таким же преступником, как кровожадный Антек. Что сказал бы Йоахим о
поступке отца? На могилу доктора никто не принес бы букет белых хризантем,
потому что теперь царит закон, а тот, кто его преступает, может ли
оставаться человеком справедливым?
"Убей его, - просила Рут Миллер. - Ты ведь не забыл о поломанных костях
моей Ханечки? А о той девушке, которую нашли в яме после саженцев? Подумай о
моей боли и страданиях родителей той девушки. Он ведь будет и дальше
убивать, пока его вину не докажут. Говорю тебе, Янек, что если ты не
свершишь справедливости и будешь видеть его так, как меня сейчас видишь, ты
не сможешь есть и спать, потеряешь вкус к телу женщины. Разве не становится
преступником и тот, кто преступника покрывает? И разве на свете есть только
тот закон, который в книжках, и нет никакого другого, такого, который есть в
нас самих и велит поступать по справедливости?"
Доктору вспомнилось побледневшее лицо Антека Пасемко, он видел его
издевательски искривленный рот, слышал насмешку в голосе: "Вам я скажу, что
она лежит там, где дождь на нее не льется, солнышко ее не припекает, лисы ее
кости не растащат. Я могу ее увидеть каждую минуту, но уже не на что
смотреть". Что могло остаться спустя полтора года от девочки, которая хотела
искупаться в озере вдалеке от глаз друзей и подруг? Куда он затащил ее тело?
Где было такое место, куда не лил дождь, где солнышко не припекало, а лисы
не могли растащить кости, а он каждую минуту в состоянии был ее увидеть?
Доктору казалось, что он быстрым шагом идет лесом по дороге от своего
дома. Продирается сквозь кусты, руками раздвигает ветки и все дальше
углубляется в сумрачную чащу. Он почти чувствовал на своем лице болезненные
удары тонких веточек. Почему он забыл о месте, где двадцать лет тому назад
он прятал сетку, с которой мальчишкой браконьерствовал на озере? Она еще
была там, истлевшая, рассыпающаяся. Браконьерствовать он перестал и больше
за ней не пошел.
- Пассажир Ян Неглович, вылетающий в Копенгаген рейсом номер двадцать
семь, вас просят срочно пройти паспортный контроль и таможенный досмотр.
Повторяю: пассажир Ян Неглович...
- Тот второй нашелся. А этот, наверное, сидит в уборной и держится за
живот. Это случается перед отлетом. Но самолет не будет его ждать. Машины
"Люфтганзы" отлетают очень пунктуально. - Это говорила девушка, которая
подсела за столик Негловича. Долго ли она тут была? Он не заметил ее, так
же, как ускользнул от его внимания факт, что исчезла женщина в шиншиллах,
похожая на искусственно выведенный цветок. Не пахло сигарами и мускусом. От
девушки несло дешевыми духами.
- Никто ведь не заставлял его лететь самолетом, ведь поездом тоже
хорошо, правда? Впрочем, может, он перед отлетом напился и лежит дома? Ведь
не мог он забыть, что летит в Копенгаген?
- Может быть бесчисленное множество причин, почему кто-то не летит или
опаздывает, - сказал Неглович.
Громкоговоритель снова огласил на трех языках:
- Пассажир Ян Неглович, вас просят...
Девушке, похоже, было не больше шестнадцати лет. Несмотря на слишком
плоское и широкое лицо, она казалось красивой. Она не была накрашена, но
дешевый болоньевый плащик, который она расстегнула, показывая коротенькую
юбочку и коленки в тонких колготках, несколько вызывающая поза, в которой
она сидела, показывая и бедра, не оставляли сомнений в том, чем она
занималась.
- Это, наверное, какой-то сумасшедший. - Она заложила ногу на ногу,
выставляя одно колено над поверхностью стола. - Хотел лететь в Копенгаген,
купил билет, и вдруг ему расхотелось. Вы даже не знаете, сколько на свете
сумасшедших, которые выглядят совсем как нормальные люди. Оформляют себе
паспорта, покупают билеты, хотят куда-то лететь. Но не летят. О, самолет
"Люфтганзы" уже готовится к старту. Это тот, третий с правой стороны.
- Вы здесь работаете? - спросил он вежливо.
- Нет. Но часто кого-нибудь провожаю. И люблю сюда приходить. В
аэропорту можно встретить интересных людей. Поэтому я так разбираюсь в
самолетах. Я даже знаю, чем кормят на немецкой, голландской, французской,
индийской линиях...
- А вы сами летали?
- Нет. Еще нет, - добавила она, осторожно прикасаясь пальцами к русым
волосам, коротко подстриженным и, похоже, только что уложенным у
парикмахера. - А вы?
- Я хотел лететь в Копенгаген именно этим самолетом. Но уже не было
мест.
- Все из-за этого сумасшедшего, которого искали через громкоговоритель.
Если бы он сразу решил не лететь, вам бы досталось место, и сейчас вы бы
сидели в той машине. Вот, посмотрите. Отъезжает трап, включили моторы.
