read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:


Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com



догадывалась, что и сама сорвется с этим ветром нежданно-негаданно. А пока
стояла у окна, вцепившись побелевшими от напряжения пальцами в подоконник,
побледневшая и потемневшая в то же время лицом.
За окном начиналось людское движение. Уже не только Совинский
бессмысленно боролся с ветром в сквере. Молодые матери несли сонных детишек
в садики. Ее будущее? Вот здесь она, там - Совинский, а между ними - такое
сонное, теплое, мягонькое? А почему бы и нет? А почему не прошлое? Уже давно
могла бы... Но неприкосновенность, невторгаемость... Чем все кончилось! Еще
не знала, что предпримет. Просидеть весь день, запершись, в номере? Ни есть,
ни думать, спрятать голову под подушку. Так и провести остаток отпуска. С
подушкой на голове в гостиничном номере. Прекрасно!
Отскочила от окна, точно отброшенная ветром, снова заметалась по
комнате, неожиданно для самой себя стала собирать вещи. Привыкла к поездкам,
все делала быстро, умело, четко. Отдала ключ дежурной, поблагодарила.
- Так рано едете? - сонно спросила женщина.
- Далеко добираться. До самого Киева.
- Ну, не так уж и далеко.
- Ветер сильный. А я на машине.
- Ну, если ветер, тогда так. Против ветра не пойдешь.
С мстительной усмешкой садилась в свои "Жигули", стоявшие в гостиничном
дворе. Совинский сторожит ее окно, а она выскочит со двора - и уж никогда он
ее не увидит, никогда!
Однако улица шла мимо сквера, мимо Совинского, и он увидел машину, еще
и не зная, угадал, что в ней Анастасия, бросился прямо через клумбу с
красными каннами, замахал руками, наверное, что-то кричал, но ветер
уничтожал его крик.
Анастасия нажала на педаль акселератора с такой мстительной силой, что
"Жигули" даже подпрыгнули, - все осталось позади, но все ли?
Гнала до самого Киева, не останавливаясь. Слышала, как бился о машину
ветер, видела, как по обочинам шоссе деревья так и гнулись до земли, гадала,
сколько бедствий причинит стихия, но здравый смысл как будто умер в ней,
кусала губы, шептала, искала в изнеможении жестокие слова, для боли и крика.
Вырваться бы из этого мира, унестись туда, где господствуют скорости,
превышающие скорости света, где уж целое не всегда больше части, а точка
приобретает протяженность, где материя, сконденсируясь в нематериальную
тяжесть, самоуничтожается, кончает самоубийством... Нет, жить! Побороть
душевное изнеможение, очиститься, обновиться - и жить, иначе зачем бы и куда
она убегала? Женщина обновляется, как луна, она очищается любовью, может, в
этом ее спасение? А мужчина ни загрязняется, ни очищается, сплошная
неопределенность. Она оказалась распятой между неуверенностью и
неопределенностью, должна была казниться этим, может, еще сильнее, чем своим
бессмысленным грехом, своей изменой неведомо кому.
Она опять не знала того, что въезжает в Киев почти одновременно с
Карналем, только по другой дороге. Могла бы даже встретиться с "Жигулями", в
которых он ехал, но что из того?
Дома было одиноко и тяжко. Привычные вещи отпугивали ее так же, как
мерзость гостиничного номера. Хотела напомнить им о себе, но они холодно
отталкивали ее пугливые попытки. Пошла в кафе на Крещатике, но съесть почти
ничего не смогла, взяла в гастрономе булочку и бутылку кефира, заперлась,
упала на тахту и, кажется, заснула, потому что, когда открыла глаза, было
уже темно. Зажгла свет, долго что-то обдумывала, даже не поинтересовавшись,
который час, украдкой подошла к телефону и быстро, точно боялась обжечься,
набрала номер. Долго не отвечали, потом послышался женский голос. Анастасия
тихо положила трубку.
Еще побродила по квартире, выпила кефир, пожевала булку, снова набрала
номер и снова услышала женский голос. Была упорной в своих домоганиях. Все
так же украдкой, но упорно набрала номер в третий раз, и тогда по ту сторону
провода отозвался наконец он, Карналь. Анастасия молча держала трубку, не
дышала, ждала, услышала его голос еще раз, теперь раздраженный и злой, потом
зазвучали короткие гудки. А она продолжала держать трубку, мучительно
кривила губы в попытке улыбнуться и молча плакала, не вытирая слез. Почему
не пришел на те желтые приморские камни, и на те серые, и красные, и белые
камни? Почему не пришел? Почему?

