тебе снять штаны, но только не говори "нет" сейчас, чтобы потом просить об
остановке.
Да, боишься, пусть и вытатуировал гроб на руке.
никак не вязалась с его лицом.
лучше. Так будешь облегчаться или нет?
Джонасом, хотя он очень на это надеялся, обнажил в злобной усмешке желтые
от табака зубы.
и с тобой, когда догонят нас.
Над головой Демоническая Луна превратилась в бледный круг
ты уже никогда не увидишь. Им прямая дорога к червям, будь уверена.
Поехали.
в гостиной, и хотя вязанье лежало у нее на коленях, она не провязала ни
единой петли. Вот и теперь, около десяти утра, она все сидела в том же
кресле, уставившись в никуда. А куда, собственно, она могла смотреть. Все
рухнуло, разбилось на мелкие осколки. Надежды получить деньги, которые
Торин мог дать Сюзан и ее ребенку, отписать в завещании, мечты занять
достойное положение в обществе, планы на будущее. Все порушили двое
неблагодарных молодых людей, которым так уж не терпелось скинуть штаны.
как клеймом, пометила Сюзан ее щеку, и думала: Наступит день, когда меня
найдут мертвой в этом кресле... старую, больную, забытую. Неблагодарная
девчонка! Так поступить после всего того, что я для нее сделала!
имела, сколько прошло времени, прежде чем ее сознание зарегистрировало этот
звук, но, как только это произошло, отложила вязанье и поднялась, чтобы
посмотреть, кто же это скребется. Возможно, птица. Или дети с их обычными
шутками на Жатву. Им-то нет никакого дела до того, что мир рухнул. Кто бы
там ни был, она сейчас всех прогонит.
окна, заметила в углу двора возок и пони. Вид возка встревожил ее - черный,
с непонятными золотыми символами. А пони стоял, низко опустив голову. Его,
похоже, загнали до изнеможения.
перед ее носом в воздухе появилась грязная скрюченная рука и ногти
заскребли по стеклу. Корделия ахнула, прижала руки к груди, из которой едва
не выпрыгнуло сердце. Она отступила на шаг, отчаянно вскрикнула, задев
бедром плиту.
пути остановившись у поленницы и подхватив увесистую металлическую лопатку,
которой доставала из печи золу. Распахнула дверь, подошла к углу, глубоко
вдохнула и обогнула угол, одновременно поднимая лопатку.
ползущую, именно ползущую к ней через прихваченную морозцем цветочную
клумбу. Седые спутанные волосы старой карги (те, что еще остались) падали
ей на лицо. Щеки и лоб усеивали язвы. Губы потрескались, кровь забрызгала
острый, в бородавках, подбородок. Уголки глаз заплыли гноем, а дыхание со
свистом вырывалось из груди.
сможешь, а не то я умру.
упираясь руками в холодную землю. - Помоги мне.
болталась у колена.
состоянии, но... но у меня репутация, мои... мои соседи не спускают с меня
глаз, не спускают...
ее ворот уже собралась толпа зевак, с жадным интересом наблюдающих за тем,
что происходит у нее на дворе, обменивающихся впечатлениями, каждым словом
извращающих истину, но никого не увидела. Хэмбри замер, тротуары и мостовые
пустовали. В ярмарочный день такое на ее памяти случалось впервые. Корделия
посмотрела на существо, что ползло к ней по замерзшим цветам.
ее вина...
этого не заметила. Пальцы ее сжались в кулаки.
дело... у нас двоих... женское... дело...
наклонилась над ней, ухватилась за нее, подняла. Корделию чуть не вытошнило
от идущего от старухи запаха - запаха гниющей плоти.
ведьму в дом. По коже Корделии бежали мурашки, но она не отпрянула от Риа,
пока та не плюхнулась на кухне на стул, жадно хватая ртом воздух и громко
пукнув.
человека, его воля разом подавлялась. Пальцы Риа нырнули за пазуху грязного
платья, вытащили серебряный амулет и быстро-быстро задвигали им. Корделию,
которая всю ночь не сомкнула глаз, потянуло в сон.
рук. Но она!.. Ее отвезли во дворец мэра, и, быть может, мы сможем
разобраться с ней... да, это мы сможем.
умираешь.
меня, Корделия, дочь Хайрема и сестра Пата!
Корделии и притянула ее ближе. Одновременно ведьма подняла вторую руку, и
серебряный медальон заходил взад-вперед перед широко раскрытыми глазами
Корделии. Ведьма что-то зашептала, и вскоре Корделия начала согласно кивать
головой.
стула. - Такой, как сейчас, мне долго не протянуть. Мне нужно немного
времени. Чтобы прийти в себя.
деревянная колода с воткнутыми в нее двумя острыми ножами. Вытащила один и
вернулась к столу. Ее пустые глаза смотрели в никуда, как у Сюзан. когда
она и Риа стояли на крыльце ведьминой хижины, залитые светом Целующейся
Луны.
пришла к тебе.
руку, что не держала нож, к лицу, коснулась вымазанной пеплом щеки. - Да. Я
хочу воздать ей по заслугам, и воздам.
мне нужно!
маленькую грудь и начавший толстеть живот. Однако она еще сохранила некое
подобие талии и именно туда направила нож, разрезав рубашку и тело. Белая
материя вдоль разреза сразу окрасилась красным.
цвету, и что-то черное между ними на краю мира. Подойди ближе! - Она обняла
Корделию за поясницу, подтягивая ее к себе. Подняла глаза на лицо Корделии,
облизала губы. - Хорошо. Очень хорошо.
красному разрезу и начала пить.
подходила к тому месту, где он, Катберт и Ален затаились в Плохой Траве. А
потом его охватил страх. Одно дело, если отряд проследует рядом, а если
выйдет прямо на них? Тогда они все умрут, как кроты, перерезанные лезвием
плуга.
нелепую смерть. Заросли Плохой Травы простирались на мили. Поэтому не мог
отряд Джонаса попасть именно на тот единственный пятачок, где стояли Роланд
и его друзья. Однако они приближались, топот копыт и голоса людей слышались
все отчетливее.
Суворов Виктор
Ильин Андрей
Володихин Дмитрий
Посняков Андрей
Якубенко Николай
Посняков Андрей