Чтение 124–й страницы книги ~Виконт де Бражелон или десять лет спустя~

зиденции молодой принцессы. Между ними были протянуты шелковые канаты,
охраняемые часовыми. Таким образом, план Бекингэма совершенно рушился,
если он действительно хотел отрезать доступ к ратуше для всех, кроме се-
бя и своих англичан.

Единственный проход, который вел к лестнице здания, не прегражденный
шелковыми канатами, охранялся по бокам двумя одинаковыми палатками с
флагами.

Эти две палатки предназначались для де Гиша и Рауля. Во время их от-
сутствия палатку де Гиша должен был занимать де Вард, а палатку Рауля -
Маникан.

Вокруг этих восьми шатров множество офицеров, дворян и пажей, блистая
шелками и золотом, жужжали, точно пчелы около улья. Все они были при
шпагах и готовы были повиноваться знаку де Гиша или де Бражелона, возг-
лавлявших посольство.

Еще с улицы, которая вела на площадь, де Гиш и. Рауль заметили ще-
гольски одетого молодого дворянина, скакавшего к ратуше. Толпа любопыт-
ных расступалась перед ним. Увидя столь неожиданно появившиеся палатки,
он вскрикнул от гнева и отчаяния. Это был Бекингэм, который уже оправил-
ся от уроков, полученных на корабле, надел ослепительный костюм и решил
дожидаться принцессы и королевы подле ратуши.

Но около палаток герцогу преградили дорогу, и ему пришлось остано-
виться. Потеряв самообладание, Бекингэм поднял хлыст; два офицера схва-
тили его за руки.

Де Варда не было на месте. Он находился в ратуше, где передавал ка-
кие-то приказания де Гиша.

При звуке голоса Бекингэма Маникан, лениво лежавший на подушках в од-
ной из крайних палаток, поднялся со своим обычным беспечным видом и,
слыша, что шум продолжается, выглянул из-за портьеры.

- Что такое? - спросил он кротко. - Кто это так шумит?

Случайно в ту минуту, когда он заговорил, воцарилась тишина, и, хотя
Маникан произносил слова мягко и негромко, все услышали его вопрос.

Бекингэм обернулся и увидел эту высокую, худую фигуру и ленивое лицо.
Должно быть, наружность французского дворянина, одетого, как мы уже ска-
зали, довольно скромно, не внушила герцогу большого уважения, потому что
он презрительно бросил:

- Кто вы такой?

Маникан оперся на руку рослого солдата и ответил тем же спокойным то-
ном:

- А вы?

- Я герцог Бекингэм. Я снял все дома, окружающие ратушу, и раз я их
снял, то они принадлежат мне. А я арендовал их для того, чтобы иметь
свободный доступ к ратуше, и вы не имеете права преграждать мне путь.

- Но, сударь, кто же мешает вам? - поинтересовался Маникан.

- Ваши часовые.

- Потому что вы желаете проехать верхом, а приказано допускать только
пешеходов.

- Никто не имеет права приказывать здесь, кроме меня, - сказал гер-
цог.

- Почему, сударь? - мягко спросил Маникан. - Сделайте милость, объяс-
ните эту загадку.

- Я уже сказал вам: я снял все дома вокруг площади.

- Мы это знаем, потому-то нам осталась только самая площадь.

- Вы ошибаетесь: площадь тоже моя, как и дома.

- Извините, сударь, вы ошибаетесь; у нас говорят: мостовая короля;
следовательно, площадь принадлежит королю, а так как мы посланники коро-
ля, площадь наша.

- Сударь, я уже спросил вас, кто вы такой, - повторил Бекингэм, разд-
раженный хладнокровием своего собеседника.

- Мое имя Маникан, - ответил молодой человек голосом нежным, как эо-
лова арфа.

Герцог пожал плечами.

- Одним словом, - сказал он, - когда я нанимал дома, окружающие рату-
шу, площадь была свободна. Эти бараки портят вид: уберите их!

Глухой, угрожающий ропот пронесся в толпе слушателей.

В это мгновение явился де Гиш; он растолкал солдат, отделявших его от
герцога, и в сопровождении Рауля подошел к Бекингэму, а в то же время с
другой стороны к герцогу приблизился де Вард.

- Простите, милорд, - обратился граф к герцогу, - но если вы чем-ни-
будь недовольны, будьте любезны обращаться ко мне, так как именно я ве-
лел соорудить эти постройки.

- Кроме того, замечу вам, что слово "барак" звучит плохо, - любезным
тоном прибавил Маникан.

- Итак, герцог, вы говорили?.. - продолжал де Гиш.

