сознавая, что моя вина куда тяжелее, чем у всех этих чертовых
инопланетян, вместе взятых!]
королеву придворные остановились чуть поодаль, давая возможность
опустить носилки. Потом три раза обошли носилки кругом, сложив свои
инопланетные подношения на корме ее "лодки", распевая прощальную песню
во славу Зимы. Потом они остановились и стали поочередно подходить к ней
и низко кланяться, и она даже смогла расслышать их последние горестные
слова, несмотря на невыносимый шум вокруг. Потом они гуськом пошли
прочь. Некоторые, проходя мимо, в последний раз подносили к губам
краешек ее плаща. Некоторые даже осмеливались коснуться ее руки - самые
старые и преданные ее слуги, бывшие с ней рядом почти весь долгий срок
ее правления, - и их искренняя печаль неожиданно тронула ее до глубины
души.
золотому веку. Она потупилась, не желая ни видеть, ни слышать их. Они
тоже трижды обошли ее носилки, бросив туда свои подношения Хозяйке -
жалкие грубые бусы из раковин и камешков, ярко раскрашенные рыбьи
плавательные пузыри, пучки увядшей зелени и цветов.
такая гнетущая тишина, что Ариенрод даже смогла расслышать, как
постукивают и поскрипывают у причалов суда, и заметила, что в море,
недалеко от берега собралась большая группа лодок со зрителями.
Карбункул высился над ними, точно грозовая туча, готовая разразиться
страшной бурей, но здесь ей была видна не только темная, простершаяся
над морем тень гигантского города, но и светлое, серовато-зеленое море
вдали. [Открытое море... бесконечное... вечное... Разве удивительно, что
мы поклоняемся морю как божеству?] Вдруг, в самый последний миг,
Ариенрод вспомнила, что и сама некогда верила в морскую Богиню...
перед Ариенрод оказалась теперь та, что готовилась занять ее трон.
вспомнила, что она все еще королева - что смерть еще не наступила. - Вы
прибыли, наконец. - Голос звучал неуверенно и казался странно знакомым.
над собой - единственную власть, которая у нее еще осталась.
пришла, чтобы начать иную жизнь. Я - воплощение Моря; и подобно тому,
как прилив сменяется отливом, а одно время года другим, должна
изменяться и я. Зима завершилась, снег тает, растворяясь в водах
морских, и возрождается в виде теплых благодатных дождей. - Голос ее
звенел под сводами гигантской искусственной пещеры. Происходящее действо
транслировалось множеством скрытых телекамер прямо на экраны,
расположенные повсюду на улицах города.
соединяется с землею. Лишь соединившись вместе, две половинки образуют
единое целое; кто способен разделить их? Кто не даст им соединиться
вопреки Судьбе в положенном месте и в урочный час? Великие стихии
рождены силой, превосходящей все сущее. Их истинность непреложна и верна
для всей Вселенной! - Королева Лета в широком жесте раскинула руки и
повернулась к толпе.
произносила подобных слов и никогда не слышала их. Над толпой пронесся
шепот; Ариенрод охватило какое-то колючее беспокойство.
ибо он подобен земле, слившейся с морем. И этот союз не может быть
нарушен. - Холодный ветер ожег ей глаза. Герне молчал и оставался
недвижим, ожидая своей участи с достойным восхищения стоицизмом.
руки, и двое островитян тут же подали ей два маленьких сосуда с темной
жидкостью. Королева Лета сама поднесла один сосуд Герне; он с явной
охотой принял его. А второй она предложила Ариенрод. - Выпьешь ли ты
это, полагаясь на милость Хозяйки?
повиноваться и давать ответ, но все же выговорила:
замутить сознание. Герне, приподняв маску, залпом выпил темную жидкость
и поморщился. Ариенрод прежде была твердо намерена отказаться от
наркотика, чтобы до конца своей, уходящей в сиянии славы жизни сохранить
ясное сознание. Но сейчас ей хотелось лишь забвения.
