противоречил другому и надо было выбирать между ними, он не всегда
угадывал темную еще возможность, лишь впоследствии становящуюся истиной.
собрал своих министров, но речь шла только о погоде в океане и о
подготовке весеннего наступления. Военная обстановка оценивается как
благоприятная. Отпадение Корины и уход Клура в стан врагов занесены в
список неудач, но не решающих. Мы плохо воевали раньше, а сейчас мы воюем
лучше, ресурсы же наши несравнимы с латанскими - так Аментола смотрит в
будущее.
журналистов уполномоченный по печати ответил, что женское движение - одно
из многочисленных общественных движений, правительство их не контролирует
и не опекает. На вопрос, не устроит ли жена ему скандал, если он не
выступит против президента, он засмеялся: доныне у него с женой были мир и
согласие, он не вмешивался в ее хозяйственные дела, она - в политику. Он
надеется, что и дальше будет так.
частным делом одной из общественных организаций, результаты его
правительство проигнорирует, как игнорирует само женское движение.
если он хочет твердо сидеть во дворце. Он еще раскается в своем
высокомерии.
посту и продолжать спокойно готовить победу над нами?
что смущала самого Прищепу. Президент завяз в тенетах исторической
обыденности, он мыслит классическими штампами, он неизбежно разочаруется,
и это пойдет нам на пользу - вот такую концепцию рисовал нам Гамов.
Голосовать против Аментолы пришло меньше половины женщин, мужчин было
совсем мало. У пунктов голосования мужчин собралось изрядно, но они
относились к женской акции как к веселому спектаклю - сходились кучками,
хохотали, поздравляли своих жен и подруг с приобщением к политике, но
бюллетени в руки не брали. Все были настроены беззлобно, особенно свирепых
женщин-ораторов награждали аплодисментами, но, в общем, не поддерживали.
Референдум, по существу, шел не о президенте, а о том, быть миру или
продолжать войну, а измена женщин их недавнему кумиру воспринималась с
улыбкой. Так же и правительство восприняло женский демарш - это, Гамов был
прав, стало крупнейшей ошибкой Аментолы.
женской делегации вручит правительству. Ни один мужчина не удостоился
делегирования - только женщинам разрешалось посетить прием во дворце. Но
уже за час до появления делегации у дворца собралось множество веселых
мужчин, некоторые несли в руках роскошные букеты - вручать своим подругам
после того, как они покинут дворец. Шел первый месяц зимы, время не для
цветов, но все оранжереи и сады опустошили - цветов в руках у мужчин было
больше, чем в любой весенний праздник. Часы шли к трагедии, а всем
участникам церемонии еще мнилось, что совершается веселье.
воинственной, а приход во дворец мыслился операцией мирной - он должен
знаменовать единство всех кортезов. И Норма Фриз, возглавлявшая делегацию,
обычно скромно одетая, выступала в роскошном цветастом платье, она
украсила себя и гарнитуром темных камней. Женщин было всего двадцать, и
все, разодетые, как на бал, по одной выходили из водохода, подошедшего ко
дворцу, и поднятием рук отвечали на приветствия, смех, веселые пожелания
успеха от мужчин, двумя плотными шпалерами выстроившихся на подходе.
наружу вышли два офицера. В глубине двора виднелись ряды вооруженных
солдат. Обстановка показывала, что обитатели дворца, в отличие от
гогочущих мужчин на улице, отнюдь не расположены считать приход женщин
развлекательной сценой. Норма Фриз потребовала президента, чтобы вручить
ему заявление о всенародном недоверии. Один офицер взял в руки микрофон,
голос его разнесся по рядам собравшихся.
делами.
декларацию недоверия президенту! - настаивала Норма Фриз.
вдруг установилось молчание. Мужские шпалеры стали сдвигаться поближе к
женщинам. Норма Фриз с обидой воскликнула:
говорить с нами не хотят!
эффектно уложенными на плечи, выдвинулась вперед.
прорываться, применю силу.
глухой гул. Шпалеры сдвинулись тесней. Солдаты во дворе стали продвигаться
к воротам. Высокая девушка гневно крикнула:
несколько женщин. Офицер схватил девушку за руку, другой дернул ее за
платье. Она рванулась, платье разорвалось. Первый офицер толкнул ее в
грудь. Удар был сильным, она пошатнулась, но устояла. И повернувшись к
толпе, ухватив разорванное на груди платье, с рыданием прокричала кому-то:
огромным букетом в руках. Он метнул букет в офицера, порвавшего платье на
его невесте, и сразил кулаком другого. На него навалились набежавшие
солдаты, он разметал их и снова бросился на обидчика невесты. Офицер
выхватил импульсатор. Сухой треск, усиленный микрофоном, отчетливо
разнесся над толпой, парень, уже сраженный, успел выхватить импульсатор и
повернуть его на офицера - оба рухнули под ноги солдат. Женский отчаянный
визг потонул в яростном вопле мужчин. Толпа всей массой бросилась на
солдат.
озверевшие мужчины сорвали ворота. Солдаты опасались в толчее выхватывать
импульсаторы, да и приказа не было, а оба офицера, бездыханные, попирались
ногами толпы. Разъяренные мужчины брали массой, один за другим солдаты
валились наземь либо бежали в глубину сада и прятались во дворце. Какой-то
мужчина вскочил на садовую скамью перед операторами стерео - те одни не
поддались ни панике, ни ярости - и дико вопил:
работу! На улицу!
водоходы. Ни один не стрелял, на это у правительства хватило ума. Они
напирали на толпу, вытесняя ее наружу. На них карабкались, плевали в
прорези машин, но уже скоро во дворе не осталось ни одного вторгнувшегося
мужчины. Опрокинутые ворота подняли и захлопнули. Солдаты снова высыпали
из помещений. Неподвижные водоходы сторожили ворота, готовые к новой
схватке с толпой. Толпа рассеивалась. Мужчины кучками провожали делегаток,
высокая девушка, первая завязавшая сражение во дворце, шла под охраной
доброго десятка мужчин, и то рыдала, что ее жениха больше нет в живых и
она повинна в его смерти, то громко проклинала солдат президента и его
самого. А тело жениха водрузили на открытую машину, куда забрались еще
несколько раненых, и везли с криками по улицам.
защищать женщин услышала вся страна. О делегации к президенту оповещали
заранее, о том, что церемония вручения декларации будет показана по
стерео, тоже знали. И еще не завершилась схватка во дворце, как загудели
заводы столицы, и их призывный рев подхватили все сирены, все уличные
гудки, все клаксоны. Не прошло и часа, как вся страна гудела, свистела и
клаксонила. А потом каменное молчание опустилось на города и села. Все
остановилось - производство на заводах, движение на улицах, занятия в
школах, торговля в магазинах.
Страна созрела для великих перемен - и они приближались.
министрами и генералами - вырабатываются решения. Что они будут важными, а
не отвлекающими внимание и не канализирующими общественные страсти на
пустяковые перемены, явствует из того, что помощники президента
запрашивают о настроениях на заводах, в казармах, в клубах; о каждом
сборище на улице, каждом митинге на площадях сообщается правительству. В
армии и на флоте объявлена повышенная готовность.
Афанасьев Роман
Шилова Юлия
Роллинс Джеймс
Земляной Андрей
Никитин Юрий
Шилова Юлия