6
Выйти на пенсию. Ежедневные гигиенические прогулки в киевских парках.
Чтение любимых авторов. Паскаля, Бэкона, Фукидида. "Однако были то не более
как речевые обороты, предназначенные для граждан, на самом же деле
большинство этих людей руководствовались личным тщеславием, лелея в себе
такие стремления, благодаря которым чаще всего гибнет олигархия, вышедшая из
народовластия: с первого же дня никто из них и не мыслит о равенстве с
другими, напротив, каждый жаждет первенства для себя. Между тем при
народовластии люди легче смиряются с результатами выборов, ибо не испытывают
унижения от равных себе. Олигархов превыше всего подзуживала сила Алкивиада
на Самосе и неуверенность в дальнейшем существовании олигархии, а поэтому
каждый пытался превзойти другого, лишь бы только самому стать во главе
народного правления"*.
______________
* Фукидид. История Пелопоннесских войн, кн. VIII. СПб., 1895, гл. 89.
Но это все не для него. Он принадлежал к людям, которые основали город,
государство, целый материк новых знаний, континент, который не фигурирует на
картах, не подлежит тысячелетним законам государств, чуждый страстям, лжи,
притворству, раздорам, игре воображения, даже причудливым метаморфозам
бытия, территория без измерений, мир, в котором никогда не проходит время,
как ни быстро мчится, ибо это время истины, знания, человеческого могущества
- мир кибернетики, разумных машин, почти материализованной человеческой
мудрости. В этих скромных, неказистых, точно умышленно покрытых сероватой
краской шкафчиках, как в святая святых, заключены универсальные гимны
триумфов, торжеств, героики, там надежно замкнута космическая печаль времен,
отчуждение чисел от человека, их изобретателя и властелина, самодовляемость
абстракций, которых никто не спасет от хаотичной темноты бездн, кроме самого
Человека, - даже такие гениальные мастера гармонии, как Иоганн Себастьян
Бах, или художники, наделенные болезненными фантазиями и галлюцинациями, как
Иероним Босх, были бы бессильны со своим огненно-упорядоченным воображением
в мире, где Карналь провел половину своей жизни, и половину, кажется, не
худшую. Формы форм, размеры размеров, классы классов, пирамиды чисел,
циклопические нагромождения беспрерывностей, дикая тема непостижимостей,
ослепительные молнии мгновенных прозрений, судороги абстракций, рефлексы
света, клубящиеся объемы и плоскости, пронизанные тенями и отблесками давно
умерших, задержанных нереальных знаний, каскады цифр, неразрешимые
пропорции, эманации навеки утраченных и еще не найденных миров пролетали там
незамеченными, дивные своды временных сочетаний, трепетные арки
математических соединений, фигуры астральные, петроглифы из эпох, утонувших
в сумерках времен, - разве мог он без этого, навсегда одурманенный,
очарованный, завербованный, покоренный? Относился к апостолам чисел,
неутолимой человеческой жажды побед, достижений и свершений, и какие бы
удары ни наносила ему судьба, он должен был выстоять, хотел быть среди тех,
кому дано сломать седьмую печать законов природы, вырваться из-под их власти
хотя бы на миг и очутиться в царстве свободы.
Но все же он был человеком и ощущал боль. После двух бессонных ночей,
похорон отца, бешеной гонки машины под ветром, после того странного
разговора с Кучмиенко, на который, наверное, нашел силы в каком-то состоянии
исступления, хотелось теперь хотя бы на день укрыться от всех, побыть
наедине со своей болью, попытаться унять сердце.
Не дал себе ни послабления, ни отдыха. Решил сломать даже то
слабодушие, которое проявил перед всеми после гибели Айгюль, упрямо
отказываясь от пользования машиной, и утром позвонил своему шоферу.
Память Карналя держала в себе так много всего, порой даже лишнего, что
он сам удивлялся ее ненасытности. Когда набирал номер шофера, память, как бы
шутя, подсказывала номер еще один, совсем похожий, отличавшийся только одной
цифрой. Карналь не мог бы сказать, откуда взялся тот другой телефон, когда и
как запомнился, но зато моментально сыдентифицировал номер с его
хозяйкой-журналисткой Анастасией Порфирьевной, вспомнилась вся недолгая
история их странного знакомства, встреча у моря, его обещание встречать ее,
невыполнение им обещания. По не зависящим от него причинам. Это тогда, в тот
день. А дальше - уже и не причины, а неумолимая стихия бытия. Наверное, надо
будет все это объяснить Анастасии Порфирьевне. Со временем, при случае.
Мелькнуло - и исчезло. Не отгонял, исчезло без усилий, само по себе.
Шофер с почтительным удивлением переспросил, когда подавать машину, был
точно в восемь, хотя все еще не верил, что академик действительно поедет с
ним. Когда же Карналь сел в машину и захлопнул за собой дверцу и уже надо
было ехать, шофер, уважая состояние своего начальника, ехал молча, хотя
прежде эта процедура у него непременно сопровождалась вздохами, охами и
жалобами. Мастроянни относился к любителям жаловаться с любованием этим
словесным процессом. То выдумывал несуществующие болезни, то жаловался, что
его обошли премией, прогрессивкой, то обижался, что не получил подарка
вместе с ветеранами войны.
- Ты ведь не ветеран! - удивлялся Карналь. - Родился после войны.
- Так мужчина я или нет? Всем ведь мужчинам дают, а меня обходят.
Сегодня он молчал почти торжественно, и так это было непривычно, что
Карналь спросил:
- Что же это ты молчишь?
- Да-а...
- Жена тебя любит? Ты жену любишь? Дочка растет? Все в порядке?
- Да-а, - скривился водитель, - разве в жене счастье, Петр Андреевич?
- А в чем же?
Но водитель спохватился, что сморозил глупость, и умолк. Однако долго



Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 [ 126 ] 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.