землю, они развернулись и стали разлетаться на неожиданно поднявшемся
горячем ветре. Некоторые цеплялись за сорняки и трепетали как знамена.
Сволочь! Скотина! Ублюдок!
обратной стороне, но ничего не нашел. Тогда он отбросил ее, посмотрел вслед,
затем подбежал и наподдал ногой, как футбольный мяч.
холодным потом. Неужели потерял? Нет, вот она. Просто в стремлении поскорее
вскрыть банку слишком глубоко засунул. Развернув карту, он внимательно
посмотрел на второй крест и понял, что им отмечено место за амбаром... Вот
тогда светлая мысль разорвала густой мрак в голове Туза, словно Римская
свеча Четвертого Июля <День Независимости США.>.
что кто-нибудь догадается о его пометках в виде плоских камней. И поэтому
здесь, в имении Кеймбера, он строил маскировку. На всякий случай.
предположит, что в этом же месте, чуть поодаль, будет спрятано настоящее...
Туз. - Как у меня, например.
седые волосы дыбом на голове.
9
добежав, он споткнулся обо что-то и растянулся во всю длину на земле. Тут же
вскочил и огляделся. Он сразу заметил то, обо что споткнулся.
сжало сердце Туза, очень тяжелое и очень болезненное. От сердца оно стало
опускаться к животу, стягивая кишки, а потом еще ниже.
очертаний камень лежал поблизости, грязной стороной вверх. Его отбросили.
отравленный плевок. - Нет!
в выкопанную яму. Забыв о своих собственных инструментах и о лопате,
оставленной на месте преступления вором, Туз рухнул на колени и принялся
выгребать землю руками. Не прошло и нескольких секунд, как он обнаружил
консервную банку. Туз достал банку из ямы и сорвал крышку. Внутри лежал лишь
конверт.
и еще один конверт, поменьше. Отложив конверт, Туз развернул листок.
прочел в обращении свое имя.
запрещал бы надеяться. Отправить тебя в Шошенк было очень приятно, но
несравнимо с этим удовольствием. Хотел бы я видеть твое лицо, когда ты
прочтешь мое послание!
Папаше. Виделся я с ним довольно часто - не менее раза в неделю.
на его противозаконные делишки. Все было очень гладко. В ходе последней
встречи он, извинившись, удалился в туалет.
случаем, и заглянул в ящик стола, который он оставил незапертым. Такая
неосмотрительность была не в его характере, но, думаю, он боялся наложить в
штаны, не добежав до толчка. Ха!
всего остального. Нечто вроде карты. На ней было нанесено множество
крестиков, но один из них, обозначавший то место, на котором ты сейчас
стоишь, красным карандашом. Я положил карту на место до того, как Папаша
вернулся.
откопал консервную банку. Там было более двухсот тысяч долларов.
что оставляю тебе то, что тебе по праву принадлежит. Добро пожаловать в
город, Тузило Драное!
и уматывай. Не забывай старую поговорку: дают - бери, бьют... Если ты хоть
раз попробуешь меня донять дядюшкиными денежками, я проделаю новую дырку в
твоей заднице и заткну ее твоей собственной головой. Верь моему слову.
конверт.
поделиться поровну, так что оставляю то, что тебе по праву принадлежит".
из конверта. "Добро пожаловать в город, Тузило Драное!". - СУЧИЙ УБЛЮДОК! -
закричал Туз так громко, что почувствовал, как в горле что-то надорвалось.
Над головой прокатилось эхо: ублюдок... людок... док... Он хотел было
разорвать доллар в клочья, но заставил себя успокоиться. Нет, приятель, все
еще впереди.
Он присвоил то, что, по его же собственному выражению, "по праву
принадлежит" последнему оставшемуся в живых родственнику покойного, так?
поганому шерифишке яйца перочинным ножом и вот этот самый доллар засунет в
ту дырку, откуда они росли. Так что рвать его пока не стоит. Пригодится как
память.
голосом. - Ладно. Никаких проблем. Никаких... твою мать... проблем.
походкой, ничего общего не имеющей с его обыкновенно легкой рысцой.
почти бежал.
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
ПРОПАДИ ВСЕ ПРОПАДОМ
Глава 19
1
необычайные, роковые. С юга горизонт освещался вспышками молний, глухие
отдаленные раскаты грома доносились с полей и лесов. Тучи ползли по
направлению к городу и по мере приближения сгущались. Уличные фонари,
управляемые фотоэлементами, зажглись на полчаса раньше, чем полагалось в это
время года.
автомобили полиции штата, автобусы с телестудии. Радиопереговорные
устройства щелкали, рявкали, гудели, хрюкали и пищали в знойном неподвижном
воздухе. Телевизионщики тянули кабель и кричали на зевак - по большей части
подростков, сбивавших свободный конец кабеля до того, как его успевали
временно укрепить на асфальте клейкой лентой. У входа в муниципалитет за
баррикадами толпились репортеры четырех еженедельников и беспрестанно
щелкали камерами, чтобы успеть к завтрашнему дню расцветить первые полосы
своих изданий фотографиями. Несколько местных жителей - всего несколько, что
вызвало бы удивление у любого, обратившего на этот факт внимание, но таких
не нашлось - вытягивали шеи, стараясь не упустить интересного зрелища.
Корреспондент телевидения вед запись своего репортажа, стоя спиной к зданию
муниципалитеты в ярком свете прожекторов.
он и замолчал, не договорив. - Захлестнула? - переспросил он сам себя,
недовольно сморщившись, и крикнул, обращаясь к съемочной группе. Черт,
давайте сначала.
прямой трансляции, которая должна была начаться через двадцать минут. Толпа
любопытных постепенно сгущалась, привлеченная знакомыми лицами
телекомментаторов. За баррикадами, с тех пор как из здания муниципалитета
вынесли пластиковый мешок с телом несчастного Лестера Пратта и уложили в
карету "Скорой помощи", ничего интересного не происходило.
машин, ни ярких лучей телепрожекторов. Вернее, она почти пустовала.
магазином Нужные Вещи. Время от времени под зеленый навес заглядывали
случайные прохожие, но за стеклом витрины было темно и шторы на дверях
опущены. Время от времени от небольшой толпы зевак в конце Мейн Стрит
кто-нибудь выходил и брел по улице мимо пустыря, где когда-то красовался
Центр Изобилия, мимо ателье "Шейте сами", тоже наглухо запертого и темного,
Шилова Юлия
Контровский Владимир
Володихин Дмитрий
Маркелов Олег
Грабб Джеф
Конан-Дойль Артур