эти деньги были найдены у арестованных и на трупах. Слухи эти вызвали
огромную сенсацию, и возбужденные люди, склонные подхватывать малейший повод
к тревоге, усердно раздували их.
нового горожане не узнали, то к ним начала возвращаться уверенность, что все
ужасы кончились. Даже самые трусливые и отчаявшиеся вздохнули свободнее. В
Саутуорке целых три тысячи жителей взяли на себя охрану порядка, и каждый
час их патрули обходили улицы. Этому похвальному примеру не замедлили
последовать и в других местах, и так как мирные обыватели становятся обычно
удивительно храбрыми, после того как опасность миновала, - они проявляли
теперь бешеную энергию и прямо-таки дерзкую отвагу: без колебаний
останавливали прохожих самого внушительного вида и подвергали их суровому
допросу. То же самое они безапелляционно проделывали со всеми посыльными,
служанками и подмастерьями, спешившими по своим делам.
скопляться мрак, словно втихомолку пробуя свои силы перед тем, как смело
выползти и открыто завладеть улицами. А в это время Барнеби сидел в своей
камере, дивился царившей кругом тишине и тщетно напрягал слух, чтобы
услышать шум и крики, еще недавно раздававшиеся везде с наступлением
темноты. Подле него, держа его руку в своей, сидела та, чье присутствие
вселяло в его душу мир и покой. Убитая горем, она сильно исхудала,
переменилась, но в его глазах она была все та же.
продержат здесь? Сколько еще дней и ночей?
время надеюсь, но им до этого дела нет. И Грип надеется, но кто думает о
Грипе?
"никто".
приглаживая взъерошенные перья своего друга. - Он здесь совсем перестал
болтать. Ни единого слова не хочет говорить в тюрьме - вот как захандрил!
Целыми днями сидит в темном углу, то дремлет, то смотрит на свет, который
прокрадывается сквозь решетку, и тогда его блестящий глазок сверкает, как
будто в него залетела искра во время пожара и не гаснет до сих пор. Но кто
пожалеет Грипа?
плечо, с беспокойством заглянул ей в глаза. - Если меня убьют... А меня
хотят убить, я слышал, как это говорили... Что будет с Грипом, когда меня
повесят?
Грипа его любимую фразу, - он крикнул: "Не вешай носа!" - но, не докончив,
откупорил только одну бутылку и снова слабо каркнул, - казалось, даже на
такую коротенькую фразу у него не хватает духу.
бы ты, я и он могли умереть вместе! Никому из нас не пришлось бы тосковать.
Ну, да пусть делают, что хотят, - я не боюсь их, мама!
слезы. - Они и пальцем тебя не тронут, когда узнают все. Я уверена, что не
тронут.
своеобразное удовольствие мысль, что он проницательнее матери и не
обманывается, как она. - Меня заметили с самого начала. Я слышал, как они
говорили это вчера вечером, когда вели меня сюда, и думаю, что это правда.
Но ты не плачь, мама! Они говорили, что я - смельчак, и это верно, я ничего
не боюсь и не буду бояться. Ты, может, считаешь меня дурачком, но умереть я
сумею без страха, не хуже всякого другого. Ведь я же ничего плохого не
сделал, правда? - добавил он быстро.
я спросил у тебя, что такое смерть, а ты сказала, что смерть совсем не
страшна, если человек не делал в своей жизни зла. Ага, ты думала, что я
забыл это!
его к себе поближе и попросила говорить шепотом и сидеть тихонько, потому
что уже темнеет, и недолго им быть вместе, ей скоро придется уходить.
не расстанемся.
заранее знал, что она так ответит. Потом спросил, где она пропадала так
долго и почему не пришла поглядеть на него, когда он воевал как храбрый
солдат. Он стал излагать ей свои безумные планы, как им разбогатеть и зажить
припеваючи. Смутно чувствуя, что мать страдает, и страдает из-за него, он,
чтобы ее утешить и успокоить, стал вспоминать прежнюю мирную жизнь, свои
забавы и прогулки на воле, нимало не подозревая, что каждое его слово для
нее - нож острый и что ее душат слезы при воспоминании об утраченном.
запирал на ночь камеры. - Когда я давеча заговорил про отца, ты крикнула;
"Перестань!" - и отвернулась. Почему? Ну, объясни. Скажи хоть два слова. Ты
всегда думала, что он умер. Так неужели ты не рада тому, что он жив и
вернулся к нам? Где он сейчас? Здесь, в тюрьме?
ответила мать.
нравится, и я не люблю оставаться с ним наедине. Но почему ты не хочешь и
говорить о нем?
что он вернулся, что вы встретились. Потому что я всю жизнь только к тому и
стремилась, родной мой, чтобы навсегда разлучить вас.
узнать это. Он пролил кровь человека, который любил его, который ему доверял
и никогда ни словом, ни делом не обидел его.
весь дрожа, спрятал поскорее руку в складках одежды.
добавила миссис Радж, услышав, что ключ повернулся в замке. - И я - его
несчастная жена. Он приговорен и должен скоро умереть. Но пусть это будет не
по нашей вине. Нет, если мы уговорим его раскаяться, наш долг - жалеть и
любить его. Ты никому не говори, кто он. Говори, что вы вместе бежали из
тюрьмы и больше ты о нем ничего не знаешь. Если будут тебя допрашивать
насчет него, молчи. Ну, покойной ночи, мой голубчик, храни тебя господь!
Долго стоял он, не двигаясь, закрыв лицо руками. Потом, рыдая, упал на свою
убогую постель.
звезды, и сквозь решетку круглого оконца небо засияло мягким светом, как
сияет доброе дело человека единственным просветом в его мрачной грешной
жизни. Барнеби поднял голову и загляделся на это тихое небо, печально
улыбавшееся земле. Казалось, ночь, более милосердная, чем день, скорбно
взирала на страдания и злые дела человеческие. Барнеби почувствовал, как мир
сходит к нему в душу. Бедный идиот, запертый в тесной клетке, глядя на этот
кроткий свет, был так же близок душой к богу, как самый свободный и
уважаемый человек во всем громадном городе. И в его плохо затверженной
молитве, обрывке гимна, которым он убаюкивал сам себя в детстве, было больше
подлинного жара, чем в любой ученой проповеди, когда-либо оглашавшей своды
старых соборов.
соседнем дворе своего мужа: он ходил взад и вперед, скрестив руки на груди и
понурив голову. Она спросила у провожавшего ее к выходу тюремщика, можно ли
поговорить с этим заключенным.
осталось только минуты две.
оставался глухим ко всему и, не подняв головы, не обернувшись, продолжал
ходить вокруг тесного дворика. Жена окликнула его, но голос ее был слаб и
оборвался. Наконец она подошла ближе, и когда он проходил мимо, протянула
руку и дотронулась до него.
сюда пришла. И, не дав ей времени ответить, заговорил сам:
без тебя. Но он мне столько же может помочь, сколько я - ему. Если ты пришла
только для того, чтобы болтать о нем, так можешь убираться!
стояла жена, остановился и спросил:
упорстве?
надейся, что я тебя могу спасти, если бы даже решилась...
попытку вырваться и пройти мимо. - Да, если бы захотела.
только что встала после болезни, от которой уже не надеялась выздороветь. А
когда человек готовится к смерти, он всегда вспоминает о том, что хотел и