она говорить об этом? Она просто пойдет с него, когда настанет время, дитя
мое!
случае, рада за тебя, если ты способна строить всякие спасительные
предположения и сохранять спокойствие, несмотря на то, что ты от меня
узнала. Судя по этому, можно надеяться, что ты стерпишь и само событие, если
оно совершится. Ну, а я не стерплю и даже пытаться не буду. Лучше выйду за
Спарклера.
хладнокровием, - не хочу зарекаться. Кто знает, как могут сложиться
обстоятельства. Тем более что это дало бы мне возможность потом
рассчитываться с его маменькой ее же монетой. И будь уверена, Эми, я уж
сумела бы этой возможностью воспользоваться.
разговора - миссис Дженерал и мистер Спарклер - глубоко запали в память
Крошке Доррит, и она то и дело возвращалась к ним мыслью.
особу в смысле внешнего лоска, что под этой отполированной поверхностью
ничего решительно нельзя было разглядеть (даже если там что-нибудь таилось).
Мистер Доррит и впрямь был с нею отменно любезен и высоко ценил ее
достоинства, но Фанни, со свойственной ей скоропалительностью, легко могла
сделать из этого ложный вывод. Иное дело Спарклер; тут каждый мог видеть все
насквозь, и Крошка Доррит видела и размышляла о том, что видела, с тревогой
и удивлением.
жестокостью его очаровательницы. Порой она так явно выказывала ему свою
благосклонность, что он даже кудахтал от восторга; а назавтра или через час
обдавала таким холодом, что бедняга летел в пропасть отчаяния, издавая
жалобные стоны, которые тщетно пытался выдать за кашель. Его упорство и
верность не могли тронуть сердце Фанни, даром что он как тень ходил за
Эдвардом, и тот, желая отдохнуть от его общества, должен был прибегать к
уловкам заговорщика: потайным ходам, маскировке, заметанию следов; даром что
он через день наведывался справиться о здоровье мистера Доррита, словно
последний страдал перемежающейся лихорадкой; даром что он так часто проезжал
под окнами дворца, как будто взялся на пари сделать тысячу миль за тысячу
часов; даром что стоило гондоле мисс Фанни сняться с места, как гондола
мистера Спарклера, выскочив из какой-то водной засады, пускалась за нею в
погоню, словно его возлюбленная была прекрасная контрабандистка, а сам он -
офицер таможенной стражи. Должно быть, обильное потребление свежего морского
воздуха укрепило силы, щедро отпущенные мистеру Спарклеру природой, и потому
только он не таял на глазах; во всяком случае, не было никаких надежд на то,
что жестокосердая красавица смягчится, видя, как он чахнет от любви к ней,
ибо он толстел с каждым днем, и его румяные пухлые щеки чуть не лопались,
делая его больше чем когда-либо похожим на гигантского младенца.
мистера Гоуэна был всячески обласкан мистером Дорритом. В беседе последний
упомянул, между прочим, что думает поручить мистеру Гоуэну увековечить его
для потомства. Идея эта встретила у гостя такое бурное одобрение, что
мистеру Дорриту пришло на ум - может быть, Бландуа будет приятно самому
уведомить друга об ожидавшей его блистательной перспективе. Бландуа принял
поручение с обычной своей галантностью и заверил, что не пройдет и часу, как
оно будет исполнено.
раз десять кряду (попытки оказать ему покровительство возмущали мистера
Гоуэна не меньше, чем нежелание оказывать его) и чуть было не рассорился с
другом за то, что тот взялся быть посредником в этом деле.
чем тут вы.
считать того, что я думал оказать услугу приятелю.
Верно я вас понял? Ну, так посоветуйте вашему дорогому приятелю заказать
свой портрет маляру, пригодится для трактирной вывески. Вы, кажется, забыли,
кто я и кто он!
и с мистером Дорритом было покончено. Но на следующий день художник сам
возобновил разговор как ни в чем не бывало, заметив с презрительным смешком:
мастеровым, не приходится привередничать; кто нанял, на того и работаем.
Когда мы пойдем уговариваться насчет этой работы?
чем. Меня это не занимает.
Работа - это хлеб. Не умирать же с голоду. А потому - вперед, мой милый
Бландуа.
Спарклера, который по чистой случайности тоже оказался в доме. - Как
поживаете, Спарклер? - небрежно спросил Гоуэн. - Когда вам не на что будет
рассчитывать, кроме собственной смекалки, дружище, желаю, чтобы дела у вас
шли лучше, чем у меня.
