гонения...
того самого дня, когда мы улетели с тобой на ковре-самолете из Долины
Гробниц Времени. Тут ты для меня ничего нового не открыла. Если Церковь
вдруг перестанет гнать и преследовать нас, я, наверное, просто заскучаю.
теплые слезы текли по моей груди.
много-много десятилетий будешь возглавлять борьбу. Тебя будут почитать и
ненавидеть, слушаться и презирать... Тебя даже попытаются провозгласить
богом, мой дорогой.
меня лидер. Я только и делал, что все эти годы таскался за тобой.
Дьявол... изрядную часть времени я просто пытался угнаться за тобой.
Когда меня не станет, ты продолжишь мое дело. Мы оба будем жить в
тебе...
на тот свет, хоть на этот! Мой план прост - быть с тобой всегда... во
всем... делить с тобой все. Что случится с тобой, случится и со мной,
детка. Я люблю тебя, Энея.
тебя, Рауль. Вместе. Навсегда. Да.
друга еще несколько часов и заснули, обнявшись, как два морских существа
- как одно восхитительно сложное морское существо, плывущее по воле
теплых, добрых течений.
казалось, выпив вино причастия, за ночь я должен преобразиться, ну хотя
бы постичь Вселенную. А проснулся я с переполненным мочевым пузырем и
легкой головной болью, правда, еще и с приятными воспоминаниями о
прошедшей ночи.
кипятильной колбе кофе, красиво уложила в сервировочный шар фрукты и
даже испекла свежие рогалики.
улыбнулась она.
осторожно выдавил каплю, стараясь не обжечь губы, следя, чтобы не
упорхнул в невесомости горячий кофейный шарик.
Звездное Древо всем хорошо, но с курами тут плоховато.
- И ведь сколько места для курятников! - Я помолчал, а потом спросил ее
уже серьезно: - Детка, насчет вина. В смысле, прошло восемь стандартных
часов, а...
боюсь, ты из числа тех редких индивидуумов, на которых магия не
действует.
или и то, и другое вместе, потому что Энея покачала головой.
часов. Ты почувствуешь. Обещаю.
сдвинул брови, дернулся и отплыл от столика.
брови на место.
салфетку - в рециркулятор.
ошеломительным зрелищем сквозь стену.
и проследить за погрузкой последних припасов на "Иггдрасиль", и завтра
вечером - в путь.
тесно будет.
невесомости, стянутые резинками на лодыжках, и белую рубашку с карманами
на липучках. Надела легкие серые туфли. А я уже привык ходить по уютным
коконам и стеблю босиком.
минут, а до причального кокона еще идти по лиане.
гравитацию на уровне одной шестой g, после невесомости я чувствовал себя
ничуть не лучше, чем если б попал на Юпитер. Казалось странным, что все
толпятся на одной плоскости, когда над головой пропадает столько
свободного места. В корабельной библиотеке собрались, рассевшись на
рояле, на скамьях, в мягких креслах, вдоль карнизов голографической
ниши, Бродяги Навсон Хамним, Систинж Кордуэлл, блистающая оперением Сян
Куинтана Ка'ан, двое серебристых вакуумщиков Палоу Корор и Драй-венж
Никагат, Поль Юрэ и Ам Чипета, Хет Мастин с Кетом Ростином, полковник
Кассад - высокий, не ниже любого Бродяги, Дорже Пхамо - какая-то
архаичная и вместе с тем царственная в серебристо-сером платье,
ниспадавшем пышными складками, - Лхомо, Рахиль, Тео, А.Беттик,
далай-лама. А вот братьев по разуму на корабле не оказалось.
за кормой возносившегося на столбе голубого пламени к центральной звезде
корабля.
собрались в библиотеке.
Корабль вспомнил своего давнего пассажира?
каким-то рассеянным.
дело, когда ты отлетаешь от планеты и она становится все меньше и
меньше, а потом совсем теряется вдали. И совсем другое дело - живая
орбитальная конструкция. С высоты сто тысяч километров громадные листья
слились в огромную бликующую поверхность, словно вогнутый океан, - и
казалось, что ты угодил в исполинскую чашу, вырваться из которой уже не
сможешь.
Звездного Древа голубоватым электрическим сиянием, словно на тысячи
километров ветвей и трепещущих листьев подали высокое напряжение. И
повсюду - жизнь и движение: Бродяги-"ангелы" с километровыми крыльями
парят среди ветвей, взмывают к солнцу, стремительно проносятся над
десятками тысяч километров корневой системы, в атмосферном силовом
коконе мельтешат мириады радужных паутинников, цепочки эльфов, попугаи,
синие древесницы, обезьяны Старой Земли, громадные косяки тропических
рыбок, серые цапли, стаи гусей и марсианских птиц, дельфины Старой
Земли... Я не успел толком разглядеть, кто там еще, - Древо осталось
далеко позади.
несколько тысяч километров я заметил мерцающие стаи голубых тарелочек -
странствующие компании разумных акератели. После первого знакомства с
обитателями облачной планеты я спросил у Энеи, много ли их тут. "Совсем
немного, - ответила она. - Миллионов шестьсот". Теперь я видел, как они
многотысячными роями легко плывут по течению воздушных струи от ствола к
стволу, минуя сотни километров пустоты.
цеппелины, прозрачные медузы и громадные аэростаты с щупальцами вроде
того, что заглотил меня тогда, но только крупнее. Длину того левиафана я
на глаз оценил километров в десять, эти же достигали километров пятисот,
если не больше. Все гиганты были заняты делом - сплетали из ветвей и
стеблей затейливые биологические конструкции, обрезали отмершие ветки и
листья, прилаживали на место созданные Бродягами постройки,
перетаскивали грузы.
надобности. Сами акератели - отличный пример коллективного организма,
разумного роя... По отдельности ни одно из дисковидных существ не
наделено разумом, но в массе они гениальны. Небесные каракатицы и вообще
Посняков Андрей
Ильин Андрей
Конюшевский Владислав
Лукин Евгений
Посняков Андрей
Апраксина Татьяна