понял, что кто-то наблюдал за мной, но не мог понять, кто. Боюсь,
раздражение сделало меня жестоким.
подобные крайние меры просто необходимы.
все, что необходимо.
Как ты не понимаешь, нам суждено было стать врагами. Но сколько всего мы
сможем достигнуть, если объединимся! - Он положил руку Миляге на плечо. -
Наша встреча была предрешена. Именно поэтому Ось и молчала все эти годы. Она
ждала, пока ты придешь, и мы воссоединимся. - Лицо его обмякло. - Не
становись моим врагом, - сказал он. - Сама мысль о...
Автарх отвернулся от Миляги и направился к двери. В этот момент в коридоре
появился солдат с перерезанным горлом, безуспешно пытающийся зажать руками
фонтан крови. Он споткнулся, упал на стену и сполз на пол.
Настало время принимать решение. Отправимся ли мы отсюда вместе или мне
придется управлять Пятым Доминионом в одиночку?
разговору, и Сартори прекратил свои увещевания и шагнул в коридор.
будешь ждать.
угол, как он последовал за ним. К тому моменту шум затих, и только воздух
вырывался со свистом из дыхательного горла солдата. Миляга ускорил шаг,
внезапно испугавшись, что его двойнику подстроена засада. Без сомнения,
Сартори заслужил смерть. Без сомнения, они оба ее заслужили. Но ему еще
столько надо было узнать от своего брата - в особенности, о том, что было
связано с неудачей Примирения. С ним не должно ничего случиться, во всяком
случае до тех пор, пока Миляга не вытянет из него все ключи к разгадке
тайны. Когда-нибудь для них обоих настанет время платить за свои грехи. Но
не сейчас.
единственное слово:
доводилось слышать во сне или наяву, весь преисполненный заботы о Сартори
(или о нем?), Миляга ощутил, как чувства переполняют его. Им овладело одно
лишь стремление - добраться до того места, где находится мистиф, взглянуть
ему в лицо и заключить его в свои объятия. Слишком долго они были разлучены.
Никогда больше, - поклялся он на бегу, - не взирая ни на какие распоряжения
и приказы, ни на какие злые силы, которые попытаются встать между ними,
никогда больше он не оставит мистифа.
где он увидел Сартори. Его фигура была частично скрыта от Миляги, но когда
Сартори услышал шаги, он обернулся и посмотрел в коридор. Приветственная
улыбка, которую он нацепил для встречи Пай-о-па, сползла с его лица, и в два
прыжка он достиг двери и захлопнул ее перед носом своего создателя. Понимая,
что его опередили, Миляга выкрикнул имя Пая, но еще прежде чем оно сорвалось
с его уст, дверь закрылась, оставив Милягу в почти полной темноте. Клятва,
которую он дал самому себе несколько секунд назад, оказалась нарушенной: они
снова были разлучены, даже не успев воссоединиться. В ярости Миляга бился о
дверь, но, как и все остальное в этой башне, она была построена на века. Как
ни мощны были его удары, в награду ему доставались только синяки. Это
причиняло ему боль, но еще больнее жалило его воспоминание о том, с каким
вожделением говорил Сартори о своей любви к мистифам. Может быть, даже в это
самое мгновение мистиф был в объятиях Сартори, который ласкал его, целовал
его, обладал им.
такого примитивного штурма. Он сделал вдох, выдохнул воздух в свой кулак и
ударил пневмой о дверь точно так же, как он делал это в Джокалайлау. Тогда
под его ладонью был лед, и треснул он лишь после нескольких попыток, но на
этот раз, то ли потому, что его желание оказаться по другую сторону двери
было сильнее желания освободить женщин, а может быть, просто из-за того, что
теперь он был Маэстро Сартори, человеком, у которого есть имя и который
кое-что знает о своей силе, сталь поддалась с первого удара, и в двери
образовалась неровная трещина.
