сочетании этнических субстратов и наличии различных традиций, преображаемых
новым этносом. А при акматической фазе рефлексия мятущейся персоны,
негодующей на устоявшийся быт, неизбежно единообразна. Поэтому-то и есть
элемент сходства у Сократа, Заратуштры, Будды (Шакья Муни) и Конфуция: все
они стремились упорядочить живую, кипучую действительность внесением того
или иного рассудочного начала. Только это их и сближало, потому что
принципы упорядочения у всех них были равные.
Ясперс, уловив то и другое, вынес за скобки общее для всех деятелей
акматической фазы, не принимающих жизнь, обманувшую их слишком большие
надежды, - незнание чужой жизни и нелюбовь к ней, поскольку своей-то не
получилось. Как будто логично, но все эти негативные философии выросли на
почве отвергаемой ими жизни. Значит, они - ее порождение, неблагодарное и в
пределе убийственное. Вот пройдет фаза их успеха - фаза надлома этногенеза,
обеспложивающая окружающую людей природу и иссушающая их собственные души,
и когда наступят сумерки - царство субпассионарных теней, выползающих из
темных закоулков подсознания, то окажется, что хрустальные дворцы
спекулятивной философии при таком перепаде температур трескаются и
рассыпаются в осколки.
Так погибли конфуцианские школы при наступлении железных отрядов ветеранов
Цинь Ши Хуанди (III в. до н.э.). Так сгорели буддисты-махаянисты в кострах,
подожженных брамином Кумариллой, объяснившим храбрым раджпутам, что Бог
создал мир и наделил его бессмертной душой - атманом (VIII в.). Так были
уничтожены иудейские святыни огненного Яхве (VII в. до н.э.). Так был
зарезан туранцами Заратуштра во взятом ими Балхе (ок. VI в. до н.э.), а его
последователи разбежались от блеска посеребренных щитов фаланги Александра
и его гетеров (IV в. до н.э.). Но ужаснее всего была казнь Сократа,
погибшего от собственных сикофантов. "Философская вера", точнее -
негативная идеология, съедает этнос, в котором она нашла приют, так же как
бледная спирохета съедает организм человека и гибнет вместе с ним.
Появление "философской веры" в плане этногенеза означает переход от фазы
подъема к акматической фазе: торжество ее - переход к фазе надлома, а
исчезновение - наступление обскурации. И коль скоро так, то "осевое время"
не единственное в истории, а повторяющаяся "возрастная болезнь" всех
крупных процессов этногенеза. Но тогда об общем для всего человечества
"смысле" истории можно не говорить, ибо торжество трансценденции и незнания
означает провал в бездну.
Но что такое "бездна", термин, дважды употребленный нами как нечто само
собой разумеющееся? Читатель ведь не обязан, да и не может этого знать, ибо
это отнюдь не просто.
В XVIII в. Лавуазье сформулировал закон сохранения вещества, который
оказался не то что неверным, а скорее неточным. Сгорание в герметическом
сосуде показало химику того времени неизменившийся вес только потому, что у
него были недостаточно чуткие весы. На самом деле был потерян фотон, но
уловить потерю Лавуазье не мог. Теперь физики знают, что при интенсивных
термодинамических процессах идет утрата вещества, преображающегося в
световую энергию, а последняя уходит из своей системы в межгалактическую
бездну. Это аннигиляция, которая не смерть, но страшнее смерти.
Так как процессы этногенеза имеют энергетическую природу, очевидно, что и
на них распространяется эта закономерность. Древние мудрецы это знали. Они
даже персонифицировали, как это было тогда принято, принцип аннигиляции и
назвали его Люцифером, т.е. "носящим свет" (правильнее будет неточный
перевод - уносящий свет; куда? - в бездну!). А бездну сопоставили с адом -
самым страшным из всего, что могли вообразить. И они не смешивали с "духом
бездны" простых земных демонов, проявляющих себя в явлениях природы. Этим в
древности приносили жертвы, с ними старались наладить хорошие отношения. А
дух бездны был враг; контакт с ним означал отречение от радостей мира, от
любви к миру и полное одиночество, проистекающее из принципа отрицания.
Переведем эту фантасмагорию на язык современной экзистенциальной
философии... и тогда сразу станет понятен принцип "незнания" и понятна
"бездна". Мне концепция Ясперса не нравится. Я хочу думать иначе! Но, может
быть, понятие "бездна" - праздная фантазия древних людей и идеалистических
философов? В таком случае, стоит ли о ней говорить, да еще в трактате об
этногенезе? Оказывается, стоит. Современная физика тоже оперирует этим
понятием, конечно, называя его по-своему - вакуум.
"БЕЗДНА" (ВАКУУМ)
Бездна - это пространство без дна, т.е. без конца, а следовательно, и без
начала. Начало и конец имеют все частицы вещества, все импульсы энергий.
