подношение. Командир свирепствует:
столовой и тычется в окна вместо дверей. Начинается сложная мистерия, в
которой принимают участие даже кухонные люди. Кое у кого сейчас замирает
дыхание, потому что и они, собственно говоря, случайно не сделались
предметом такого же горячего гостеприимства. Петька снова влетает в
столовую, держа в руках какой-нибудь саженный дуршлаг или кухонный
половик. Столовая покатывается со смеху. Тогда из-за своего стола медленно
вылезает Лапоть и подходит к месту проишествия. Он молча разглядывает всех
участников мелодрамы и строго посматривает на командира. Потом его строгое
лицо на глазах у всех принимает окраски растроганной жалости и
сострадания, то есть тех именно чувств, на которрые Лапоть заведомо для
всех неспособен. Столовая замирает в ожидании самой высокой и тонкой игры
артистов! Лапоть орудует нежнейшими оттенками фальцета и кладет руку на
голову Криворучко:
Кушай, детка... Что, ложки нет? Ах, какое свинство, дайте ему
какую-нибудь... Да вон эту, что ли...
стола, оставляя нетронутой тарелку самого жирного борща. Лапоть
рассматривает страдальца, и по лицу Лаптя видно, как тяжело и глубоко он
умеет переживать.
обедать не будешь? Вот до чего довели человека!
Криворучко, вздрагивающие в рыданиях, и нежно выводит его из столовой.
Публика заливается хохотом. Но есть и последний акт мелодрамы, которая
публика видеть не может. Лапоть привел гостя на кухню, усадил за широкий
кухонный стол и приказал повару подать и накормить "этого человека" как
можно лучше, потому что "его, понимаете, обижают". И когда еще
всхлипывающий Криворучко доел борщш и у него находится достаточно
свободной души, чтобы заняться носом и слезами, Лапоть наносит последний
тихонький удар, от которого даже Иуда Искариотский обратился бы в голубя:
раз, правда? Так чего ж тут вьедаться? Мало ли что бывает? Я, как пришел в
колонию, так семь дней на работу не ходил... А ты только два дня. А дай, я
посмотрю твои мускулы... Ого! Конечно, с такими мускулами надо работать...
Правда ж?
столовую, оставляя Криворучко неожиданный комплимент:
отряда сделался делом невозможным. Этот институт вывелся в Куряже очень
быстро#41. Труднее было с такими симулянтами, как Ховрах. Уже на третий
день у него начались солнечные удары, он со стонами залезал под кусты и
укладывался отдыхать. С такими умел гениально расправляться Таранец. Он
выпрашивал у Антона линейку и Молодца, и с целой группой санитаров,
украшенный флагами и крестами, выезжал в поле. Наиболее сильным средством
у Таранца был Кузьма Леший, вооруженный настоящим кузнечным мехом. Не
успеет Ховрах разнежиться в роще, как на него налетает "скорая помощь" для
несчастных случаев, Леший мнгновенно устанавливает против больного свой
мех, и несколько человек работают мехом с искренним увлечением. Они
обдувают Ховраха во всех местах, где предполагается притаившийся солнечный
удар, а потом влекут к карете. Но Ховрах уже здоров, и карета спокойно
уезжает в колонию. Как ни тяжело было для Ховраха подвергнуться описанной
медицинской процедуре, еще тяжелее возвратиться в сводный и в молчании
принимать дозы новых лекарств в виде самых простых вопросов:
тона и из общего стремления коллектива наладить работу. А тон и стремление
- это были настоящие предметы моей технической заботы.
отряд, на "Олимпе" так и не разобрали до самого конца нашей истории. А
между тем я изо всех сил старался растолковать олимпийцам значение отряда
и его определяющую полезность в педагогическом процессе. Но ведь мы
говорили на разных языках, ничего нельзя было растолковать. Я привожу
здесь почти полностью один разговор, который произошел между мною и
профессором педагогики, заехавшим в колонию, очень аккуратным человеком в
очках, в пиджаке, в штанах, человеком мыслящим и добродетельным. Он
пристал ко мне с вопросом, почему столы в столовой между отрядами
распределяет дежурный командир, а не педагог.
со мной говорить. Как это так: дежурный мальчик распределяет столовую, а
вы спокойно здесь стоите. Вы уверены, что он все сделает правильно, никого
не обдити? Наконец... он может просто ошибиться.
того, у нас есть старый и очень хороший закон.
распределяется между отрядами по очереди, по порядку их номеров.
столовой, после него через месяц - второй и так далее.
сейчас нужно будет проделать срочную внеплановую работу,
то будет вызван первый отряд, а в следующий раз - второй. Когда будут
распределять уборку, первому отряду дадут чистить уборные. Это, конечно,
относится только к работам очередного типа.
распределения делать очень трудно, всегда будут недовольные. А теперь это
делается механически. Очередь передвигается через месяц.
месяцев?
месяцев.
новые люди. Ведь так же?
коллективов. Конечно, кое-кто уйдет, будут два-три новичка. Но если даже и
большинство отряда обновится, в этом нет ничего опасного. отряд - это
коллектив, у которого есть свои традиции, история, заслуги, слава. Правда,
теперь мы значительно перемешали отряды, но все же ядра остались.
значение имеет отряд, если там новые люди. На что это похоже?
чапаевского?
люди. Но они несут на себе славу и честь Чапаева и его полков, понимаете
или нет? Они отвечают за славу Чапаева. А если они опозорятся, через
пятьдесят лет новые люди будут отвечать за их позор.
двум-трем отрядам издавна был прикреплен воспитатель. На ответственности
воспитателей лежало возбуждать в отрядах представление о коллективной
чести и лучшем, достойном месте в колонии. Новые благородные побуждения
коллективного интереса приходили, конечно, не в один день, но все же
приходили сравнительно быстро, гораздо быстрее, чем если бы мы надеялись
только на индивидуальную обработку.
Есть, как известно, два пути в области организации перспективы, а
следовательно, и трудового усилия. Первый заключается в оборудовании
личной перспективы, между прочим, при помощи воздействия на материальные
интересы личности. Это последнее, впрочем, решительно запрещалось
тогдашними педагогическими мыслителями. Когда дело доходило до самого
незначительного количества рублей, намечаемых к выдаче ребятам в виде
зарплаты или премии, на "Олимпе" подымался настоящий скандал.
Педагогические мыслители были убеждены, что деньги от дьявола, недаром же
они слышали в "Фаусте":
оставалось места ни для какой аргументации. Здесь могло помочь только
окропление святой водой, но я этим средством не обладал.
воспитанник вырабатывает умение координировать личные и общественные
интересы, попадает в сложнейшее море советского промфинплана, хозрасчета и
рентабельности, изучает всю систему советского заводского хозяйства и
принципиально становится на позиции, общие со всяким другим рабочим.
Наконец приучается просто ценить заработок и уже не выходит из детского
дома в образе беспризорной проститутки, не умеющей жить, а обладающей
только "идеалами".