Он уходил к берегу твердым, военным шагом, с высоко поднятой головой, зная,
что дед Мазай смотрит ему вслед. И если бы не промоины во льду, заполненные
снежной кашей, и не чавкающие ботинки, выглядел бы так же, как когда-то в
Приднестровье, в пору своего звездного часа...
Строительный вагончик с выбитым стеклом стоял на попутной полосе, а
оранжевый раскатчик утюжил встречную, норовя перекрыть движение на дороге.
На переднем плане торчал потушенный асфальтовый котел, возле которого
суетился человек в оранжевой безрукавке - то ли пытался растопить его, то
ли что-то чистил, но все время посматривал вдоль дорожного полотна.
Сквозь узкую горловину, почти по обочине, проскочил последний грузовик, и
раскатчик плотно затворил путь.
- Кажется, приехали, - прокомментировал Головеров. - Нам предлагается
свернуть на проселок.
- Серьезные ребята, - отозвался Саня. - И конкретные.
Поворот на гравийную узкую дорогу находился впереди, метрах в двустах, не
больше. Глеб сбросил скорость, поехал медленно, чтобы успеть обдумать
ситуацию.
- Какие будут варианты, господа военные? Сдается мне, брать нас живьем не
хотят.
- Я бы тоже не брал, - подтвердил Грязев. - Хлопотно. Загонят в ловушку
подальше от трассы и порубят в капусту.
- И спишут на чеченских террористов. - Глеб докатился до поворота. - Ну
что, поиграем у них на нервах?
- Придется... На этой развалине нам не оторваться. Даже если проскочим
через тот заслон.
Головеров свернул на проселок и повел машину рывками, работая то педалью
газа, то тормозом. Пассажиры задергались, закачались, стукаясь плечами. С
трудом выползли на бугор в полукилометре от трассы и остановились.
- Пожалуй, здесь не посмеют рубить. На горизонте две станицы - любую
стрельбу услышат.
Анатолий Иванович поерзал, спросил неуверенно:
- Рубить - это как по-твоему?
- Рубить - это рубить. Наповал, значит.
- Расстреляют, что ли?
- А запросто! - "Ковбой", сидевший рядом с Глебом, потянул из-под ног свой
рюкзак, дернул завязку.
- Погоди, - остановил его Головеров. - Не дергайся, рано. Поглядим, чего
они хотят.
- Мне интересно, где они зацепили? - наблюдая за трассой, проговорил
Грязев. - До границы или после?
- Скорее всего, до. А потом передали, - подумав, решил Глеб. - Подставили
нам... этого паренька на "Москвиче", нашпигованном аппаратурой. Больно уж
грамотно ведут. И спокойно для РУОПа.
Владелец машины завертел головой - не понял, но догадался, что его
подозревают. Саня снял напряжение:
- Вряд ли... Воняет от него здорово. На дезодорант не похоже...
- Пожалуй, да... Значит, это не РУОП, а наша контора.
- Это с антеннами-то на крышах? - усмехнулся Грязев. - Или я отстал от
жизни за два года?
- Отстал. - Глеб тихо тронул машину, выводя ее на открытое место и тем
самым облегчая задачу наружному наблюдению. - Наша контора в полном загоне,
такое старье со складов тянут - прошлый век. А МВД на подъеме, вся
современная техника там.
- Резонно. И жалко контору.
- Мать вашу, мужики? Вы охренели?! - возмутился "ковбой". - Нас рубить
хотят! Чего мы сидим?
- Ладно, не суетись, - оборвал Головеров. - Мы же на своей родной земле, а
дома и стены помогают.
- Н-н-ну, блин!.. Под вашу ответственность! - сверкнул глазами "ковбой".
В полукилометре от трассы простояли минут двадцать. Видимого интереса к
одинокой машине в степи никто из проезжающих не проявлял.
И вертолет больше не появлялся в небе.
- Все, это определенно наши, - заключил Глеб. - Техника драная, но тактика
знакомая. И порубят нас на этой дорожке, Саня.
У "ковбоя" сдавали нервы - бессмысленные, бездарные штурмы одного и того же
города не прошли бесследно. Он резко обернулся к "таксисту", корявой,
судорожной рукой схватил за грудки, притянул к себе, дыхнул в лицо:
- Ну, падла... если ты сдал - зарежу!
- Не сдавал я! - прохрипел владелец машины. - Выехал утром побомбить...
- Предлагаю вариант, - сказал Глеб. - Такси отпускаем. Ты, Саня, берешь
обоих парней и уходишь в степь. Я останусь тут. Они же меня пасут... Оружие
спрячете. А встретимся потом, допустим, на заправке у въезда в
Невинномысск. Годится?
- Не годится, - сразу же возразил Грязев. - Так долго искал тебя, не хочу
расставаться. Мы даже не поговорили...
- Расставаться - не расставаться, это все из области чувственности, -
жестко заметил Головеров. - Поговорить мы успеем и в Москве, за бутылочкой
хорошего коньяка.
- Коньяка я напился на всю жизнь. Даже "Двин" пробовал. А он - царь вин.
- Хорошо, "Смирновскую" возьмем. Или "Абсолюта".
- Обыкновенной водяры из коммерческой палатки. По четыре пятьсот.
- Отстал... Водяру в палатках уже не продают. И она уже по двадцатке.
- Во, цены растут! - удивился Саня. - Есть другой вариант, самый мирный.
Поехали, спросим мужиков, чего им от нас надо? Кто послал?.. Если это не
РУОП, то сдается мне, "жигуль" с антеннами специально нам выставили. Из
того расчета, что начнем...
- Понял, - прервал Глеб. - Кажется, один такой котел мы проезжали.
- Проезжали, километров шесть отсюда. И вагончик. На асфальте же - три
заплатки всего. Это на две бригады?
- То есть, мы между двух котлов.
- Да... И проселок этот как будто случайно подвернулся.
- Они нас просчитали? - подумал вслух Глеб.
- Расслабились мы, брат, - усмехнулся Грязев. - И дым Отечества нам сладок
и приятен... Ты в Москве давно был?
- Кажется, последний раз в прошлом веке... Думаю вот, вернусь, а участковый
мою квартиру занял. И прописался... Ты пустишь к себе пожить?
- Не пущу, нижних соседей затопишь... Между двух котлов это же не между
двух огней?
Роллинс Джеймс
Посняков Андрей
Маккарти Кормак
Жюль Верн
Ильин Андрей
Посняков Андрей