думаю, источником была прежде всего итальянская живопись. Вполне
возможно, книжка с иллюстрациями.
евангельским сюжетом, -- Булгаков.]
кто-либо.
касается евангельских дел, то это у него в сильной степени парафраз
Мережковского и вообще литературы того времени. Лучшее, что я могу
сказать, -- хороший коллаж. И потом, в этих делах Булгаков чрезвычайно
себя скомпрометировал своими развлечениями с чертом.
библейская тема?]
Тредиаковского. Но вообще так сразу я не упомню. Вот Пастернак,
конечно. Но в целом прикладной, так сказать, традиции в нашей изящной
словесности вроде нет. Религиозные дела были опосредованы самой жизнью,
составляли часть жизни и, возможно, не приходило в голову садиться и
писать стихи на конкретный праздник. С пасхальными стихами у нас,
правда, получше.
довольно определенно в похвалу многобожию по сравнению с монотеизмом,
выводя из этих категорий соответственно демократическое и авторитарное
мировоззрение и общественное устройство. Напомню ваши слова: "В сфере
жизни сугубо политической политеизм синонимичен демократии. Абсолютная
власть, автократия синонимична, увы, единобожию".]
конфликт между политеизмом и монотеизмом, может быть, одно из самых
трагических обстоятельств в истории культуры. Я думаю, такого конфликта
-- особенно если учесть форму, которую он принял, -- по существу нет.
Было два или три человека в мировой истории, которые старались с этим
каким-то образом совладать. Был Юлиан Отступник, а в стихах нечто
подобное пытался осуществить Константин Кавафис. У него шесть или семь
стихотворений про Юлиана Отступника. Для греков идея Троицы была как бы
досадным сужением всей амплитуды.
протестантства?]
человек, в чем-то сильно убежденный. Я ни в чем сильно не убежден.
бы то ни было из предыдущих.
нравится. Почему я говорю о кальвинизме -- не особо даже и всерьез, --
потому что согласно кальвинистской доктрине человек отвечает сам перед
собой за все. То есть он сам, до известной степени, свой Страшный суд.
У меня нет сил простить самого себя. И, с другой стороны, тот, кто мог
бы меня простить, не вызывает во мне особенной приязни или уважения.
на каком-то этапе понял, что я сумма своих действий, поступков, а не
сумма своих намерений.
___
каждого стихотворения этого сборника, а по ходу работы счел нужным
убрать все свои вопросы и реплики, превратив беседу в авторские
монологи. Если в словах Бродского слышатся отзвуки диалога -- то лишь в
той мере, в какой это было необходимо для сохранения стиля и смысла.
___
штат Мичиган. На Великих Озерах.
*(2), который преподавал в Мичиганском Университете. Он спросил: "Что
ты собираешься делать?". Я говорю: "Понятия не имею". -- "Как ты
относишься к тому, чтобы стать poet in residence *(3) в Мичиганском
Университете?" -- "С удовольствием". Это избавило меня от массы
размышлений. Там были другие предложения -- из Англии, из Франции, но
Мичиган был первым. А кроме того, я понял, что происходит довольно
большая перемена обстоятельств. В том, чтобы остаться в Европе, был
определенный смысл и шарм, но было бы и фиктивное ощущение
продолжающейся жизни. И я подумал: если уж происходит перемена, то
пусть она будет стопроцентная.
ездил и пережил массу замечательных сантиментов и довольно сложных,
надо сказать, чувств. Когда я уезжал из России, один из моих приятелей,
Андрей Сергеев *(4), сказал: все это немыслимо, потому что жить можно
только там, где у тебя есть воспоминания. Выходишь на угол -- тут ты с
кем-то объяснялся и так далее. И это меня до известной степени немножко
мучило. И вот последняя поездка в Анн Арбор была таким ностальгическим,
элегическим мероприятием. Праздновал свое 40-летие славянский
департамент *(5), где я когда-то преподавал. И я понял, что у меня тут
есть воспоминания. Это происходило и раньше в разных других местах
Штатов, но в миниатюрном варианте. И я подумал: вот эти постоянные
вопросы -- когда ты вернешься в Россию и так далее; в некотором роде:
зачем? В некотором роде зачем возвращаться в Россию, если я могу
вернуться в Анн Арбор? Этот уровень прошлого у меня есть и тут.
вдовы Карла *(2), меня охватило странное чувство: я не знаю, что более
реально? Я стою в прошлом, или прошлое -- это реальность, а я откуда-то
из будущего? Не знаю, как объяснить, но это было сильное ощущение.
Другие уехали. Городок теперь находится во власти кофеен -- новое
поветрие университетское. И тем не менее, ходишь и смотришь на мордочки
встречные, и ловишь себя на том, что реакции твои такие же -- то есть
по отношению к этим мордочкам. Это как если вернуться в родной город и
искать свою невесту в этих самых 18-летних. Или 18-летних приятелей.
Это совершенно немыслимо, но такая аберрация неизбежна. Место тебя
заставляет так относиться.
какой-нибудь Army & Navy Supplies Store *(6), где я покупал себе
ботинки, куртки, которые мне тогда нравились, армейские такие. Все это
там же, и до сих пор туда валят молодые люди покупать такие вещи. И
магазин пластинок с отделом Oldees *(7), только эти самые oldees стали
еще старше.
Например, зубоврачебного кабинета рядом с факультетом иностранных
языков -- нет.
Plymouth. Потом -- Paccard. Представьте себе, для русского слуха, для
меня, по крайней мере, как это жить на Paccard Road.
___
сорок студентов и еще тысяч сто остальных. Вокруг -- местечки, где
живут рабочие всяких фордовских заводов, автомобильных -- Детройт
рядом.
замечательно. Мне именно это и нравилось. Жизнь на самом деле скучна. В
ней процент монотонного выше, чем процент экстраординарного. И в
монотонности, вот в этой скуке -- гораздо больше правды, хотя бы Чехова
можно вспомнить. Но неважно, не в Чехове дело. Вот сейчас в Анн Арборе
полно кафе, а когда я там жил, если вы хотели выпить эспрессо или
капуччино *(8), нужно было садиться в машину и ехать в Канаду, в
Виндзор -- только там было ближайшее кафе с эспрессо.
становишься частью пейзажа.
___
Шилова Юлия
Маккарти Кормак
Лукин Евгений
Никитин Юрий
Шилова Юлия
Пехов Алексей