откуда-то крупицы древних знаний, причем из тех областей, что
запретны. Шабаши и волхвования вызывают потопы и потрясения земли, но
никому нет до этого дела.
себе веселыми узорами щеки и выкладывали на полу буквы гражданской
азбуки для просветления умов и в науках дальнейшего преуспеяния.
Тысячи их, практикующих опасное искусство без предварительной учебы,
десятки тысяч и сотни: опара из ковша: Тайные знаки изображаются
открыто, стягивая в узлы ткань мироздания и срамя Бога. И все сильнее
и сильнее ощущение подступающей тени, черной стены, другого мира.
нацистами в сорок четвертом как убежище для фюрера и генштаба на
случай астральной войны; союзники не сумели его обнаружить. Расположен
замок на австро- итальянской границе в местах роскошных, но в стороне
от оживленных туристских трасс. Просто никому не приходит в голову
подниматься на эти именно горы и купаться в этом именно озере: У него
собрана лучшая библиотека. Есть прекрасные легальные прикрытия для
тайной деятельности: фирмы спортивного инвентаря и путешествий.
Бульонные кубики "Брюс" обожает весь мир: Два десятка учеников преданы
ему, как ассасины. Наконец, великолепная семья разумных тибетских
собак помогает распутывать многие запутанные следы:
кураж и последние слова произносил почти виновато.
для чего был поставлен?
ты же на самом деле великий поэт:
твоему не засушил свой дар и не обрел новый. И потом - ты же знал, что
я жив.
действующий, кто ксерион практикует. Будто бы в конце великого делания
разгонка происходит: кровь драконья, ксерион - на дно опускается, а яд
драконий, не выговаривается имя его, в небо возносится. Страшный это
час: духи земли и воздуха бьются между собой, и мертвецы встают и
сходятся к атанору:
лысый, на плечо кривенький. Зоб вот такой:
торгует.
не смог бы. Благородная натура:
мыслить? В пятьдесят третьем нас громили, гнали, в щели затаптывали -
что тебе стоило дверь приоткрыть? В шестьдесят восьмом:
уже ничего не мог, не успевал. А в пятьдесят третьем - кто ж вас,
мерзавцев животных, в мирские дела голову совать заставлял? Чем сами
меряли. тем и вам отмеряно стало. И роптать нечего. А главное, брате,
я уже и так сказал: по чужому наущению действовали, аки паяцы
безмозглые в вертепе злоблестящем: Да и был я в пятьдесят третьем в
стране Австралии, от румов вдалеке. Письмена изучать блажь пришла:
правильно, то получится: На Воздусях. Камнищи огромные со знаками, на
них выбитыми. И тамошние шаманы будто бы знают, что знаки сии
изображают, Только вот никому и ни за что не скажут:
откалывается, скол острый, что бритва?
В нем в шестьдесят восьмом, как раз накануне катастрофы, наблюдал я
борение духов воздуха и земли и хождение мертвых. Так вот, Яков
Вилимович, продолжаю я свой вопрос: нашел ли ты тех, кто за всем
безобразием стоит, и знаешь ли, где у них находится мягкое брюхо?
находкой делать. Ибо зело сия запутана кудель, и неможно извлечь
мертвоносное волокно, не истребив живаго: Да и то сказать:
мертвоносность-то я сам, по собственному неразумению выявляю. А - кто
мне укажет, что прав я?
для чего?
обижайся: слишком я обрадовался, когда тебя учуял, голову потерял. Не
знаю сейчас, правильно ли сделал, что пришел.
оставалось:
избежать совершенства: