интервью Алмейда как-то слишком настойчиво старались замять инцидент,
представляя журналистам сложившуюся ситуацию как не стоящий особого внимания
несчастный случай на производстве. Для отягощенного начинающимся приступом
паранойи разума Геллера было совершенно очевидно - Сергееву и иже с ним
смертельно не хочется выносить сор из избы, а значит, тому были более чем
весомые причины. И Геллер вдруг ясно понял, что одной из этих причин был он
сам.
телевизора. Немного полегчало - экран красиво разлетелся стеклянными брызгами,
усыпавшими роскошный ковер, устилавший пол комнаты.
поскольку пепельница в настоящее время занимала не подходящее ей место в недрах
телевизора. - Вот же гадство, так все хорошо шло и на тебе. И эта кретинка...
Сколько раз говорил ей, будь осторожнее...
крошево, Геллер поднял было ящик, намереваясь отправить его в мусоросборник и
вдруг замер на месте, как громом пораженный. В первый момент он даже не понял,
что именно его так насторожило, но уже через секунду догадался - аппарат был не
в порядке. Разумеется, имелся в виду не разбитый вдребезги экран и не торчавшая
среди обломков пепельница, по воле судьбы оставшаяся целой и невредимой. Дело
было совсем в другом...
внутренности аппарата. Это была исключительно дорогая модель, дававшая
изумительное по качеству трехмерное изображение, однако в свое время она дважды
ломалась и Геллеру, от нечего делать, пришла тогда в голову мысль заняться
ремонтом. Будучи в меру талантлив и имея в своем распоряжении достаточное
количество справочной литературы, он сумел справиться с поломкой, однако при
этом ему пришлось разобрать агрегат чуть ли не до самого последнего винтика. И
одной детали, которая теперь бросилась ему в глаза, в тот раз в аппарате не
было. Он мог дать голову на отсечение, что крошечная, размером всего в половину
сигареты фиговина, которую теперь он держал в руках, имеет к телевизору такое
же отношение, как и плотно засевший в переплетении проводов тяжелый граненый
хрусталь.
разобрав его со всеми мыслимыми мерами предосторожности, Геллер понял, в какой
огромной куче дерьма он в настоящий момент сидит. Это была камера, изощренное
творение - в этом он не сомневался - экспертов СБ. Миниатюрная камера уже
неизвестно сколько дней подряд снимала все, что происходит в этой комнате.
Изучив систему подключения устройства, он понял также, что трансляция звука и
изображения происходила и тогда, когда телевизор был выключен. Значит, за ним
следят... и следят профессионально, с применением такой техники, о которой он
даже и не слышал. Внезапно ему в голову пришла паническая мысль, и он почти
бегом бросился в кабинет, где стоял видеофон. Не раздумывая, он с размаху
грохнул экран об угол стола, и почти не удивился, обнаружив среди обломков
точно такой же крошечный карандашик видеокамеры.
разговоры, по крайней мере те, что он вел дома. Хотя в чем можно быть
уверенным, возможно и вне его крепости он постоянно находится под наблюдением.
Во всяком случае безопасней исходить именно из этого предположения. А это
значит, что пришла пора рвать когти.
Броди, однако шкура была дороже репутации. К тому же кто-кто, а Броди сможет
его понять, в крайнем случае придется заплатить неустойку - это в довольно
большой степени реабилитировало бы Геллера в глазах клана. Черт с теми
деньгами... внезапно ему пришла в голову паническая мысль. Если он
действительно находится под постоянным наблюдением, то встречаться с Броди
нельзя, эсбисты сразу поймут, что он заподозрил слежку и намерен делать ноги, в
чем в чем, а в логике им не откажешь. Значит, надо искать другой выход.
подумал, что и так уже выдал себя с головой. Как только прекратился прием от
камеры, наблюдатели должны были тут же всполошиться. А раз перестала показывать
вторая, значит они наверняка сразу поймут, в чем дело. Нет уж, гори оно все
огнем, надо сматываться. В конце концов, на той же Гардарике вполне можно
укрыться до поры до времени. Конечно, можно было бы спрятаться и здесь, на
Земле, но это наверняка будет означать потерю "Амазонки", а бросать корабль, в
который он вложил всю свою душу, Геллер не хотел. Значит, надо скрываться
где-нибудь в космосе. Ему пришла в голову мысль, что еще лучшим вариантом было
бы отправиться на Тарк или Клио - там все время ошивались десятки фритов, а
регистрация в портах этих планет была поставлена из рук вон плохо - они не
входили в Федерацию и не придерживались устава земного космофлота. Да, верно,
это будет самым лучшим выходом.
кодовом замке и с усилием отодвинул массивную дверь. Здесь лежали деньги, к
сожалению не все - часть находилась на его банковском счете, о котором теперь
лучше забыть, как это ни печально. Он взял объемистую сумку и сгреб в нее
толстые пачки кредиток Федерации - на Клио или том же Тарке эти купюры были
очень даже в почете. Спешно переодевшись в обычный мундир вольного торговца, он
вновь отправился в подвал, где, ни на секунду не забыв о привычных мерах
предосторожности, уложил в сумку оставшиеся банкноты, оружие и некоторые другие
мелочи, которые вполне могли ему пригодиться в самом ближайшем будущем.
неподвижно стоявший у стены. Что ж, настала пора пустить его в дело... Эту
покупку он сделал давно, вгасив в нее бешеную сумму, поскольку данный образец
расценивался продавцом как антиквариат, да в общем-то так оно и было. Ладно,
эта древность стоила ему немало, теперь самое время ей отработать затраченные
на нее деньги.
считалось, что машины этого типа смогут заменить живых солдат, сочетая в себе
могучую броню и сильное вооружение. Эксперты, воодушевленные появлением
эланиумной брони и компактных лазеров, бросились проектировать механических
бойцов с тем рвением, которое всегда имело место при создании различных средств
умерщвления. Было создано несколько сотен различных прототипов, однако вскоре
дело застопорилось на совершенно не принимаемом ранее во внимание препятствии.
Оказалось, что могучие машины, в силу своей безмозглости, представляют
опасность в первую очередь для своих хозяев. Компьютерный мозг роботов был
поставлен перед проблемой - как отличить "своих" от "чужих". Запоминание и
опознание внешних данных исключалось сразу - это требовало чудовищного объема
памяти, и к тому же никакое быстродействие не могло обеспечить моментальной
идентификации. Можно было использовать распознавание формы, но в этом случае
любой, одевший нужный костюм, автоматически считался "своим". Были случаи,
когда роботы открывали огонь по кому попало, или, наоборот, вообще отказывались
стрелять в кого бы то ни было, проникнувшись чувством человеколюбия или просто
сойдя со своего электронного ума.
появлением первых ШТ боевые роботы вообще канули в небытие - вооружить их
достаточно сильно для борьбы с шагающими танками, оставив при этом компактными
их размеры было просто невозможно. На какой-то период о них вспомнили в самом
начале Войны, однако Патруль счел производство и использование тупых и
капризных машин не только нерациональным, но и просто опасным. И о них вскоре
вновь забыли.
военно-исторические музеи как образец тупиковой ветви эволюции боевой техники,
однако несколько экземпляров оказались и в частных коллекциях. Эти железки,
лишенные вооружения, не представляли ни малейшей опасности, и рассматривались
владельцами примерно так же, как ржавые рыцарские доспехи в каком-нибудь
древнем родовом поместье. В одном таком "осовремененном" поместье Геллер как-то
по случаю и приобрел этот громоздкий механизм, один из последних выпущенных
машин этого немногочисленного класса. Робот был более чем двухметрового роста,
имел пятисантиметровую эланиумную броню, закрывавшую весь его угловатый корпус,
и, по крайней мере по плану, три лазера, которые при необходимости могли
обеспечить круговой обстрел.
на ремонт ушло не меньше денег, чем на приобретение раритета. Пришлось заменить
чуть ли не все цепи патриарха, которому исполнилось почти сто восемьдесят лет,
заново оснастить его оружием и заменить идиотскую конструкцию, которую в свое
время разработчики гордо назвали "мозгом", на аналогичную деталь от обычного
робота-уборщика. Одновременно пришлось заняться и программным обеспечением, в
чем Геллеру в свое время немало помогла Клаудиа, которая смыслила в компьютерах
куда больше его самого. В результате появился монстр, единственной функцией
которого была меткая стрельба "во все, что шевелится", кроме, понятно, самого
хозяина. Не сумев подобрать для махины подходящие двигатели, Ронни поставил на
него гравигенераторы все от того же разобранного уборщика, которые, к его
величайшему сожалению, могли приподнять тяжеленную конструкцию не более чем на
метр от пола. Однако о потраченном времени и деньгах он не жалел, с
удовольствием наблюдая плоды своего труда.
загораются фасеточные глаза "Роланда", как они с Клай окрестили этого
рыцаря-переростка. Глаза были, пожалуй, единственным откровенно уязвимым местом
на корпусе, кроме, конечно, стволов излучателей. Зато их было много, целых
восемь, они обеспечивали круговой обзор и, кроме того, позволяли роботу без
особого вредя для себя потерять три, а то и четыре глаза и при этом продолжать
боевые действия.
по подвалу, отражаясь от стен. Ронни прекрасно представлял себе мысли этого
железного болвана. Прежде всего, изображение от глазных сенсоров поступило в
мозг, где было разложено на составляющие и прошло сравнение с заложенными
эталонами с учетом допущений и поправок. После этого центральный процессор
признал идентификацию законченной, выбрал из коллекции подходящих фраз наиболее
соответствующую моменту и направил ее на динамик.
Пехов Алексей
Василенко Иван
Русанов Владислав
Флинт Эрик
Орловский Гай Юлий
Шилова Юлия