Чтение 127–й страницы книги ~Братья Гримм. Собрание сочинений (200 сказок)~

Пусть она мышку изловит нам...

При этом детки становились в кружок, держась за руки, и на которого
из них выпадало последнее слово песни, тот бросался бежать, а другие его
ловили.

Злая мачеха увидела из окна, как они весело играют, и ей это стало
досадно.

Но так как она умела колдовать, то она и оборотила братца рыбкою, а
сестрицу ягненочком.

Вот и стала рыбка плавать в пруду туда и сюда, и была печальная-пре-
печальная; стал и ягненочек бродить по лугу туда и сюда, печальный-пре-
печальный, и не ел ничего, и ни одного стебелька не касался.

Так прошло немного времени, и вот однажды приехали в дом к мачехе
гости.

Коварная мачеха подумала: "Вот хороший случай", - позвала повара и
сказала ему: "Ступай, возьми ягненка с луга, да и зарежь его; а то нечем
гостей угощать будет".

Пошел повар на луг, принес ягненка, связал ему в кухне ноги; и ягне-
нок все это выносил терпеливо.

Когда же повар вынул нож и стал его точить на пороге, то увидел, как
рыбка какая-то в пруду, подплыв к самому сточному желобу, стала из воды
высовываться и на него смотреть.

А это и был братец!

Как он из своего пруда увидел, что повар увел ягненочка, то и подплыл
к дому.

И вот ягненочек крикнул рыбке:

Братец мой, слышал ли ты в глубине,

Как стало на сердце тяжко мне?

Недаром повар тот нож вострит -

Он мое сердце ножом пронзит...

А рыбка сестрице отвечала:

Сестричка милая, бедняжка!

И у меня на сердце тяжко -

С тобой в разлуке, по тебе

Грущу я в водной глубине.

Когда повар услышал, что ягненочек говорить умеет да еще так уныло
взывает к рыбке, то он испугался; ему тотчас пришло в голову, что это не
обыкновенная овечка, а кто-нибудь иной, заколдованный злою мачехой.

Тогда он сказал: "Успокойся, я тебя не зарежу", - взял другую овечку
и приготовил все для гостей, а сестрицуовечку отвел к одной доброй посе-
лянке, которой и рассказал все, что сам видел и слышал.

А поселянка была кормилицей сестрички: она тотчас догадалась, кто
превращен в овечку, и пошла к одной ведунье.

Та прочла над овечкой и рыбкой какой-то мудреный заговор, и они от
того заговора ведуньи опять вернулись в свой прежний человеческий образ.

Тогда она отвела их в большой лес, где они поселились в маленькой из-
бушке и жили одни-одинешеньки и всем довольнешеньки.

Гора Симели

Давно это было. Жили на свете два брата - один богатый, другой бед-
ный. Богатый ничего не давал бедному, и тот кое-как перебивался хлебной
торговлишкой; ну, а подчас дела у него оказывались до такой степени пло-
хи, что и для своих детей хлеба не хватало.

Однажды случилось ему ехать по лесу на своей тележонке, и вдруг уви-
дел он в стороне большую, ничем не поросшую гору, а так как он ее никог-
да прежде не видывал, то и приостановился, и стал в нее всматриваться с
изумлением.

В то время, как он так стоял, он увидел, что по лесу идут двенадцать
дюжих молодцов.

Он подумал, что это разбойники, а потому, запрятав тележку в кусты,
сам залез на дерево и стал выжидать, что будет далее.

А те двенадцать подошли к горе и крикнули: "Гора Семзи, гора Семзи!
Откройся!"

И вот эта гора посредине открылась, и когда те в нее вошли, она опять
закрылась за ними.

Несколько времени спустя гора опять открылась, и все двенадцать вышли
из нее, таща на спине тяжелые мешки; затем они сказали: "Гора Семзи, го-
ра Семзи! Закройся!"

И гора закрылась так плотно, что от входа в нее не осталось и следа,
и все двенадцать людей ушли.

Когда они скрылись у него из глаз, бедняк слез с дерева и полюбо-
пытствовал посмотреть, что могло в горе таиться. Вот и стал он перед нею
и сказал: "Гора Семзи, гора Семзи! Откройся!" - и гора тотчас же и перед
ним открылась.

Он в нее вошел и увидел, что в ней была большая пещера, наполненная
серебром и золотом, а далее в ней кучами лежали жемчуг и сверкавшие в
темноте драгоценные камни - ни дать ни взять, как зерно на гумне!

Бедняк и сам не знал, что ему делать и брать ли ему чтонибудь из этих
сокровищ.