чтобы вдаваться в смысл его слов. Вместо этого он нанес удар второй пневмой,
и на этот раз рука его прошла сквозь дверь, превращая сталь в осколки. И в
третий раз он поднес кулак ко рту, ощутив при этом запах своей собственной
крови, хотя боль пока не чувствовалась. Он зажал в кулаке третью пневму и
ударил ее о дверь с воплем, который посрамил бы даже самурая. Петли
взвизгнули, и дверь рухнула. Не успела она коснуться пола, как он уже был в
передней и убедился в том, что в ней никого нет - по крайней мере, живых.
Три трупа, принадлежащие товарищам того солдата, который первым поднял
тревогу, растянулись на полу. Всех их постигла одинаковая участь: на теле
каждого зияла одна-единственная рубленая рана. Он перескочил через них в
сторону двери, добавив несколько капелек крови из своей поврежденной руки к
разлившемуся по полу озеру.
какое-то отсыревшее гнилье. Но сквозь эту пелену ярдах в пятидесяти от него
ему удалось разглядеть Сартори и Пая. Какую бы выдумку ни изобрел Сартори
для того, чтобы Удержать мистифа от выполнения своей миссии, но так или
иначе она сработала. Они бежали прочь от башни, не оглядываясь, словно
любовники, только что спасшиеся от смерти.
пневму. Он выкрикнул имя Пая в сумрак коридора, и клубы дыма рассеялись,
словно звуки, исходившие из уст Маэстро, обладали материальной природой. Пай
остановился и посмотрел назад. Сартори взял мистифа под руку, похоже,
пытаясь поторопить его, но глаза Пая уже отыскали Милягу, и он не позволил
себя увести. Вместо этого он высвободился и сделал шаг по направлению к
Миляге. Пелена дыма, разделенная его криком, вновь сгустилась, и лицо
мистифа превратилось в расплывчатое пятно. Но Миляга прочел смятение во всей
его фигуре. Похоже, он не знал, назад ему идти или вперед.
которые тот ему нашептывал: что-то по поводу того, что Ось овладевает их
сознанием.
я, настоящий. Я - Миляга.
на Милягу, полностью сбитый с толку увиденным.
Пошли, Пай, пока мы не в ее власти. Она может свести с ума.
достаточно близко от мистифа, чтобы разглядеть выражение его лица. Это было
лицо безумца: глаза широко раскрыты, зубы сжаты, лоб и щеки забрызганы
кровью, которая смешалась с ручейками пота. Наемный убийца в прошлом, мистиф
давно уже потерял вкус к этому ремеслу (это стало ясно уже в Колыбели, когда
он не решился убить охранника, несмотря на то что от этого зависела их
жизнь), но теперь ему вновь пришлось им заняться, и сердечная боль, которую
он при этом испытывал, была написана у него на лице. Он был на грани
нервного срыва. И теперь, когда перед глазами у него оказались два человека,
говоривших голосом его возлюбленного, он утрачивал последние остатки
психического равновесия.
как и те, что были у отряда палачей. Миляга услышал свист, когда мистиф
вынул клинок из-за пояса: судя по всему, край его нисколько не затупился о
тела предыдущих жертв.
над головой. Миляга замер. Еще один шаг - и он оказался бы в пределах
досягаемости клинка. Никаких сомнений в том, что Пай готов пустить его в
ход, у него не было.
сыграло роль спускового крючка. Мистиф бросился на Милягу, со свистом
опуская клинок. Миляга отшатнулся назад, избегая встречи с клинком, который,
без сомнения, вполне мог бы рассечь пополам его грудь, но мистиф не
собирался дважды повторять одну и ту же ошибку и перед следующим замахом
подскочил к Миляге почти вплотную. Миляга попятился, поднимая вверх руки, но
подобные жесты не могли произвести на Пая никакого впечатления. Он стремился
уничтожить это безумие и сделать это как можно быстрее.
помнишь?
рассекая пиджак, рубашку и плоть. Миляга извернулся, не давая клинку
проникнуть глубже, и зажал рану своей и так уже окровавленной рукой. Сделав
еще один шаг назад, он уперся в стену коридора и понял, что отступать дальше
некуда.
Посняков Андрей
Шилова Юлия
Суворов Виктор
Шилова Юлия
Андреев Николай
Ибсен Генрик