Значит, бездна - это "пустота".
По современным данным, около 98 % вещества сосредоточено в звездах и
планетах, но и пространство между ними заполнено космической пылью и
пронизано потоками элементарных частиц. Но все они движутся в пустоте и
благодаря самому наличию пустоты - вакуума. Если бы не было пустоты, то не
могло бы быть и движения, ибо любой импульс затухал в той же точке
пространства, где и начался. А поскольку движение есть везде (даже в самом
плотном веществе электроны вращаются вокруг атомного ядра), значит, вакуум
пронизывает материю, так же как материя (вещество-энергия) пронизывает
вакуум, скрытый и не понятый нами физический мир, который не является
частью нашего реального мира.
Вакуум - это мир без истории. В каждом малом объеме пространства непрерывно
рождаются пары "частица - античастица", но тут же они взаимоуничтожаются,
аннигилируются, испуская кванты света, которые, в свою очередь,
"проваливаются в никуда". В результате ничего нет, хотя в каждый момент в
любом микрообъеме существует многообразие частиц и квантов излучения.
Возникая, оно тут же уничтожается. Оно есть, и его нет. Это явление именуют
нулевыми колебаниями вакуума, а частицы, которые существуют и одновременно
не существуют, названы виртуальными.
Ну разве это не ад в понимании древних, считавших бессмертную душу частицей
света? Становясь виртуальной, эта частица, по воззрениям сторонников
жизнеприемлющих религий, страдает. И ведь контакт материи с вакуумом
происходит постоянно, ибо вакуум присутствует даже внутри атомов, где
частицы вращаются вокруг ядра.
Но оказывается, если на "пустоту" воздействовать сильным электрическим
полем, то виртуальные частицы могут превратиться в реальные, т.е. спастись
из ада. Однако основа двуединого мира именно "пустота", а вещество, поля,
излучения - только легкая рябь на ее поверхности. Но ведь без этой "ряби"
вакуум не мог бы проявить себя, не мог бы получить те реальные частицы
вещества и света, которые он превращает в виртуальные. Иными словами, он
потерял бы даже то существование, благодаря которому его можно обнаружить,
а вещество и энергия утратили бы возможность движения. Значит, разделение
субстанции и пустоты - конец мира, по крайней мере такого, в котором мы
живем и который мы изучаем.
И ведь вот что интересно: такая постановка проблемы была известна уже две
тысячи лет тому назад, а возможно, и еще раньше. Только в те времена
обходились без физики, заменяя ее философией. Наиболее распространенные
философемы начала нашей эры утверждали биполярность мира, расходясь только
в одном: что считать благом, а что ~- злом. В наше время качественные
оценки в физику вносить не принято. Так естественно сложилось деление на
системы жизнеутверждающие, согласно которым материальная субстанция -
благо, а "Пустота", т.е. "Бездна" - зло, и системы, полагающие, что материя
ловит душу в свои тенета, обволакивает ее и мучает, а душа, или квант
сознания, стремится вырваться на волю, т.е. из реальной частицы стать
виртуальной. Оба подхода равно бездоказательны. Можно выбрать любой, по
вкусу. Но тут-то и обнаруживается разница между двумя доминантами поведения
и, соответственно, в психологии, и выясняется, что популяционное поведение
и популяционная психология биполярны. На одном полюсе стоит Дерсу Узала -
образ, описанный В. К. Арсеньевым, на другом - изобретатель ДДТ, имени
коего я не хочу знать. Но дело здесь не только в успехах химических наук.
Пассионарный человек, вооруженный техникой, даже палеолитической, мог бы
уничтожить все живое вокруг себя, отнюдь не подозревая, что этим он погубит
и свое потомство. Ведь примитивное дуалистическое отношение к природе -
деление животных на "полезных" и "вредных" - теоретически обосновывало
нарушение биоценозов, вне коих звери и растения жить не могут. Но простому
древнему человеку сие известно не было, да и ныне неизвестно слишком
многим.
Казалось бы, древние люди, не знавшие основ биоценологии, именно так и
должны были бы поступать. Однако пароксизмы страстных истреблений были
редки и отнюдь не повсеместны. И это естественно: человек не только
социальная единица, обладающая волей и правом на выбор решения в любых
ситуациях, но и органический элемент земной поверхности, связанный с
биосферой неразрывно через инстинкты, позволяющие ему не погибнуть.
Социальное бытие, определяющее сознание, действительно выходит за пределы
биологии вида Homo sapiens. Оно, и только оно дает возможность каждому
отдельному человеку и каждой социальной целостности сделать выбор между
устремлением к освобождению от тягот мира, т.е. к вакууму, и желанием
уберечь живую природу от любых деформаций, ибо тут объект любви -