Наконец он набил себе карманы золотом, а жемчуг и драгоценные камни
не тронул.

Выйдя из горы, он тотчас так же проговорил: "Гора Семзи, гора Семзи!
Закройся!" - и гора закрылась, и он со своей тележкой поплелся домой.

Вот теперь ему уж и не надо было ни о чем заботиться, и он со своим
золотом мог купить жене и деткам не только хлеба, но даже и вина; зажил
весело и честно, раздавал деньги бедным в помощь и много творил добра.

Когда деньги пришли к концу, он пошел к своему богатому брату, взял у
него в долг хлебную меру и вновь привез себе золота; а к другим сокрови-
щам и не прикоснулся.

И в третий раз, собираясь съездить за золотом, опятьтаки занял у бра-
та хлебную меру.

Но брат уже давно в завистью смотрел на его достаток и на то, что он
хорошо живет, да никак не мог сообразить, с чего брат разбогател и зачем
берет у него меру.

Тогда он придумал хитрость: вымазал дно у меры смолою, и когда полу-
чил ее обратно, то увидел, что к ее дну прилип золотой. Он тотчас пришел
к своему брату и спросил у него: "Что ты мерял моею мерою?" - "Рожь и
гречу", - отвечал тот.

Тогда богатый показал ему золотой на дне меры и пригрозил, что если
тот ему не скажет всей правды, то он потащит его в суд.

Пришлось бедному рассказать ему все, как было. Богач, выслушав все,
приказал запрячь повозку, выехал из дома и задумал при этом удобном слу-
чае запастись совсем иными сокровищами.

Приехал к той горе и крикнул: "Гора Семзи, гора Семзи! Откройся!" Го-
ра открылась, и он вошел внутрь ее.

Как увидел он лежавшие в ней богатства, глаза у него разбежались, и
он долго не знал, за что ему прежде схватиться; наконец он нагрузил на
себя столько драгоценных камней, сколько мог снести.

Собрался уж он вынести из горы свою драгоценную ношу, но богатства
так ему голову задурили, что он позабыл название горы, и крикнул: "Гора
Симели, гора Симели! Откройся!" Но гора не двигалась и оставалась запер-
той.

Перепугался он ужасно, но чем более вспоминал, тем более путались его
мысли, и все его сокровища не могли ему помочь.

Вечером гора открылась, в нее вошли двенадцать разбойников и, увидев
его, стали смеяться, приговаривая: "Попалась птичка! А ты думал, что мы
не заметили, как ты к нам трижды захаживал? Да вот изловить-то тебя не
могли! Теперь живой отсюда не выйдешь!"

Тот стал оправдываться: "Не я то был, а брат мой!" - но сколько ни
просил пощады и что ни говорил, расправа с ним была коротка: ему разбой-
ники сняли голову с плеч долой.

В пути

У одной бедной женщины был единственный сын, и очень уж тому сыну хо-
телось по белу свету постранствовать. Мать и сказала ему: "Ну, куда тебе
еще странствовать! Денег у нас и так нет, что ж ты с собой возьмешь?"

Сын отвечал ей: "Да уж я как-нибудь обойдусь, все буду говорить себе:
поменьше бы, поменьше бы..."

Вот и шел он сколько-то времени и постоянно говорил себе: "Поменьше
бы, поменьше бы".

Пришел он к рыбакам и видит - собираются рыбу ловить; а он им: "Бог
вам в помощь! Поменьше бы, поменьше бы!" - "Что ты, парень, говоришь
там: поменьше бы, поменьше бы?"

И случилось так, что они мало рыбы поймали. Ну и набросились на пар-
ня. "Видел ли, - говорят ему, - как рожь молотят?" - "Да что же мне го-
ворить-то?" - взмолился он. "Ты должен бы сказать: побольше бы, побольше
бы!"

Шел он и еще сколько-то времени и все про себя твердил: "Побольше бы,
побольше бы!" - пока не пришел к виселице, на которой собирались како-
го-то горемыку вешать.

Парень и сказал: "Доброе утро, побольше бы, побольше бы!" - "Ты что
же это говоришь, парень, побольше бы? Видно, ты хочешь, чтобы побольше
было дурных людей на свете? Или их еще мало?"

И опять ему по загривку попало. "Да что же я должен был сказать-то?"
- "А должен бы сказать: помилуй Бог душу грешную!"

Опять шел-шел парень и все твердил: "Помилуй Бог душу грешную!"

И подходит к яме, а в яме стоит живодер, лошадь обдирает. Сказал ему