- Я говорил, граф, - отвечал Бекингэм голосом, в котором все еще зву-
чал гнев, смягченный, однако, присутствием равного ему человека, - я го-
ворил, что невозможно оставить здесь эти палатки.

- Невозможно? - спросил де Гиш. - А почему?

- Они мне мешают.

У де Гиша невольно вырвалось нетерпеливое восклицание, но холодный
взгляд Рауля заставил его сдержаться.

- Они вас все-таки меньше стесняют, чем нас злоупотребление правом
первенства, которое вы себе позволили.

- Злоупотребление?

- Конечно! Вы присылаете сюда человека, который от вашего имени сни-
мает все дома в Гавре, нисколько не думая о французах, которые должны
приехать навстречу принцессе. Это не по-братски, герцог, со стороны
представителя дружественной нации.

- Территория принадлежит первому, занявшему ее, - перебил Бекингэм.

- Не во Франции, сударь.

- Почему не во Франции?

- Потому что Франция - страна вежливости.

- Что вы хотите этим сказать? - вскричал Бекингэм так запальчиво, что
присутствующие отступили, ожидая немедленного поединка.

- Я хочу сказать, герцог, - ответил, побледнев, де Гиш, - что я велел
выстроить эти помещения для себя и своих друзей, чтобы они служили прию-
том послам Франции, так как ваша взыскательность оставила нам одно это
убежище во всем городе. Я хочу сказать, что я и мои друзья будем жить
здесь, если только воля, более могущественная, а главное - более высо-
кая, чем ваша, не отзовет нас отсюда.

- Я знаю силу, граф, которая окажется достаточно могущественной, -
положил Бекингэм руку на эфес своей шпаги.

В ту минуту, когда богиня раздора, воспламенив умы, уже хотела напра-
вить острие шпаг в грудь противников, Рауль тихонько коснулся рукой пле-
ча Бекингэма.

- Одно слово, милорд, - попросил он.

- Мое право, прежде всего мое право! - пылко воскликнул молодой чело-
век.

- Именно об этом я хочу иметь честь поговорить с вами, - сказал Ра-
уль.

- Хорошо, только покороче, сударь.

- Я задам вам только один вопрос; вы видите, что лаконичнее быть
нельзя.

- Говорите, я слушаю.

- Скажите: кто женится на внучке короля Генриха Четвертого - вы или
герцог Филипп Орлеанский?

- Что такое? - спросил Бекингэм, отступая в смущении.

- Прошу вас, ответьте мне, - спокойно настаивал Рауль.

- Вы смеетесь надо мной, сударь? - рассердился Бекингэм.

- Это ответ, герцог, и его для меня достаточно. Итак, вы признаете,
что не вы женитесь на английской принцессе.

- Но мне кажется, вы это хорошо знаете!

- Простите, но, судя по вашему поведению, это было неясно.

- Что вы хотите сказать, виконт?

- Ваша пылкость похожа на ревность, - понизил голос Рауль. - Знаете
ли вы это, милорд? Но такая ревность совершенно неуместна со стороны
всякого другого, кроме возлюбленного или мужа, а в особенности, как вы
сами понимаете, когда речь идет о принцессе крови.

- Сударь, - вскричал Бекингэм, - вы оскорбляете принцессу Генриетту!

- Это вы оскорбляете ее, - холодно ответил де Бражелон. - Будьте ос-
торожны! Недавно на адмиральском корабле вы рассердили королеву до край-
ности и вывели из терпения адмирала. Я наблюдал за вами, милорд, и спер-
ва счел вас безумным, но потом понял истинный характер вашего безумия.

- Сударь...

- Погодите, я прибавлю еще одно слово. Надеюсь, что, кроме меня, это-
го не понял ни один француз.

- А знаете ли вы, сударь, - сказал Бекингэм, дрожа от гнева и трево-
ги, - что ваши слова заслуживают наказания?

- Взвешивайте свои выражения, милорд, - высокомерно взглянул на него
Рауль. - В моих жилах течет не такая кровь, чтобы меня можно было безна-
казанно оскорблять. Вы же принадлежите к семейству, страсти которого
внушают подозрения добрым французам. Итак, еще раз повторяю вам: будьте
осторожны, милорд.

- В чем? Уж не угрожаете ли вы мне?

- Я сын графа де Ла Фер, господин Бекингэм, и никогда не угрожаю, по-
тому что сразу наношу удар. Итак, вся моя угроза состоит в следующем...

Бекингэм сжал кулаки, но Рауль продолжал, как будто не замечая этого:

- При первом же неподобающем слове, которое вы себе позволите по ад-
ресу ее высочества... О, имейте терпение, господин Бекингэм: ведь я же
проявил его.

- Вы?