запрещено варварски уничтожать любую инопланетную технику, забытую в
Карбункуле после отлета чужеземцев, все равно и столица, и вся планета
весьма скоро не будут иметь ничего общего с тем процветающим
перекрестком космических дорог, каким Тиамат была во времена правления
Снежной королевы.
поможет ей возродиться вновь, воплотив в себе ее лучшие черты, и тогда
она, Ариенрод, легко расстанется с собственной жизнью, доиграв до конца
свою роль в традиционном спектакле; и смерть станет для нее, точнее, для
ее тела лишь последним новым опытом, еще одним ощущением среди множества
иных, пережитых ею, а жизнь - такая, какой знала ее она, - просто
перестанет для нее существовать.
новые планы, основанные на продолжении ее собственной жизни. И прежние
идеи утратили для нее всякий интерес. Она словно забыла, что в итоге и
она и ее возлюбленный неизбежно начнут стареть, и тяжело, почти
невозможно будет удержать на Тиамат власть Зимы. Нет, она не забыла об
этом - просто перестала об этом думать, ибо желание жить и править
планетой по-своему было в ней сильнее всего остального.
капитуляцию. Этот рассвет станет последним в ее жизни, и она превратится
в очередную, быстро преданную забвению Снежную королеву. Целая череда их
прожила свою жизнь безо всякого смысла... Нет, она не желала умирать
так! Она же не успела оставить грядущему никакого наследия! Да пусть они
будут прокляты, ненавистные инопланетяне! Эти ублюдки разрушили все ее
планы и осуществили свои собственные. Будь проклята жалкая тупость
островитян, этих самодовольных вонючих скотов, которые с превеликой
радостью расстанутся с тяжким для них бременем знаний!.. Глаза ее
сверкали от бессильного бешенства.
конец?
- Эти слова она еле выдохнула, но они заглушили для нее даже рев толпы.
объятий. [Спаркс... О боги, что они сделали с ним?]
успела забыть меня. - Он крепко стиснул ее руку. - Всего-то пять лет
прошло. - Он повернул свою голову в черном шлеме так, чтобы она смогла
как следует разглядеть в прорезях маски его глаза - безжалостные глаза
цвета влажной земли, с длинными темными ресницами...
так подло со мной поступить! Ты, немощный урод, да я давно забыла тебя!
Ты не имеешь права находиться здесь, я не позволю!.. - [Спаркс... черт
возьми, где же ты!] - Я скажу им, что ты не Звездный Бык!
безразлично, кого из инопланетян топить в море. А тебе разве нет?
ним сделал? И почему?
вздрогнул. - Так сильно, что не можешь расстаться с ним, даже
отправляясь на тот свет? - Он издевательски хмыкнул. - М-да! И все-таки
недостаточно сильно, чтобы позволить ему остаться живым... без тебя...
но с твоим двойником! Жадничаешь даже перед смертью, Ариенрод! А я вот
поменялся с ним местами только потому, что он не настолько любит тебя,
чтобы ради тебя умереть - в отличие от меня. - Он прижал ее руку,
которую до сих пор сжимал в своей, ко лбу. - Ты моя, Ариенрод... ты
такая же, как я, мы с тобой из одного теста. Этот цыпленок тебе не пара;
он никогда так и не стал настоящим мужчиной, чтобы оценить тебя по
достоинству.
руками! - Я бы [голыми руками задушила тебя...]
еще, кроме меня, захотел бы провести вечность в твоем обществе? Ты уже
однажды пыталась убить меня, сука. Жаль, что тебе это не удалось. Ну а
теперь пришла пора и мне осуществить свои желания. И отомстить тебе.
Теперь ты моя навек, и если ты вечно будешь ненавидеть меня за это, тем
лучше: тем сильнее ты будешь наказана. Но, как ты и сама говорила,
любовь моя, "вечность - это слишком долго".
видеть перед собою Герне. Однако даже сквозь пение своей свиты слышала
вопли и отвратительный шум толпы; эти звуки окружали ее со всех сторон,
проникали ей прямо в душу, делали ее отчаяние невыносимо тяжелым и
мучительным.
сама идея? - Язвительный голос Герне сливался с гулом толпы. Она ему не
ответила, понимая, что он так или иначе расскажет ей. - Это все Мун.
Твой клон, Ариенрод, твое второе "я". Она все устроила... и она, в конце
концов, отняла его у тебя. Да, она действительно плоть от плоти твоей...
кроме нее, на такое была бы способна только ты сама.
