Чтение 125–й страницы книги ~Экспансия

немцы с нацистским прошлым, - гарантия того, что Роумэн не сможет
промолчать, - Дон Кихот, вертикальный характер; Уоллес будет тянуть свою
политическую линию на разоружение и запрет бомбы; ну, а Штирлиц, видимо,
станет отстаивать свое.

"Я чувствую комбинацию, - думал Даллес, - ауф видерзеен, курс мистера
Рузвельта!"

РОУМЭН (зима сорок седьмого)
__________________________________________________________________________

...Во время налета на явки нацистов в американской и британской зонах
оккупации, которые ему удалось открыть, Роумэн отправился с двумя "джи ай"
на квартиру вице-президента Имперской социалистической партии Лонца.

В коттедже не оказалось ни души; ощущение такое, будто отсюда
только-только ушли.

- Обыщите дом, - сказал Роумэн военным, почувствовав внезапный озноб.
- Весь дом, каждый ящик. Перетрясите все книги, тут должно быть то, что
меня интересует.

Он отошел к телефону, снял трубку, но аппарат был гулко-безжизненный,
словно тыква.

Закурив, Роумэн задумчиво посмотрел на то, как ловко работали военные
контрразведчики, и сказал:

- Продолжайте, ребята, я вернусь через час.

Позже он не смог вернуться, потому что должен был вылететь в Женеву,
там пересесть на машину Лангера, который привезет его в Аскону, в дом
Матильды Вольф, хозяйки перевалочной базы, что снабжала людей СС и СД
л и п о й, по которой надо было явиться в Вечный город, на улицу,
находящуюся в трехстах метрах от Ватикана. На этой же машине поездка в
Австрию - не так уж далеко, американская зона оккупации. Оттуда
возвращение в Швейцарию и вылет к Штирлицу. В это время Эронимо берет в
Мадриде трех "контрабандистов" Гаузнера и Кемпа (их надо брать именно по
обвинению в контрабанде кокаина, еще рано тревожить весь улей); главное,
чтобы они просидели на Пуэрто-дель-Соль хотя бы три дня; основные улики
даст банкир Нибель из Кордовы, он - ключевая фигура, возит нацистские
деньги по миру.

П р е д п р и я т и е было рассчитано по часам - с учетом разницы во
времени на континентах.

Однако все р у х н у л о, когда Роумэн приехал в штаб-квартиру
оккупационного корпуса, дежурный офицер протянул ему телефонограмму:
"Группа, состоявшая из сержанта Никльсона и рядовых Дэвиса и Рэндольма,
при налете на квартиру, указанную в вашем рапорте, взорвалась на мине,
заложенной в пустом доме; Дэвис погиб на месте, жизнь Никльсона и
Рэндольма в критическом состоянии".

...Лангера на аэродроме в Женеве не было; в бюро информации на имя
"доктора Брэдиса" (так было оговорено) никто не оставлял никакого
сообщения.

Роумэн заказал Мадрид; полковника Эронимо не было ни на работе, ни
дома: "Коронель уехал в командировку". Так было и в тот день, когда
появился Гаузнер; что же могло произойти за это время, черт?!

Роумэн отошел к киоску, купил американские газеты, не для того, чтобы
читать, а скорее чтобы сосредоточиться и принять какое-то решение.
Страницы пролистывал машинально, не очень-то обращая внимание на
заголовки; споткнулся - совершенно неожиданно - на самых броских:
"Немецкий композитор из Голливуда на службе ГПУ и Коминтерна!"; "Ганса
Эйслера защищает Элеонора Рузвельт!"; "Первая леди под подозрением в
симпатиях к красным!"; "Москва задействовала всю свою агентуру на
Западе!"; "Чарли Чаплин, Матисс, Пикассо и Кокто обратились в Белый дом!";
"Негодование Альберта Эйнштейна!"; "Ничто не спасет русского шпиона от
кары!"

Сначала Роумэн не поверил глазам; ведь Макайр сказал, что с этим
безумием все кончено, Америка убедилась в шаманстве Рут Фишер', катившей
черт знает что на братьев: "Не может быть, бред какой-то!"

_______________

' Сестра Ганса Эйслера, бывший член КПГ.

Он отошел к стойке бара, попросил кофе, принялся читать сообщение о
предварительном допросе Ганса Эйслера, композитора, которого по праву
называли одним из самых великих музыкантов века.

"Э й с л е р. - Господин председатель, могу ли я просить у вас
разрешения сделать заявление перед началом собеседования?

П р е д с е д а т е л ь. - Дайте мне ваше заявление. (Читает его.)
Нет. Я не разрешаю вам выступить с этим заявлением...

