сюда, лишившись половины своих мозгов.
правил Имаджикой сто пятьдесят лет. Я знаю, как пользоваться властью, а ты
нет.
стать Примирителем вместо меня?
только бегать за юбками.
пытаешься раззадорить меня, чтобы я выложил перед тобой все свои секреты. Но
мне плевать на это. Все, что ты можешь сделать, могу сделать и я, только
лучше. Ты потратил даром все эти годы, прячась в своей норе, а я использовал
их. Я стал создателем империи. А ты, что сделал ты? - он не стал дожидаться
ответа: слишком хорошо он заучил этот монолог. - Ты ничему не научился. Если
сейчас ты снова начнешь Примирение, ты повторишь те же самые ошибки.
хотел ее так сильно... - Он запнулся и внимательно посмотрел на Милягу. -
Так ты и этого не помнишь?
встав лицом к лицу. - Это печальная история.
во всей Европе. Но она принадлежала Джошуа Годольфину, и он хранил ее, как
зеницу ока.
разумеется, он знал о твоей страсти - ты и не скрывал ее, - и это его
пугало. Он боялся, что рано или поздно ты соблазнишь ее и похитишь. Для тебя
это было парой пустяков. Ты был Маэстро Сартори и мог сделать все, что
угодно. Но он был одним из твоих покровителей, и ты выжидал, возможно
надеясь, что она ему надоест, и тогда проблема разрешится мирным путем, но
этого не случилось. Проходили месяцы, а его любовь все не слабела. Никогда
еще тебе не приходилось так долго завоевывать женщину. Ты стал страдать как
влюбленный подросток. Ты не мог спать. Сердце твое трепетало от одного звука
ее голоса. Разумеется, чахнущий от любви Маэстро мог поставить под угрозу
все Примирение, и поэтому Годольфин столь же стремился найти решение этой
проблемы, как и ты. И поэтому, когда ты нашел такое решение, он был готов
его выслушать.
заклинания.
опасно. Но то было горячее время. Доминионы, от начала времен скрытые от
глаз людских, отделяло от Земли лишь несколько ритуалов. Небеса готовы были
спуститься на землю, и создание новой Юдит казалось чепуховым делом. Ты
предложил ему, и он согласился...
чем первая. Женщину, которая не будет стареть, которой никогда не надоест
его общество, или общество его сыновей, или сыновей его сыновей. Ты сказал,
что эта Юдит будет принадлежать всем мужчинам рода Годольфинов во веки
вечные. Она будет уступчивой, она будет скромной, она будет само
совершенство.
Комнату Медитаций на Гамут-стрит, разжег жаркий огонь, раздел догола и начал
ритуал. Ты умастил ее кожу специальным составом, положил ее в круг песка,
привезенного с окраины Второго Доминиона - оттуда, где находится самая
святая земля во всей Имаджике. Потом ты произнес молитвы и стал ждать. - Он
выдержал паузу, купаясь в удовольствии, которое доставлял ему этот рассказ.
- Позволь тебе напомнить, это очень длинный ритуал. По крайней мере
одиннадцать часов надо ждать, пока в круге рядом с оригиналом возникнет
точная копия. Разумеется, ты позаботился о том, чтобы все это время в доме
никого не было - даже твоего бесценного мистифа. Это один из самых тайных
ритуалов. И вот ты сидел там один, и скоро тебе стало скучно. А когда тебе
стало скучно, ты напился. Ты был с ней в одной комнате, смотрел на ее
совершенную красоту, освещенную отблесками пламени, и наваждение овладело
тобой. И в конце концов, почти не помня себя после приличной дозы коньяка,
ты совершил самую большую ошибку в своей жизни. Ты сорвал с себя одежду,
шагнул в круг и сделал с ней все, что только может сделать мужчина с
женщиной, хотя она и была без сознания, а ты допился до чертиков. Ты трахнул
ее не один раз - ты делал это снова и снова, словно хотел залезть внутрь ее
тела. Снова и снова. Потом ты отрубился и остался лежать рядом с ней.
помнят того момента, когда родились на свет, но я-то помню! Я помню, как я
открыл глаза, лежа в круге, и РЯДОМ со мной была она, а на меня падал этот
цветной дождь и облекал плотью мой дух. Превращался в кости, в плоть. - Лицо
его утратило всякое выражение. - Я помню, - сказал он, - как в один момент
она поняла, что не одна, повернула голову и увидела меня рядом с ней. Тело
еще не было готово - словом, самый настоящий урок анатомии, недоделанный и
влажный. Никогда не забуду, какой звук она при этом издала...
нашел тебя: ты спал на столе в столовой.
крепким орешком. Это ее пришлось декодировать в течение нескольких часов, а
ты ведь просто светился. Чары расшифровали тебя за несколько минут и
изготовили меня за пару часов.
во мне кипело то же желание трахать и трахать, подчинять и завоевывать. Но я
был тобой и когда ты, свершив свою ужасную ошибку, с пустой головой и
пустыми яйцами, в которых гулял ветер смерти, сидел у нее между ног и
пытался вспомнить, для чего ты родился на свет. Тем человеком я тоже был, и
эти противоположные чувства рвали меня на части. - Он выдержал небольшую
паузу. - И до сих пор это так, брат мой.
в сад и пристрелил бы, как бешеную собаку. Я ведь не знал, что ты сделаешь
со мной. Я спустился вниз. Ты храпел, как извозчик. Я долгое время наблюдал
за тобой, хотел разбудить тебя, хотел разделить с тобой охвативший меня
ужас, но прежде чем я собрался с мужеством, приехал Годольфин. Это было как
раз перед наступлением зари. Он приехал, чтобы забрать Юдит домой. Я
спрятался. Я видел, как Годольфин разбудил тебя, слышал, как вы
разговаривали. Потом я видел, как вы поднимались по лестнице, словно два
новоиспеченных папаши, и входили в Комнату Медитации. Потом я услышал ваши
радостные возгласы и раз и навсегда понял, что мое рождение не входило в
ваши намерения.
проходил, и я начал понимать, кто я такой. Какими знаниями я располагаю. И я
ощутил в себе этот... аппетит... твой аппетит. Мне захотелось славы.
снова повернувшись к окну. С каждой минутой, по мере того как свет Кометы
становился ярче, масштабы катастрофы становились все очевиднее. - Смелый
замысел, братец, - сказал он.
более великие, потому что на этот раз мы будем возводить их вдвоем и
управлять ими вместе.
мне не нужна.
этим видением. - Ты - Примиритель, брат мой. Ты - исцелитель Имаджики. Ты
знаешь, что это означает для нас обоих? Если ты примиришь Доминионы,
возникнет один великий город, новый Изорддеррекс, который будет столицей
всей Имаджики. Я стану его основателем и буду управлять им, а ты можешь быть
Папой.
все это означает.
единственная цель твоей жизни. Не пытайся уйти от нее.
взгляд за окно на дымящиеся руины. - Так ты поэтому его разрушил? - сказал
он. - Чтобы можно было все начать сначала?
недель назад я был в маленькой деревушке под названием Беатрикс...
Сертаков Виталий
Афанасьев Роман
Свержин Владимир
Посняков Андрей
Орлов Алекс
Конан-Дойль Артур