Чтение 124–й страницы книги ~Нечистая сила~

хуже Бориса Савинкова, поднаторел в конспирации, и порою он просто уже
неуловим для наблюдения. Сейчас я пристегиваю к нему Манасевича-Мануйлова!

- Распутин же страшно зол на Ваньку.

- Это не беда... выпьют... помирятся.

****

Терехов, Свистунов, Попов, Иванов - филеры наружного наблюдения на
площадке внизу лестницы по Гороховой, 64; им скучно, и на подоконнике с утра
до ночи они режутся в подкидного.

Был осенний день. В подъезд вошла женщина.

- Скажите, где Распутин живет?

- Здесь. Третий этаж, - сказали ей...

Скоро она спустилась - вся в слезах.

- Чего там стряслось? - спросили филеры.

Рассказ женщины документален:

- У меня муж прапорщик, ранили его, лежит в лазарете на Серпуховской.

Говорят, в Ярославль отправляют. А я здешняя, дети... Вот и пришла:
просить. Чтобы не отправляли. Впустила меня какая-то девочка. Потом и
Распутин вышел (впервой его вижу). И сказал: "Раздевайся, заходи сюда". Тут
сама не знаю, что со мною... Без стыда разделась и пошла. Иду и рассказываю
о муже. Чтобы не отправляли! А он стал хватать меня... и говорит, чтобы
легла. Тут я словно очнулась. Как треснула его! Он записку свою порвал и
говорит: "Так негоже, на добро добром платят..."

Старший филер Терехов сказал просительнице:

- А что у тебя, мозгов нет? Не знаешь, куда суешься?

- Да я думала, ежели женщина в таком горе...

- Э-э-э, нашла у кого жалости искать!

Попов черкнул что-то в блокноте, протянул листок.

- Ты вот что! - сказал. - Сюда больше не ходи. Честным бабам здесь не
место. У меня свояк в эвакопункте служит. Душа-мужик! Сунь ему завтра
бутылку чистого денатурата. Он тебе устроит...

- Спасибо вам, век не забуду!

Ушла, а филеры жались друг к другу, мерзнущие.

- Хоть бы убили его, гада, поскорее! Какой год уже хуже собак дрогнем...
Сдохни он, так на венок бы ему не пожалели! Старший филер Терехов подул в
озябшие ладони.

- Убить и мы можем. Вынь "шпалер" - и крой, пока в барабане пусто не
станет. Только в Сибирь идти неохота... Я думаю, что он свое отгулял.

Пришьют его как миленького. И без нас!

- Вообще-то он зажился... Кто даст папироску?

10. ПРАКТИКА БЕЗ ТЕОРИИ

Белецкий оказался обманутым: машины департамента полиции не могли
уследить за черным "бенцем" на восьми цилиндрах, за рулем которого сидел
Манасевич-Мануйлов, делавший что хотел, поплевывая на всех белецких...
Тормоза провизжали возле дома ј 36 по Бассейной улице.

Ванечка не спеша осмотрелся, юркнул в подворотню. Сейчас он скрывался не
только от начальства, но и от жены - Надежды Доренговской. Там, где в наши
дни находится Ленинградская Музкомедия, тогда был Паллас-театр, и актриса
труппы этого театра Екатерина Лерма-Орлова не оставила следов в русском
искусстве, но зато оставила глубокие шрамы в сердце Манасевича-Мануйлова...

Рокамболь раскис от, кажется, любви!

На квартире актрисы Ванечка, как опытный полицейский агент, по окуркам в
пепельнице и по грязной посуде в кухонной раковине пытался установить
признаки мужского присутствия. Дело в том, что Лерма была неверна и (под
видом уроков верховой езды) безбожно путалась с молодым берейтором Борисом
Петцем... Обойдя все комнаты, Ванечка элегантно поцеловал ручку актрисы.

- Прошу тебя - будь достойна моей небывалой любви.

- Не лезь ко мне! Когда бросишь свою старуху? Речь шла о Доренговской, к
которой Манасевич-Мануйлов был слишком привязан, и потому он даже
покривился.

- Не пойму, чем она тебе мешает? - Еще раз он подцепил из пепельницы
подозрительный окурок, на котором отпечатался прикус крепких мужских зубов.

- Опять принимала кобылятника?

Опереточная дива закатила ему прекрасную оплеуху.

- Это еще что за выражения! - возмутилась она. Ванечка неожиданно
зарыдал, становясь жалким.

