одно существо, а два, с двумя отдельными судьбами, я считал,
что Ларе надо, особенно ради Кати, внимательнее задуматься о
ваших планах. Да она не переставая это и делает, возвращаясь
вновь и вновь к этим возможностям.
но, может быть, надо пересилить себя и принести эту жертву.
Потому что о моей поездке не может быть и речи.
Завтра утром... Виктор Ипполитович!
привез и уже сообщил ей. На путях в Юрятине стоит под парами
служебный поезд Дальневосточного правительства. Вчера он
прибыл из Москвы и завтра отправляется дальше. Это поезд
нашего министерства путей сообщения. Он наполовину состоит из
международных спальных вагонов.
лиц, приглашенных в мою рабочую коллегию. Мы покатили бы со
всем комфортом. Такой случай больше не представится. Я знаю,
вы слов на ветер не бросаете и отказа поехать с нами не
отмените. Вы человек твердых решений, я знаю. Но все же.
Сломите себя ради Ларисы Федоровны. Вы слышали, без вас она не
поедет. Поедемте с нами, если не во Владивосток, то хотя бы в
Юрятин. А там увидим. Но в таком случае надо торопиться.
Нельзя терять ни минуты. Со мною человек, я плохо правлю.
Впятером с ним нам в моих розвальнях не уместиться. Если не
ошибаюсь, Самдевятовская лошадь у вас. Вы говорили, что ездили
на ней за дровами. Она еще не разложена?
Впрочем, знаете. Ну их к чорту, вторые сани. Как-нибудь доедем
на моих. Только ради Бога скорее. В дорогу с собой самое
необходимое, что под руку попадется. Дом пусть остается как
есть, незапертым. Надо спасать жизнь ребенка, а не ключи к
замкам подбирать.
разговариваете, точно я согласился поехать. Поезжайте с Богом,
если Лара так хочет. А о доме не беспокойтесь. Я останусь, и
после вашего отъезда уберу и запру его.
который ты сам не веришь. "Если Лариса Федоровна решила". И
сам прекрасно знает, что без его участия в поездке Ларисы
Федоровны и в заводе нет и никаких ее решений. Тогда к чему
эта фраза: "А дом я уберу и обо всем позабочусь"?
Ларисы Федоровны мне вас на два слова и, если можно, с глазу
на глаз.
возражаешь, Ларуша?
12
приведен в исполнение.
этого расстрела она и дочь в близкой непосредственно
придвинувшейся опасности. Помогите мне спасти их. Вы наотрез
отказываетесь сопутствовать нам?
Тогда от вас требуется другая помощь. Изобразите на словах,
обманно, готовность уступить, сделайте вид, будто вас можно
уговорить. Я не представляю себе вашего прощания. Ни здесь, на
месте, ни на вокзале, в Юрятине, если бы вы действительно
поехали нас провожать. Надо добиться, чтобы она поверила, что
вы тоже едете. Если не сейчас, вместе с нами, то спустя
некоторое время, когда я предоставлю вам новую возможность,
которою вы пообещаете воспользоваться. Тут вы должны быть
способны дать ей ложную клятву. Но с моей стороны это не
пустые слова. Честью вас заверяю, при первом выраженном вами
желании я берусь в любое время доставить вас отсюда к нам и
переправить дальше, куда бы вы ни пожелали. Лариса Федоровна
должна быть уверена, что вы нас провожаете. Удостоверьте ее в
этом со всею силой убедительности. Скажем, притворно побегите
запрягать лошадь, и уговорите нас трогаться немедленно, не
дожидаясь, пока вы ее заложите и следом нагоните нас в дороге.
могу прийти в себя. Я с трудом слежу за вашими словами. Но я с
вами согласен. После расправы со Стрельниковым по нашей
нынешней логике жизнь Ларисы Федоровны и Кати тоже под
угрозой. Кого-то из нас наверняка лишат свободы, и,
следовательно, так или иначе все равно разлучат. Тогда,
правда, лучше разлучите вы нас и увезите их куда-нибудь
подальше, на край света. Сейчас, когда я говорю вам это, все
равно дела идут уже по-вашему. Наверное, мне станет невмоготу,
и поступившись гордостью и самолюбием, я покорно приползу к
вам, чтобы получить из ваших рук и ее, и жизнь, и морской путь
к своим и собственное спасение. Но дайте мне во всем этом
разобраться. Сообщенная вами новость ошеломила меня. Я
раздавлен страданием, которое отнимает у меня способность
думать и рассуждать. Может быть, покорясь вам, я совершаю
роковую, непоправимую ошибку, которой буду ужасаться всю
жизнь, но в тумане обессиливающей меня боли единственное, что
я могу сейчас, это машинально поддакивать вам и слепо,
безвольно вам повиноваться. Итак я для вида, ради ее блага,
объявлю ей сейчас, что иду запрягать лошадь и догоню вас, а
сам останусь тут один. Одна только мелочь. Как вы теперь
поедете, на ночь глядя? Дорога лесом, кругом волки,
берегитесь.
кстати и спиртику малость прихватил, на случай мороза.
Достаточное количество. Поделюсь, хотите?
13
Броситься бегом вдогонку, догнать, вернуть. Лара! Лара!
разговаривают. У нее все основания быть веселой, спокойной.
Она далась в обман и не подозревает, в каком она заблуждении.
нельзя лучше, по ее желанию. Ее Юрочка, фантазер и упрямец,
наконец, смягчился, слава Создателю, и отправляется вместе с
ней куда-то в верное место, к людям поумнее их, под защиту
законности и порядка. Если даже, чтобы настоять на своем и
выдержать характер, он покобенится и не сядет завтра в их
поезд, то Виктор Ипполитович пришлет за ним другой, он к ним
подъедет в самом непродолжительном времени.
и спешки, путающимися, не слушающимися руками запрягает
Савраску и немедленно во весь дух пустится нахлестывать
следом, так что нагонит их еще в поле, до въезда в лес".
толком, только Юрий Андреевич рукой махнул и отвернулся,
стараясь сглотнуть колом в горле ставшую боль, точно он
подавился куском яблока.
Свободною, не покрытой шубою рукой он под самым потолком
сжимал с такой силою шейку точеного крылечного столбика, точно
душил его. Всем своим сознанием он был прикован к далекой
точке в пространстве. Там, на некотором протяжении, небольшой
кусок подымавшегося в гору пути открывался между несколькими,
отдельно росшими березами. В это открытое место падал в данное
мгновение свет низкого, готового к заходу, солнца. Туда, в
полосу этого освещения должны были с минуты на минуту
вынестись разогнавшиеся сани из неглубокой ложбины, куда они
ненадолго занырнули.
беззвучно-беспамятно твердил доктор, выталкивая из груди эти
чуть дышащие звуки в вечеревший морозный воздух. -- Прощай,
единственно любимая, навсегда утраченная!
губами, когда сани стрелой вылетели снизу, минуя березы одну
за другою, и стали сдерживать ход и, о радость, остановились у
последней.
подкосились у него, он от волнения стал весь мягкий,
Шломо Вульф
Андреев Николай
Гюго Виктор
Березин Федор
Роллинс Джеймс
Шилова Юлия