я новичок в ремесле и еще не искушен во вcех его секретах. Кажется, мне
полагается посмотреть на вас при различном освещении, сказать, что вы -
находка для живописца, и прикинуть вслух, когда я могу выкроить достаточно
времени, чтобы с должным воодушевлением отдаться тому шедевру, который я
намерен создать. Право же, - он снова засмеялся, - я чувствую себя
предателем по отношению к моим славным, добрым, талантливым и благородным
собратьям по кисти, оттого что не умею разыгрывать всю эту комедию. Но меня
к этому не готовили с детства, а теперь уж учиться поздно. Скажу вам по
совести: художник я никудышный, но, впрочем, не хуже большинства. Раз уж вам
не терпится выбросить на ветер сотню гиней, буду весьма обязан, если вы их
бросите в мою сторону, ибо я неимущ, как всякий бедный родственник
высокопоставленных особ. За ваши деньги я вам сделаю лучшее, на что я
способен; а если это лучшее окажется дрянной пачкотней - ну что ж, вместо
какой-нибудь именитой пачкотни у вас будет висеть пачкотня безыменная,
только всего.
Доррита. Так или иначе художник - не ремесленник какой-нибудь, а настоящий
джентльмен и притом со связями - готов считать себя обязанным ему, мистеру
Дорриту. Он тут же объявил, что предоставляет себя в распоряжение мистера
Гоуэна, и выразил надежду, что они будут встречаться и в дальнейшем, на
правах добрых знакомых.
кисти (к слову сказать, милейших людей в мире), я отнюдь не отрекся от
светской жизни и бываю рад случаю нюхнуть порой старого пороху, хоть он и
взорвал меня на воздух и сделал тем, что я есть теперь. Я надеюсь, мистер
Доррит, - тут он снова засмеялся самым непринужденным образом, - вы не
сочтете это за профессиональные замашки - они мне, право, чужды (ах, бог
мой, я на каждом шагу совершаю вероломство по отношению к своей профессии,
хотя, клянусь Юпитером, горячо ее люблю и уважаю!), но не назначить ли нам
время и место?
искренность мистера Гоуэна.
собираетесь в Рим, мистер Доррит? Я тоже туда собираюсь, у меня друзья в
Риме. Так позвольте, я уж там приступлю к осуществлению своего злодейского
умысла против вас. Эти дни перед отъездом у всех у нас будет много хлопот; и
хотя я самый последний бедняк во всей Венеции, только что локти целы, во мне
еще не совсем погиб любитель - вот видите, опять я подвожу своих собратьев
по ремеслу! - и я не могу хвататься за кисть наспех, по заказу, только ради
каких-то жалких грошей.
впечатление, чем предыдущие. Они и служили прелюдией к первому приглашению
мистера и миссис Гоуэн на обед и очень ловко поставили Гоуэна на обычное
место в этом новом для него доме.
божий день, что хорошенькое личико миссис Гоуэн очень дорого обошлось ее
мужу, что ее появление на сцену вызвало целую бурю в семействе Полипов и что
вдовствующая миссис Гоуэн, убитая горем, противилась этому браку сколько
могла, но в конце концов в ней одержали верх материнские чувства. Миссис
Дженерал тоже отлично понимала, что увлечение мистера Гоуэна повело к
большим семейным раздорам и огорчениям. О добром мистере Миглзе никто и не
вспомнил; разве только в том смысле, что для такого человека, как он,
совершенно естественно было желать, чтобы дочь вышла в люди, и нельзя винить
его, если он к этому прилагал все старания.
этих легко укоренившихся толков придало прозорливости. Она угадала, что
именно подобными толками навеяно отчасти то облако печали, которое омрачало
жизнь молодой женщины; и в то же время она была инстинктивно убеждена, что
тут нет ни крупицы правды. Но все это явилось серьезным препятствием к ее
встречам с Минни, ибо в школе Плюща и Пудинга вышел указ: относиться к
миссис Гоуэн с отменной вежливостью, но не более того; а Крошка Доррит,
вынужденная стипендиатка упомянутого заведения, должна была безропотно
подчиняться его правилам.
понимание, которое помогло бы им преодолеть и большие трудности, и никакие
Каменистый Артем
Трубников Александр
Круз Андрей
Грабб Джеф
Бажанов Олег
Володихин Дмитрий