- Я понимаю... он молод, а я... не мучай меня...

- Ты деньга принес? - обострила актриса трагедию. Ванечка, стыдясь,
протянул ей сотенную.

- Извини, что мало... Двести за мной.

- Когда принесешь?

- На днях. Кстати, у меня к тебе дело...

- Провались ты к черту со своими делами!

- Позволь, я использую твою квартиру для свидания...

- Кого и с кем?

- Распутина... ты его знаешь?

- Еще бы!

- И... Штюрмера, которого ты тоже знаешь.

- Представь, не знаю.

- Ну, я потом расскажу тебе об этом типе. Пока! Лерма проводила его до
дверей со словами:

- Чтоб завтра же принес деньга. Иначе - не пущу... Вот это любовь, вот
это страсть! Бррр...

****

Со всею страстью он залетел в кабинет Белецкого.

- Степан Петрович, у меня большое личное горе. Не поверите! Человек я
осторожный и, смею думать, неглупый, а тут втюрился в молодую чертовку и...
терплю даже ее любовника!

- Ну и что? - зевнул Белецкий. - Все терпят.

- Арестуйте его... это берейтор Борис Петц.

- Имей же совесть, - резонно отвечал Белецкий. - Снюхался с какой-то
шлюхой из "Палласа", знал ведь, что не тебя она полюбила, а кошелек твой...
И вдруг я, директор полиции, должен ради твоих красивых глаз хватать ее
хахаля, А по какой статье?

- По сто восьмой - за измену Родине.

- Много ты, братец, знаешь. А докажи!

- Лаптей плести я не умею, это верно. Но руководство к плетению лаптей
сочинить сумею. Издам его. И гонорар получу... Ночью Ванечка долго не мог
уснуть. Ворочался.

- Опять лирика? - всплакнула Доренговская. - Опять пароксизмы страсти к
этой опереточной блуднице?

- Хуже, - отвечал Ванечка. - Обдумываю комбинацию. Пришла пора обеспечить
себя на всю жизнь. Время паршивое. Революция неизбежна.

Предстоит бежать. А солидный счет в банке не помешает никогда... Так что
спи спокойно - я тебя обеспечу!

- Каким же образом, если не секрет?

- Я решил поставить для России своего премьера... Побирушка сейчас
втаскивает Хвостова в министры внутренних дел, так почему бы, спрашивается,
мне не сделать премьером Штюрмера?

Жена включила лампу, села на постели, долго шарила под кроватью далеко
задвинутые шлепанцы.

- Я не знаю всех твоих дел и делишек, но, суда по газетам, Штюрмер не
пройдет... Во-первых, немецкая фамилия.

- Я заставлю его изменить фамилию на Панина.

- Во-вторых, он попался на воровстве.

- А кто из нас не попадался?

- В-третьих, у Штюрмера, неясное происхождение...

- На этом я его и поймал! По законам империи, Штюрмер не имеет права
занимать в России то положение, какое занимает. Штюрмер подделал документы.

Он сын австрийского раввина, а выдает себя за потомка православной святой
Анны Кашинской. Ему удалось сделать подчистку в бумагах, по которым дата
рождения неверна. Он везде пишет 1848 год, чтобы доказать свое рождение на
русской земле. А между тем он родился раньше, когда еще жил в Австрии...

Он погасил свет. Во мраке спальни жена спросила:

- А сколько лет Горемыкину?

- Кажется, восемьдесят семь.

- Но Горемыкин прочно сидит на своем месте.

- Нет, он уже стал мешать: в Царском Селе рады бы от этого балбеса
отвязаться. А других кандидатов пока нет...

- Как же ты не боишься Распутина? - снова заговорила жена. - После твоей
статьи о том, как он, водил аристократок в баню, Распутин был в ярости, он
грозил, что сошлет тебя...

Ванечка не ответил - он уже спал. Ему снилась рулетка и красивый берейтор
Петц, сажающий в седло хохочущую Лерму-Орлову. К началу войны в банке у
Манасевича лежало всего 4 рубля и 38 копеек, но "войну я закончу
миллионером" - утверждал он всюду.

Это нетрудно! Надо лишь поставить своего премьера.

****

В пору распада государственных организмов мелкие, ничтожные личности
иногда играют немалую роль... Что такое Лерма-Орлова? Певичка и танцорка. А
что такое Мишка Оцуп-Снарский? Маленький фоторепортер... Он позвонил
Манасевичу-Мануйлову:

- Приезжай к ночи - будет Гришка!