согнувшись пополам, он прятался под большим зеленым зонтиком и жевал
табачную жвачку, как корова.
по-видимому, тоже не ладили с прачкой и бросили умываться еще в ранней
юности.
казались совершенно развинченными в суставах. Но этот пассажир, отличавшийся
особенно проницательным и глубокомысленным видом, показался Мартину
значительной особой, что не замедлило подтвердиться.
Мартина.
просторном пальто из зеленого фриза, с черными бархатными отворотами на
карманах.
замечание совершенно по-разному.
так называется какое-нибудь здание.
собственной персоной сидит сейчас возле пароходного котла.
обдумывая государственные проблемы.
малейшего представления, кто такой Илайджа Погрэм, ибо первый раз в жизни
услыхал эту фамилию.
и лопнул сию минуту, это был бы праздничный день в календаре деспотизма,
почти равный, сэр, по своему значению для человечества, нашему славному
четвертому июля *. Да, сэр, это почтенный Илайджа Погрэм, член конгресса;
один из великих умов нашей страны, сэр. Какой у него лоб, сэр!
знаменитую статую Погрэма, которая так взволновала умы в Европе и породила
столько споров, заметил, что это лоб не простого смертного. Это было еще
перед вызовом Погрэма и, значит, может считаться предсказанием, да еще каким
удачным.
может, трактирная вывеска.
бросило вызов...
вызов всему свету помериться силами с нашей страной в чем угодно; мы, мол,
достаточно богаты внутренними ресурсами, чтобы объявить войну всему свету.
Хотите, я познакомлю вас с Илайджей Погрэмом, сэр?
слово их разговора, - это джентльмен из Европы, сэр, из Англии, сэр. Но
великодушные враги могут встречаться на нейтральной почве частной жизни, мне
так кажется, сэр.
кончается завод. Зато табак он жевал с энергией только что заведенного
автомата.
- Когда конгресс разъезжается на каникулы, мистер Погрэм знакомится со
свободными Соединенными Штатами, даровитым сыном которых он является.
дома, а путешествовать отправил свои башмаки, то цель все равно была бы
достигнута, ибо в данное время одни его башмаки могли что-нибудь видеть.
жвачки, мешавших членораздельной речи, перешел в другое место, где было к
чему прислониться, и, не выпуская из рук зеленого зонтика, завел разговор с
Мартином.
послушать, что будет дальше, и Мартину было слышно, как его знакомый шепнул
своему знакомому, потирая руки: - Сейчас Погрэм разнесет его вдребезги, вот
увидите!
опыту знаю, что, задавая этот вопрос, вы пользуетесь преимуществом своего
положения. Вы желаете, чтобы на него отвечали в одном и том же духе. А я не
хочу отвечать в этом духе, по совести не могу, а потому лучше совсем ничего
не отвечу.
речью о внешней политике, он собирался также написать ряд громовых статей по
этому вопросу; и, вполне одобряя свободный и независимый обычай (весьма
безобидный и приятный) выуживать в частной беседе всякого рода сведения, а
потом перевирать их в печати как вздумается, он решил во что бы то ни стало
узнать мнение Мартина. Ибо, если бы ему не удалось ничего добиться, пришлось
бы выдумывать все самому, а это хлопотливое дело. Заметив про себя слова
Мартина, Погрэм снова принялся за свое:
ненависть к нашей стране и к нашим учреждениям! Эта национальная антипатия
глубоко укоренилась в душе британца!
корпорация с мистером Скэддером во главе и всеми несчастьями, которые она
породила, есть американское учреждение? И при чем тут та или иная форма
правления?
на котором Мартин прервал его, - коренится отчасти в зависти и
предрассудках, отчасти же в прирожденной неспособности англичан оценить
возвышенные установления нашего отечества. Во время вашего пребывания в
Эдеме вы, верно, встречались, - сказал он, опять обращаясь к Мартину, - с
джентльменом по имени Чоллоп?
сумеет вам ответить. Марк, этот джентльмен спрашивает про мистера Чоллопа.
произнес Погрэм.
"Замечайте! Смотрите, что сейчас будет!" И они отдали дань таланту Погрэма
одобрительным ропотом.
мастерской природы! - с энтузиазмом воскликнул Погрэм. - Он истинное дитя
нашего свободного полушария, свеж, как горы нашей страны, светел и чист, как
наши минеральные источники, не испорчен иссушающими условностями, как
широкие и беспредельные наши прерии! Быть может, он груб - таковы наши
медведи. Быть может, он дик - таковы наши бизоны. Зато он дитя природы, дитя
Свободы, и его горделивый ответ деспоту и тирану заключается в том, что он
родился на западе.
из западных штатов, который не так давно перед этим растратил казенные
деньги (явле ние отнюдь не редкое в Америке) и был смещен с должности;
защищая его в конгрессе, мистер Погрэм (почтмейстер голосовал за него)
бросил в лицо непопулярному президенту эту громовую фразу. Она и сейчас
оказала свое действие, слушатели пришли в восторг, и один из них сказал
Мартину, что "теперь, надо думать, он понял, что такое американское
красноречие, и признает себя побежденным".
Мартина:
По-моему, он скандалист, и я вовсе не в восторге от его привычки носить с
собою смертоносные орудия убеждения и с такой легкостью пускать их в ход.
него. - Удивительно! Заметьте, какую упорную оппозицию нашим учреждениям
оказывает дух британца!
Чоллоп и другие господа его сорта являются здесь учреждением? Разве
револьверы, трости с кинжалами, ножи и прочее - ваши учреждения, которыми вы
гордитесь? Разве кровавые дуэли, зверские драки, грубые оскорбления,
убийства и резня на улицах - ваши учреждения? Пожалуй, вы скажете мне, что
бесчестье и обман тоже учреждения великой республики?
взглядом слушателей.
достойна внимания психологов. Это он намекает на аннулирование
Бажанов Олег
Никитин Юрий
Шилова Юлия
Орлов Алекс
Сертаков Виталий
Махров Алексей