Сидели бы вы сейчас возле какого-нибудь из этих круглых окошек. И он не
полетел, и вы тоже. Сумасшедший, правда?
- Необязательно.
- Ведь билет на самолет не покупают, как билет в кино.
- У него мог внезапно заболеть кто-то близкий...
- Ну да. Вы правы.
- Или оказалось, что он должен остаться, чтобы сделать какое-то важное
дело.
- Да. Но это мог быть и сумасшедший. Вы даже не догадываетесь, сколько
сумасшедших ходит по свету. Мужчины мало об этом знают. Совсем другое дело -
девушка. Она знакомится с человеком и думает, что он - такой, как все,
потому что выглядит, как все. А потом оказывается, что это сумасшедший.
Закрывает двери на ключ, бьет девушку, таскает за волосы. Или велит его
бить. Ой, посмотрите. Он уже выруливает на взлетную полосу и будет ждать
разрешения на вылет. А что вы теперь будете делать? Когда у вас следующий
самолет?
- Не знаю. Еще не спрашивал.
- А доллары у вас есть?
- Да.
- Ну, так мы можем куда-нибудь вместе пойти.
- Куда?
- В отель. Хотя бы в этот, возле аэропорта.
- Там нет мест. В других отелях тоже нет свободных комнат. Я приехал
сюда из глубинки. Уже звонил в несколько отелей, чтобы обеспечить себе
ночлег. Везде отказали.
- Потому что у вас нет знакомств. О, он получил разрешение на взлет,
тронулся. Все быстрее, вы видите? Еще немного по полосе и... ну,
посмотрите... Стеклянная стена зазвенела от гула взлетающего самолета.
- У вас есть доллары и паспорт?
- Да.
- Ну, так в чем дело? Давайте мне паспорт, я вас устрою в комнату в
отеле напротив. У меня там знакомый. Я беру только в долларах. Вы хотите?
Он поднялся из-за столика, она тоже. Он взял в руку маленький несессер.
- Это весь ваш багаж? - удивилась она.
- Чемодан в камере хранения.
- Ясно. - Она кивнула головой. - На сколько вам брать комнату? - На
трое суток.
Она была худенькая и невысокая, доставала ему только до плеча. Они
вышли из аэровокзала, и она повела его в двухэтажное здание с надписью
"Отель". В холле было достаточно людно, толпа путешествующих окружила
конторку регистрации. Девушка взяла у доктора паспорт и исчезла в боковых
дверях конторки. Доктор нашел одинокое пустое кресло и удобно в нем уселся.
Он закурил сигарету и забавлялся мыслью, что девушка удрала с его паспортом.
Наверное, существовал черный рынок торговли крадеными паспортами, и, видимо,
много платили за такой документ.
Через десять минут она вернулась. Когда она шла к нему в своем
расстегнутом болоньевом плащике, он заметил, что у нее немного полноватые
ноги. В паспорте уже была карточка гостя, она подала ему и ключ с номером
104.
- Я так долго устраивала вас, потому что вас не сразу прописали. Вы
ведь тот пассажир, который не улетел в Копенгаген?
- Да.
- Я прочитала фамилию в вашем паспорте. И у вас датская виза. Почему же
вы не полетели?
- Я боюсь летать. Может быть, я поеду поездом? А может быть, я тут
привыкну к самолетам.
- Вы обманываете. Но мне все равно.
Она взяла его под руку, и по низким ступенькам они поднялись на второй
этаж. Его комната была четвертой по левой стороне. Короткий коридорчик с
входом в ванную, где стоял и унитаз. Узкая комнатка с низким топчаном и
столиком у окна, стенной шкаф.
Несессер он поставил на стол, снял с себя меховую куртку и повесил ее в
шкаф. Девушка не снимала плаща, как будто бы чего-то боялась.
- Может быть, вы тоже немного сумасшедший, - сказала она.
- Не бойтесь, - он рассеянно посмотрел в окно, которое выходило на
глухую стену аэровокзала. На минуту стекла зазвенели - на ближнюю посадочную
полосу, видимо, садился какой-то мощный реактивный самолет. Доктор проверил
карманы вельветового костюма.
- У меня нет презервативов, - констатировал он. - А без них я этого не
сделаю. Как тебя зовут, малышка?
- Меня называют Пчелка. Потому что не проматываю, а коплю. Когда-нибудь
куплю себе большую красивую квартиру. Вы пойдете за презервативами? Они есть
в киоске на аэровокзале.
- А может, ты это сделаешь? Я немного устал, - предложил он.
Она кивнула, что согласна. Он вручил ей сложенную вчетверо банкноту.
Она зажала ее в руке и вышла, но в коридоре развернула банкноту и убедилась,
что это пятьдесят долларов. "А, однако, он сумасшедший", - подумала она.
Вышла к аэровокзалу и свистнула, подзывая такси. "Сумасшедший, конечно,
сумасшедший", - убеждала она сама себя. Было одиннадцать часов утра.