крупную группу тургунайцев неподалеку и указал направление прорыва. Через
несколько минут яростной работы мечами двум группам удалось соединиться;
теперь их было почти два полных ферлука, однако сплошная толпа зомби
по-прежнему наседала на них со всех сторон. Впрочем, маги старались все же
поддерживать какой-то порядок среди своих подчиненных, иначе сами, вместе со
своими носильщиками, превратились бы в игрушку неуправляемой толпы; и именно
поэтому натиск зомби не был таким всесоскрушающим, каким он мог бы быть.
второй группы; штандарт этот, изображавший оскаленный рогатый череп на
кроваво-красном фоне, по всем параметрам выглядел как тургунайский полковой,
и лишь сами хардыгары знали, что он обозначает всего-навсего ферлук. И
буквально через пару минут вдалеке над головами взметнулся новый штандарт с
окровавленными мечами -- очевидно, командир полка находился там.
переставая работать мечом. -- Таков был и последний известный нам приказ
Берхани, -- добавил он, хотя для него самого это не было аргументом.
герцог. -- Раз отойти порознь не получилось, мы должны собраться здесь.
Может быть, без нашей помощи им не вырваться.
маги стягивают вокруг все новых и новых зомби, скоро у нас не останется ни
шанса!
еще двое; спросим их.
Айзендорг, не будучи хардыгарским офицером, не имел права решающего голоса,
было принято решение прорываться к командиру. Графу ничего не оставалось,
как подчиниться; не мог же он пробиваться в другую сторону в одиночку или
вдвоем с Элиной.
легких; трудно было не только продвигаться вперед, но и сдерживать давление
на флангах. Однако это давление парадоксальным образом предоставляло шанс:
зарубленные зомби валились под ноги своим еще живым -- точнее говоря,
активным -- собратьям, те падали, на них валились следующие, и мигом
вырастал копошащийся бруствер, сдерживавший дальнейший натиск. Чтобы такой
же завал не образовывался прямо по курсу, приходилось лавировать,
сообразуясь с меняющимся направлением напора толпы. И все же гибли не только
зомби; тела даже таких тренированных бойцов, как хардыгары, подвержены
усталости, а их противнику эта проблема была неведома, и мечи мертвецов
начали все чаще достигать цели...
полковое знамя тоже движется им навстречу. Что ж, это было вполне разумно;
оставалось лишь надеяться, что у Берхани тоже достаточно крупный отряд.
Однако действительность опровергла эти надежды. Вскоре встречное продвижение
знамени замедлилось и вовсе остановилось, а когда группа, в которой
находились граф и Элина, все же пробилась к товарищам, перед ними предстали
неполные пять десятков человек, сгрудившихся в кольце трупов вокруг
полкового штандарта; многие из них были ранены. Тот из них, к чьим доспехам
было прикреплено знамя, двинулся навстречу Редриху и что-то сказал ему
потургунайски. Лицо молодого ферлукера просияло, словно он услышал, как
минимум, об идущей на подмогу армии.
я, как ферлукер первого ферлука, командую хардыгарами!
и что происходит? Они уничтожили лишь двух магов из двенадцати, и уже
рассечены и окружены со всех сторон неисчислимыми полчищами противника; их
всего семь сотен человек, включая раненых, и других групп поблизости не
видно, а иной помощи тем более ждать не приходится; речь не идет уже не то
что о победе, но даже и шансы на спасение представляются все более
призрачными...
тот, о котором он тайно мечтал уже девять лет, с той ужасной ночи бегства из
роллендальского дворца, ночи, отнявшей у него все... Но жизнь научила его
смирять желания -- или, по крайней мере, убеждать себя, что он их смирил.
Если отсчитывать от той поры, когда он был без пяти минут наследником
престола, то, конечно, и нынешний его взлет значил не так уж много. Но если
за точку отсчета взять караван невольников, в котором он шагал, закованный в
цепи, под бичом надсмотрщика... на глазах у жителей Тургуная, которые,
впрочем, скользили по веренице рабов привычно-равнодушным взглядом... но
Элина тоже это видела!.. это было всего каких-нибудь три месяца назад -- и
вот теперь он, в свои неполные двадцать лет, командует гвардией повелителя
одной из величайших империй в мире, может быть, лучшими солдатами на свете!
