерти? Что существуют приведения? И они знают всю правду? Тогда она
должна знать... но тогда они знает и о его прежних замыслах. Что она
подумает! Может быть, это она сейчас с мрачным укором преследует его
своими ошибочными обвинениями? Ошибочными - хоть и правда, что сперва он
хотел ее убить. Он замышлял это! Замышлял! И это, конечно, великий грех. И
хотя он и не убил ее, но что-то сделало это за него. Все это правда.
тебя, чтобы разоблачить и наказать... быть может, они стараются направить
людей по твоему следу... как знать? Мать когда-то призналась ему, Фрэнку,
Эсте и Джулии, что она верит в привидения.
спотыкаясь, прислушиваясь, выжидая, весь дрожа и обливаясь потом). Кругом,
слава богу, никого! И высоко над головой звезды, яркие и ласковые, как над
Сосновым мысом, где Сондра... Если бы она видела его сейчас, как он бежит
от Роберты, погребенной в водах озера, на поверхности которого плавает его
шляпа! Если бы она слышала крики Роберты! Странно... никогда, никогда,
никогда он не сможет рассказать ей, что из-за нее - ее красоты, страсти к
ней, из-за всего, что она для него значит, - он мог... мог... ну...
_попытаться_ совершить это ужасное дело - убить девушку, которую прежде
любил. И всю жизнь его будет преследовать эта мысль. Никогда он не сможет
от нее отделаться - никогда, никогда, никогда! Прежде он об этом не думал.
А ведь это ужасно!
воды его часы остановились, - когда он уже выбрался на большую дорогу,
ведущую "на запад, и прошел милю или две, из темной чащи внезапно, как
призраки, вышли те трое! Сперва он подумал, что они видели его в тот миг,
когда он ударил Роберту, или сразу после этого, и теперь пришли его
схватить. Какая страшная минута! А мальчик поднял фонарь, чтобы лучше
рассмотреть его лицо! И, несомненно, увидел на этом лице подозрительный
испуг и смятение, ибо как раз в ту минуту Клайд был поглощен самым мрачным
раздумьем о случившемся: его неотступно преследовала мысль, что он
нечаянно оставил какую-нибудь улику, которая легко может его выдать. Он
отпрянул, уверенный, что это люди, посланные его изловить. Но в эту минуту
высокий тощий человек, шедший впереди, запросто окликнул, словно его
только позабавила явная трусость Клайда: "Здорово, прохожий!" - а
мальчуган, не проявляя ни малейшего удивления, шагнул вперед и прибавил
света в фонаре. И тут только Клайд понял, что это просто здешние крестьяне
или проводники, а вовсе не отряд, посланный за ним в погоню, и, если он
будет спокоен и вежлив, они никогда не заподозрят в нем убийцу.
по пустынной дороге в такой час с чемоданом..." И тут же решил, что должен
спешить... спешить... и никому больше не попадаться на глаза.
болезненного света, разлитого в лесу, ночь стала еще тоскливее и
тягостней, Клайд подошел к Бухте Третьей мили - селению, состоявшему из
кучки убогих хижин и дачных коттеджей, лепившихся на северном отроге
Индейских гор. С поворота дороги он увидел, что кое-где в окнах еще
мерцают слабые огоньки. Лавки. Дома. Уличные фонари. Но в бледном свете
луны они казались совсем тусклыми - тусклыми и призрачными. Ясно одно: в
этот час, в таком костюме, с чемоданом в руке, ему нельзя появиться здесь.
Своим видом он, несомненно, возбудит любопытство и подозрения, если его
кто-нибудь заметит. Пароходик, который ходит между этим поселком и
Шейроном (откуда Клайд должен был отправиться дальше, к Сосновому мысу),
отойдет только в половине девятого, - значит, пока нужно скрыться
где-нибудь и по возможности привести себя в приличный вид.
там дождаться утра; оттуда он мог следить за часами на башне маленькой
церквушки, чтобы знать, когда настанет время выйти. А пока он старался
сообразить, благоразумно ли поступает. Вдруг кто-нибудь уже поджидает его
здесь? Те трое... или, может быть, еще кто-нибудь, кто видел... Или
извещенный кем-нибудь полицейский агент?.. И немного погодя он решил, что
все же лучше спуститься в поселок. Стоит ли пробираться лесами по
западному берегу озера... да еще ночью, потому что днем его могут
увидеть... Ведь если сесть на этот пароходик, он через полтора часа, самое
большее через два будет у Крэнстонов в Шейроне! А пешком он попадет туда
только завтра - это глупо, это гораздо опаснее. И, кроме того, он обещал
Сондре и Бертине приехать во вторник, а сегодня уже пятница. И притом
завтра, может быть, уже поднимется шум, начнется погоня... во все концы
сообщат его приметы... а сегодня утром... разве Роберту могли найти так
быстро? Нет, нет. Это лучший путь. Кто здесь знает его, кто сможет
установить, что он и есть Карл Грэхем или Клифорд Голден? Лучше всего
поспешить, прежде чем станет известно что-либо о Роберте. Да, так. И
Василенко Иван
Лукьяненко Сергей
Грабб Джеф
Никитин Юрий
Майер Стефани
Шилова Юлия