припомнить не могла, за сколько лет, - она испугалась, что прилюдно
потеряет власть над собой. Ничто на свете не имело для нее большего
значения, ничто не могло сломить ее - только это. Значит, последний удар
был нанесен, по сути дела, ею самой! [Нет, черт побери, эта девчонка
никогда не была мною - она совсем не такая, как я. Это моя очередная
ошибка!] Но они ведь обе любили одного и того же человека - Спаркса - с
его летними зелеными глазами и пламенем рыжих волос...
неповиновение, но и украла, отняла у нее возлюбленного. И заменила его
этим... этим! Ариенрод снова взглянула на Герне, впиваясь ногтями себе в
руку. В воздухе чувствовался запах моря - они уже достигли нижних
уровней. Конец последнего путешествия Снежной королевы был близок.
[Пожалуйста, ну пожалуйста, пусть оно кончится иначе!] Она сама не
знала, кого просит об этом - нет, не инопланетных богов, в которых не
верила, и не Хозяйку... нет, наверное, все-таки Хозяйку, что готова была
отнять у нее, своей жертвы, жизнь, равнодушная к ее, Ариенрод, вере.
могущество. И только теперь, лишившись всей своей власти, она вдруг
почувствовала, что задыхается от беспомощности - полной, абсолютной, как
если бы уже тонула в холодных водах моря...
и по широкой лестнице начала спускаться к воде. Любителей зрелищ здесь
оказалось еще больше, чем наверху, люди толпились, налезая друг на
друга; вокруг Ариенрод высилась плотная стена из мерзкой живой плоти и
скотских отвратительных физиономий. То радостные, то печальные крики
взлетали над толпой вслед плывущим к морю носилкам Снежной королевы, и
воплям этим вторило многократное эхо, отраженное стенами огромной
искусственной пещеры - гавани Карбункула. Волны влажного холодного
воздуха внешнего мира уже захлестывали Ариенрод. Ее била дрожь, однако
на лице по-прежнему была маска несокрушимой гордости.
на них ряды скамей, где уже восседали наиболее знатные из инопланетян и
местных старейшин. Она заметила среди них премьер-министра и членов
Ассамблеи - уже без масок, видимо, считавших ниже своего достоинства
участие в дурацком карнавале, однако с напряжением ждавших завершения
ритуала. Все это она уже видела по крайней мере раз десять, но лишь один
раз, самый первый, чувствовала нечто похожее, когда, став королевой,
стояла у пирса и смотрела, как в свой последний путь по ледяным волнам
отправляется ее предшественница, королева Лета.
всего лишь костюмированные репетиции, необходимые при подготовке такого
празднества, как Смена Времен Года. Во время этих репетиций тоже
выбирали королеву-однодневку и все было как полагается - и Ночь Масок, и
все остальное, - только по приказу Ариенрод в море топили кукол, а не
живых людей.
же. Не изменился и сам ритуал, только на этот раз зрители увидят
настоящую смерть Снежной королевы; будет положен конец и всем ее
попыткам вырваться из оков Гегемонии, из оков той системы, вечным
символом которой являются эти люди. Она терзала тонкую мягкую ткань
своего платья. [Ах, если бы только можно было захватить их всех с собой!
Но теперь уже поздно, слишком поздно - для всего на свете.]
посреди небольшой площадки между затянутыми красным трибунами, и
свинцовые волны плескались почти у самых ее ног. Маска ее была столь
прекрасна, что в душе Ариенрод невольно шевельнулось восхищение. [Но
ведь маска эта тоже сделана дочерью Зимы!] Впрочем, кто знает, какое
простенькое личико островитянки скрывается под этой дивной маской; какое
коренастое тело и тупенькая головка спрятаны под шелковистым зеленым
коконом блестящей, похожей на рыбачью сеть ткани. Перспектива увидеть
глуповатую рыбачку на том месте, которое только что занимала она,
Ариенрод, вызвала у нее приступ тошноты.
думала она, что он чувствует, глядя на своих земляков и готовое принять
жертву море? Лицо его было скрыто маской. [Черт бы все это побрал!] Она
молила, чтобы хоть сейчас он пожалел о своем поступке, хотя бы отчасти
почувствовал то отчаяние и тоску, какие испытывала она на развалинах
созданного ею мира. [Пусть смерть принесет мне забвение! Раз уж я должна
встретить ее вместе с ним, символом всех моих неудач и просчетов,
Василенко Иван
Панов Вадим
Сертаков Виталий
Березин Федор
Каргалов Вадим
Посняков Андрей