понимала в происходящем.
Только без фокусов.
усмехнулся Дмитрий. - Сюда иди, сказал!
навстречу, захватил ее кисть на болевой прием. Настя встала на цыпочки от боли,
тихо застонала.
скромно, тихо и без фокусов. Белов первым. Наручниками, кстати, особо
хвастаться не надо. Я с барышней сзади. Если ты,- Дмитрий ткнул носком ботинка
в копчик Белову, - побежишь, я всажу ей пулю в бок, а потом завалю тебя. То же
самое произойдет, если вы вздумаете орать. Ясно?
покачнулся, Дмитрий толкнул его к двери.
концу. Никто не обратил внимания на странную процессию: стриженный под бандита
дядька в не заправленной под ремень джинсовой рубашке странно завел руки за
спину, следом идет молодой человек в светлом костюме с напряженным лицом и
прижавшаяся к нему плечом девушка. Только сидевший на подоконнике в дальнем
конце коридора пожилой мужчина прошептал что-то в кулак. Не торопясь, встал, на
секунду нырнул в монтажную, вышел с папкой в руке. Огляделся по сторонам и
пошел к выходу.
что или бегают по ампиловским митингам и требуют посадить президента на рельсы,
или со сдержанной яростью пехотинцев окапываются на огороде. Один, более
плотный, был одет в классическую форму ветерана: офицерская рубашка с
орденскими планками, белая кепка и спортивные штаны. Пол-лица занимали седые
усы. Крепкая натруженная рука, которой сподручно и вилами и штыком поработать,
опиралась на мощную клюку с медными нашлепками. Второй, по-офицерски сухопарый,
в стареньком костюмчике и стоптанных сандалетах, что-то чертил пальцем на
толстом слое пыли, покрывавшем подоконник.
в райисполкоме. А нас гонят на холм.
усов. - Вы бы им сказали, там жить невозможно. Ни скважину пробурить, ни газ
подвести.
Бросили под сукно!
стояли на площадке. Несколько секунд ветераны разглядывали странную троицу,
потом вернулись к своим делам.
инстанциям, придвинувшись ближе к собеседнику. - Вот здесь идет дорога на
Карповку. - Он провел пальцем по схеме на подоконнике. - Здесь коровник
заброшенный. Почему не прирезать участки вдоль дороги? Мы же ее строили, наше
товарищество. А получается, или на холм, или в болото.
Тот, с трудом удерживая равновесие из-за заведенных за спину рук, пошел вниз по
лестнице.
погрузившись в решение земельного вопроса.
заявил буденновец, едва Белов поравнялся с ними.
врезалась в руку Дмитрия. Настя, отброшенная от Дмитрия тычком палки, забилась
в руках человека, неожиданно возникшего за ее спиной. Его рука в темной
перчатке плотно зажала рот Насти. Человек в сером костюмчике ловко подхватил
пистолет, выпавший из перебитой руки Дмитрия, врезал ему локтем в живот.
Дмитрий уже раскрыл для крика рот, но вместо крика вышел сиплый выдох, будто
лопнули мехи. Жестким тычком рукояткой пистолета в ребра Дмитрия отправили на
удар буденновцу. Тот врезал от души, вдавив кулак, как поршень, ему в живот.
Крякнул, взвалил, как мешок на спину, обмягшее тело и легко побежал вниз.
затылку, искры брызнули из глаз. Но разбиться в кровь о пол ему не дали,
вовремя подстраховали, аккуратно пристроили носом к батарее.
тебя не трогать. Я кладу на подоконник ствол и ключ от наручников. Беги дальше
и не забывай старых друзей!
двигатель машины.
спиной к стене сидела на корточках Настя. Рот, как у Белова, был залеплен
скотчем. Но руки связали спереди, вернее, наскоро обмотали тем же скотчем.
Белов встретился взглядом с загнанно дышащей Настей, подмигнул и показал
глазами на подоконник.
сжимавшийся живот пытался вытолкнуть наружу боль. В глазах все плыло от злых,
жгучих слез.
голову.
склонившегося над ним. Бесстрастное, с холодными глазами, как два стальных
шарика.
не качался.
что-то над собой.
разлилось жгучее тепло.
света.
понял- не выдержать. А боль с каждым ударом сердца становилась все сильнее,
показалось, по венам хлещет расплавленный металл...
"Белка" и "Белый" сняла с контроля.
застолье или совещание. Сейчас в кабинете Салина происходило нечто среднее. К
кофе-чаю гостям принесли коньячок, для патриотов - водочку со всем необходимым.
Разговор получился в меру острым, но перепрыгивающим с одного на другое, а в
общем-то ни о чем. В основном, о насущном, о выборах.
провинциальные, прошедшие в Думу партийным кагалом,, то есть - списком. "По
партнабору", - как выражался Решетников. Из политики их волновало одно - как
остаться в Москве и не возвращаться к доверившимся им избирателям из медвежьих
углов необъятной России.
округе, поэтому и рассуждал глубокомысленнее и пил солиднее, чем его обделенные
природными ресурсами коллеги. Два депутата приехали с помощниками, слава богу,
не из той категории, что находят с дыркой в голове в подмосковных лесах после
таянья снега. Помощники налегали на закуску и вежливо кивали. Со своей стороны
Салин выставил трех седовласых референтов, сохранивших этот чин с цековских
времен, а теперь добросовестно референтирующих неизвестно что в фонде "Новая
политика". В политических дискуссиях референты поднаторели настолько, что могли
без труда связать смерть фараона Тутанхамона с решениями очередного съезда
КПСС, кроме этого, знали миллион сплетен из негласного краткого курса истории
партии, свободно ориентировались в кулуарах Кремля и спальнях московской
богемы. В общем, люди полезные. Сам Решетников дирижировал застольной беседой с
мастерством британского дипломата эпохи королевы Виктории и, если надо,
балагурил, как восточный тамада.
истинным поводом служили машины с неизвестными личностями в штатском, больше
часа стоящие на подступах к особняку фонда, как танки, готовые к атаке. Игра
против Подседерцева вступила в тот опасный этап, когда битва умов может легко
перерасти в банальный мордобой группы захвата с охраной. Депутаты служили живым
Каменистый Артем
Перумов Ник
Сертаков Виталий
Ильин Андрей
Пехов Алексей
Роллинс Джеймс