заблудившиеся кошки; собаки жалобным воем призывали своих хозяев; кошки же
неслышно скользили по улицам, покуда не находили безопасное, на их взгляд,
убежище, и тогда из дверной щели или отдушины погреба высовывалась лукавая,
подвижная мордочка.
спутников, остановился у первого дома и постучался туда, но так же тщетно,
как те, кто делал это до него. Тогда, уразумев, что селение опустело из-за
военных действий, он решил, прежде чем продолжать путь, выяснить, что
намереваются делать путники.
которое Реми нашел в закроме гостиницы, покинутой хозяевами и постояльцами.
и в положении, отнюдь не обычном. Нельзя нам, словно детям, кидаться
навстречу опасности. По всей вероятности, мы наткнемся на отряд французов
или фламандцев, возможно даже - испанцев, ибо при том странном положении, в
котором сейчас очутилась Фландрия, здесь должно быть множество авантюристов
со всех концов света. Будь вы мужчиной, я бы говорил с вами по-иному, но вы
женщина, молодая, красивая, и, значит, опасности подвергается и жизнь ваша и
честь.
цель.
знаете, что мои-то мысли не на этой земле.
будет лучше. Здесь много домов, которые могут служить хорошим убежищем. У
меня есть оружие, мы будем защищаться или спрячемся в зависимости от того,
сочту ли я, что мы достаточно сильны или слишком слабы.
возразила дама, отрицательно качая головой, - если бы я боялась, то только
за вас.
последовала за ним, а Анри дю Бушаж, задержавшийся в одно время с обоими
всадниками, тоже двинулся в путь.
Глава 5
ВОДА
более странный вид.
траву на склонах холмов и не старалась взобраться на живую изгородь, чтобы
дотянуться до зеленых почек терновника или дикого винограда; нигде ни одного
стада с пастухом, ни единого пахаря, идущего за плугом, ни коробейника,
переходящего от села к селу с тяжелым тюком за плечами; нигде не звучала
заунывная песня, которую обычно поет северянин-возчик, вразвалку шагающий за
своей доверху нагруженной подводой.
высокой траве, на опушке лесов не было людей, не слышался голос
человеческий.
человек и животные.
двое путников впереди во власти таких же чувств, и вопрошал воздух, деревья,
небесную даль и даже облака о причине этого загадочного явления.
этой пустыни, были Реми и его спутница, которые, склонясь, прислушивались,
не долетит ли до них какой-нибудь звук; да шагах в ста от них Анри,
сохранявший все то же расстояние и все ту же повадку.
ветер, и вой этот в бескрайних просторах был страшнее безмолвия, которое ему
предшествовало.
сделал бы и шага назад ради спасения моей жизни. Так вот, сегодня вечером во
мне творится что-то странное, какое-то непонятное оцепенение сковывает,
парализует меня, запрещая мне двигаться дальше. Сударыня, не считайте это
страхом, робостью, даже паникой, но, сударыня, должен вам признаться, как на
духу: впервые в жизни.., мне страшно.
может быть, не увидела ничего.
думайте. Он один, а я, во всяком случае, стою одного человека. Нет,
опасность, которая меня страшит или, вернее, которую я чую, угадываю
инстинктом больше, чем разумом, опасность эта, которая приближается,
угрожает нам, которая нас, может быть, уже обволакивает, - она совсем иного
свойства. Она неизвестна, и потому-то я и считаю ее опасностью.
склоненными темными кронами?
люди, мы попросим их приютить нас. Если он покинут, мы займем его. Не
возражайте, молю вас.
заставили спутницу уступить.
Реми.
сенью ив. У их подножия журчал ручеек, окаймленный двумя рядами тростниковых
зарослей и двумя зелеными лужайками. Позади этого кирпичного, крытого
черепицей домика находился садик, окруженный живой изгородью.
дверьми и замком и с силой нажал.
делалось им с лихорадочной поспешностью. Замок грубой работы соседнего
кузнеца уступил почти без сопротивления.
тяжелый засов.
смертельной опасности.
помог ей устроиться поудобнее в единственной комнате второго этажа, где
нащупал в темноте кровать, стол и стул.
ставен стал следить за каждым движением графа дю Бушажа, который, увидев,
что они вошли в дом, тотчас же приблизился к нему.
известная местным жителям, нависла над страной: тут свирепствует война,
французы взяли или вскоре возьмут Антверпен; крестьяне не помня себя от
страха ищут убежища в городах".
госпожи могут быть дела в этих местах? - спрашивал он себя. - Какая властная
необходимость заставляет их спешить навстречу опасности? О, я это узнаю,
настало время заговорить с этой женщиной и навсегда покончить с сомнениями.
Сейчас для этого самый благоприятный случай".
он себе, внезапно поддавшись колебаниям, которые часто возникают в сердцах
влюбленных. - Нет, я буду страдать до конца. Разве не вольна она поступить,
как ей угодно? Разве я уверен в том, что она знает, какую небылицу сочинил о
ней этот негодяй Реми? Его одного хочу я привлечь к ответу за то, что он
уверял, будто она никого не любит! Однако нужно и тут быть справедливым:
неужели этот человек должен был выдать мне тайну своей госпожи? Нет, нет.
Горе мое безысходно, и самое страшное, что я никого не могу в нем винить.
Для полноты отчаяния мне не хватает только одного - узнать всю правду до
конца, увидеть, как эта женщина, прибыв в лагерь, бросается на шею кого-либо
из находящихся там дворян и говорит ему: "Видишь, как я намучилась, и пойми,
как я тебя люблю!" Что ж! Я последую за ней до конца. Я увижу то, что так
страшусь увидеть, и умру от этого, избавив от лишнего труда мушкет или
пушку. Увы! Ты знаешь, господи, - добавил Анри во внезапном порыве,
возникавшем иногда в его душе, полной веры и любви, - я не искал этой
последней муки. Я, улыбаясь, шел навстречу смерти обдуманной, молчаливой,
славной. Я хотел пасть на поле битвы с неким именем на устах - твоим,
господи! С неким именем в сердце - ее именем! Но ты не восхотел этого, ты
вручаешь меня кончине, полной отчаяния, горечи и мук. Будь благословен, я
принимаю ее!"
перед домом, где были глухи к его мольбам, он подумал, что, пожалуй, если бы
не сомнение, терзавшее его сердце, положение его сейчас лучше, чем в Париже,
ибо теперь он порой видит ее, слышит ее голос, которого прежде никогда не
Черепнин Владимир
Контровский Владимир
Орлов Алекс
Свержин Владимир
Шилова Юлия
Рыбаков Вячеслав