после первого глотка горло онемело. Теперь жидкость казалась совершенно
безвкусной.
заметила островитян, которые несли веревки, чтобы привязать их с Герне к
носилкам и друг к другу, не оставляя им ни малейшей надежды на спасение.
Ледяной ужас сковал душу Ариенрод, от страха у нее потемнело в глазах.
[Убейте меня, ради всех богов! Убейте сейчас!] Она пыталась определить,
подействовал ли уже наркотик и начало ли неметь тело. Герне гневно
оттолкнул островитян, когда те попытались связать его; она заметила, как
вздулись мускулы у него на плечах, и эта его слабость вдруг пробудила в
ней силы. Она сидела абсолютно спокойно, покорно позволив островитянам
связывать ее по рукам и ногам; потом они накрепко привязали ее к Герне и
прикрутили их обоих к носилкам. Хотя носилки и имели форму тупоносой
лодки, Ариенрод прекрасно знала, что в днище этого хрупкого суденышка,
скрытом под грудой мехов и подношений, заранее пробиты отверстия, а
потому лодочка пойдет ко дну почти сразу. Она ничего не смогла поделать
ни со своими руками, судорожно цеплявшимися за веревки, ни со своим
телом, которое упорно противилось невольной близости Герне. Он даже
удивленно повернул к ней свое скрытое маской лицо, но она на него
смотреть не пожелала.
на них, а, повернувшись лицом к морю, произносила последнюю
торжественную молитву. Полная тишина, воцарившаяся над толпой,
продолжалась еще несколько минут после того, как она умолкла, и в этой
затянувшейся тишине чувствовались нетерпение и неприязнь. Толпа ждала
лишь последнего знака. Ариенрод чувствовала, как тело ее и члены словно
погружаются в сладкий благодатный сон, как слабеет ее позвоночник.
Однако разум оставался ясным, даже слишком ясным. [Неужели наркотик
действует только так?] Что ж, пусть хоть тело ее не сможет предать свою
хозяйку - оно стало слишком тяжелым и безвольным; значит, ей будет
даровано достоинство и в смерти - вне зависимости от ее собственного
желания.
Лета снова повернулась к Ариенрод.
услышав в ее голосе настойчивость, - взглянуть перед смертью на лицо
той, что сменит вас?
крайне удивлен. Согласно традиции, новая королева не должна была снимать
маски, пока лодка не уплывет в море и толпе не будет дан соответствующий
знак. Но эта женщина, уже один раз нарушившая ритуал... [Неужели она так
глупа?]
повиновались с трудом.
не могли разглядеть в толпе, и медленно сняла маску.
у Ариенрод перехватило дыхание. Те островитяне, что стояли кольцом
вокруг носилок, тоже ахнули. Ариенрод слышала, как они испуганно
бормочут что-то, ибо наяву всем им явилось чудо: у девушки было лицо
Снежной королевы.
сдержавшись. Однако не дрогнула, не вскрикнула - точно не находила в
этом ничего сверхъестественного, невероятного, невозможного... [И
все-таки не зря! Все-таки я старалась не напрасно!]
было написано прощение и сострадание.
величество! - И она вновь надела маску, скрывая свое лицо.
переглядываясь. "Это же королева! Еще одна Снежная королева! Это великий
знак!.." Они хорошо рассмотрели трилистник предсказательницы на шее у
Мун и теперь показывали на татуировку пальцами и перешептывались.
других мирах и теперь знает, кто она такая.
повернуться к нему.
знала, верно? Ты даже не подозревала об этом. А твои напыщенные
болваны... - он глянул в сторону инопланетян, занимавших лучшие места на
трибунах, - ровным счетом ничего не понимают! - Смех у него вышел
сдавленный.
несправедливо! Мне еще так много хотелось бы узнать!] Она закрыла глаза,