Э й с л е р. - Вы не хотите позволить мне выступить с заявлением
после всего того, что мне довелось пережить начиная с прошлого года?!

П р е д с е д а т е л ь. - Следователь, задавайте свои вопросы.

С л е д о в а т е л ь. - Я хочу зачитать выдержки из газеты "Дейли
уоркер" от пятнадцатого января тридцать пятого года... Цитирую:
"Выдающийся революционный композитор Ганс Эйслер прибывает двадцать
седьмого января... С тех пор, как в Германии к власти пришел Гитлер, Ганс
Эйслер проживает в Париже и Лондоне; всему миру известны произведения
этого блистательного музыканта; нельзя не восторгаться его
высокоталантливыми операми, песнями и фильмами, такими, как - немецкое
название я произношу по буквам - кэй-ю-эл-и-даблью-ай-эм-пи-и..." Что это
значит, Эйслер?

Э й с л е р. - Это опера и фильм, сделанные мною в Берлине в тридцать
втором году. Называется "Куле Вампе".

С л е д о в а т е л ь. - Продолжаю цитату: "эм-ай-эс-эсэн-ай-эм-и..."
Что это такое?

Э й с л е р. - Это мое произведение "Масснаме"... По-немецки это
звучит как "мероприятие", "целесообразность"...

С л е д о в а т е л ь. - Продолжаю цитату: "Рот фронт"... Это все вы
сочинили, Эйслер?

Э й с л е р. - Да.

С л е д о в а т е л ь. - В статье говорится, что вы один из
выдающихся композиторов современности, вас называют борцом-коммунистом
против гитлеровской тирании, утверждают, что вы не только великий
музыкант, но и т о в а р и щ, стоящий в первой линии борьбы. Вы
подтверждаете, что это написано про вас?

Э й с л е р. - Про меня так много писали, что я не могу помнить
каждую статью...

С л е д о в а т е л ь. - Я просмотрел нью-йоркские газеты этого же
периода, о вас нигде не писали как о великом композиторе, кроме как в
газете американских коммунистов.

Э й с л е р. - Вы плохо смотрели, я могу показать вам сотни статей
обо мне, они где-то валяются в моих архивах.

С л е д о в а т е л ь. - Подойдите ко мне и посмотрите фото в газете
"Дейли уоркер". Это ваша фотография?

Э й с л е р. - Совершенно верно, моя.

С л е д о в а т е л ь. - Что за жест вы делаете на фото?

Э й с л е р. - Это салют немецких ра...

С л е д о в а т е л ь (перебивает). - Вы подтверждаете, что на фото
изображены именно вы и именно вы держите правую руку над головой, причем
пальцы сжаты в кулак?

Э й с л е р. - Подтверждаю, посколь...

С л е д о в а т е л ь (перебивает). - Вы не отвергаете, что вы
держали руку в коммунистическом салюте?

Э й с л е р. - Да, подтвер...

С л е д о в а т е л ь (перебивает). - Продемонстрируйте комиссии этот
жест!

Эйслер демонстрирует коммунистический салют, подняв правую руку,
сжатую в кулак.

П р е д с е д а т е л ь. - Вы не хотите опровергнуть подлинность
фотографии?

Э й с л е р. - Нет. Это салют не только коммунистов, но всех
антифашистов. Это не партийное приветствие, а салют антифашистов всего
мира.

С л е д о в а т е л ь. - Вы писали музыку к фильмам режиссера Йориса
Ивенса, работавшего с Хемингуэем в Испании?

Э й с л е р. - Да.

С л е д о в а т е л ь. - Им мы еще займемся, этим Ивенсом... В статье
про вас написано, что вы заявили: "В единстве голосов и действий - надежда
на будущее мира". Вы говорили эти слова корреспонденту?

Э й с л е р. - Журналист вправе писать, что он хочет. Я могу отвечать
только за себя...

С л е д о в а т е л ь. - Это вы написали оперу "Мать"?

Э й с л е р. - Да. Опера "Мать" написана по мотивам повести Горького.

С л е д о в а т е л ь. - В одной из арий этой оперы есть слова: "Учи
азбуку, не бойся, ты только начни, рабочий, и ты возьмешь власть, ты
победишь!" Вы писали музыку и к этим словам?!

Э й с л е р. - Не мог же я писать музыку к одним словам повести и не
писать ее к другим?!

П р е д с е д а т е л ь. - Вы имеете в виду, что сейчас надо быть
готовым к тому, чтобы "взять власть и победить"?!

Э й с л е р. - Я не понимаю вопроса...

П р е д с е д а т е л ь. - Где вы писали эту оперу?