Он понимал, насколько тяжело положение хардыгар, но мысль о смерти не пугала
его. Мог ли он пожелать себе смерти более героической, чем погибнуть в
великой битве, решающей судьбу мира, погибнуть с мечом в руке, во главе
легендарных бойцов? Сама судьба мира в этот момент мало его волновала.
Достойное место в истории было не в пример важней. Он не думал уже и об
Элине -- разве что о ее отце, ведь прославленный герой Айзендорг тоже
находился сейчас у него в подчинении... Для полноты счастья ему не хватало
только достойного врага. Не каких-то жалких зомби, а такого, над трупом
которого не жаль истечь кровью самому.
зомби, стараясь самим держаться подальше от окруженных хардыгар, однако
прихотливые колебания толпы и сложная траектория прорубавшихся сквозь нее
бойцов привели к тому, что один из чародеев оказался слишком близко от
полкового штандарта, качавшегося в такт ударам меча знаменосца.
рубиться с мертвецами, но на лицах их уже начинала проступать печать
обреченности.
рукой выхватывая знамя у знаменосца, а другой указуя мечом на зазевавшегося
мага. -- Ак-ла хардыгар!
неземным огнем, и огонь этот, казалось, воспламенял всякого, кто встретился
с Редрихом взглядом в эти секунды.
новой силой обрушились на врага.
но и зомби, для которых психический фактор не имел значения, не могли
сдержать этой неистовой атаки чисто физически. Маг, как видно, занервничал,
и, приказывая своим зомби расступиться и открыть ему дорогу к бегству, не
рассчитал длины коридора: расступились и многие из тех мертвецов, что
находились между ним и рвавшимися к нему хардыгарами. Последние, конечно, не
замедлили этим воспользоваться. Редрих под знаменем двигался впереди всех,
рубя направо и налево, а когда перед ним, наконец, открылся просвет --
бросился к цели бегом, увлекая за собой своих солдат. Элина видела это и
сознавала, что какую-нибудь минуту спустя герцог погибнет жуткой смертью (и
зомби, вдруг сделавшиеся вялыми, подтверждали, что маг готовит удар), однако
не пыталась окликнуть Редриха. Она понимала, что человека в таком состоянии
останавливать бесполезно.
раздался негромкий хлопок, колыхнувший балдахин. Это было все -- не
выплеснулось пламя, не ударил гром, никто не свалился замертво. Меч Редриха,
продолжая движение, обрушился на пустой паланкин. Маг исчез.
в пирамиду Нан-Цора с расстояния в тысячи миль, тем паче они могли проделать
подобное внутри Зурбестана. Двое убитых хардыгарами попросту недооценили
противника, понадеявшись, что мощных боевых заклятий, уничтожающих сразу
десятки человек, будет достаточно; когда же выяснилось, что это не так,
спасаться прыжком через пространство было уже поздно -- магам нужно было
время, чтобы восстановить силу. Теперь, однако, выводы были сделаны. Третий
маг даже не попытался отбиваться. Он попросту... нет, даже не сбежал -- он
передислоцировался. Ибо тем же способом он мог вновь переместиться на поле
боя, но уже в иное его место, подальше от хардыгар. И действительно, не
прошло и минуты, как он возник рядом с другим магом, намного дальше от места
несостоявшейся схватки.
теперь, даже проявив чудеса героизма и прорубившись через несметные толпы
зомби, они все равно не смогли бы выполнить главной задачи -- уничтожить
магов. Даже хотя бы еще одного мага.
видом. Лицо его обрело почти столь же бессмысленное выражение, как и у
зомби. И лишь несколько секунд спустя черты его исказились яростью, и он
принялся рубить в куски не сопротивлявшихся носильщиков.
означало это обращение по титулу), -- нам надо пробиваться к горам.
оставались вялыми -- маги пока не перехватили управление).
-- А с гор нас не сшибут... какими-нибудь лавинами?
равнине нас в конце концов попросту передавят. Даже если мы сумеем
прорваться к туннелю -- он слишком узок.
Акунин Борис
Мацумото Сэйте
Сертаков Виталий
Лондон Джек
Никитин Юрий
Афанасьев Роман