Чтение 127–й страницы книги ~Щит и меч~

- Не давите так, мне больно.

Шмидт, убедившись, что Вайс в точности выполнил его требование,
указал пистолетом на закусочный стол:

- Ну-с, теперь вы можете пересеть туда и выпить уже за наши с вами
общие успехи.

Вайс покорно подчинился и, наполняя дрожащей рукой свою рюмку, пролил
несколько капель коньяку на скатерть.

- Бросьте трусить! - презрительно сказал Шмидт. - Теперь уже поздно.
Трусить нужно было раньше, когда вы решились прийти ко мне.

- Я понимаю, - подавленно пролепетал Вайс, поднимая на Шмидта глаза,
жалобные, тоскующие... - Я в ваших руках.

- Вот теперь вы умница. Значит, не потеряли способности соображать. А
сейчас слушайте и запоминайте.

Шмидт подробно и точно сообщил Вайсу поучающим тоном, в чем будут
состоять его функции. Когда он закончил, Вайс спросил несколько
разочарованно:

- И это все?

- Да.

- И только ради этого вас сюда перебросили?

- Ну, это не вам со мной обсуждать.

Вайя выпрямился. Лицо его стало жестким. И вдруг он приказал Шмидту:

- А ну, сядьте. И перестаньте вертеть перед моей физиономией моим же
незаряженным пистолетом. - Выхватил из кармана другой пистолет. - А вот
этот, - сказал он, - с полным комплектом. И действует бесшумно, если вы
обратите внимание на глушитель. Тоже зауэровское производство, но для
специального, не фронтового назначения. - И пожурил: - Нехорошо, мистер,
как вас там... Наверно, давно работаете, и вдруг - такойц грустный финал.
У вас есть жена, дети, родственники? Почему вы молчите? - Защелкнул
наручники на вытянутых вперед руках Шмидта. Объяснил: - Это только в целях
сохранения вашей же жизни. Вдруг разгрызете ампулу с ядом и удалитесь в
мир иной, лишив нас ценных показаний...

Шмидт молчал. Вайс привязал его к спинке тяжелого кресла, повернул
ключ в двери и начал тщательно, сантиметр за сантиметром, обследовать
комнату.

Лицо Шмидта стало серым, на висках выступили капельки пота.

Вайс налил ему коньяку, дал выпить из своих рук, спросил:

- Почему вы нервничаете? Ведь англичане славятся своим хладнокровием.
Вы меня просто разочаровываете.

В книжном шкафу Вайс без особого труда обнаружил радиопередатчик
английского производства. Осмотрев его, занялся портсигаром Шмидта:
осторожно разламывал каждую сигару и в одной из них нашел тоненький листок
шифровки. Потом сел, взял в руки молитвенник и внимательно перелистал. Над
отдельными строками псалмов оказались еле заметные на бумаге
шероховатости. Сказал с упреком:

- Все-таки вы консерваторы. Почему-то пользуетесь для кода священным
писанием.

Раскрыл чемодан Шмидта, вынул из него новые полуботинки на толстой
каучуковой подошве, понюхал, надавил пальцем, похвалил:

- А вот и она, ваша прославленная мастиковая взрывчатка. Остроумно.
Такой способ хранения - новость. - И снова подошел к книжному шкафу. Между
страницами книг были заложены крупные английские купюры.

Шмидт наконец открыл рот:

- Возьмите деньги себе. Я считаю, вы их заработали.

- Будьте спокойны, не растеряюсь, - сказал Вайс. Сел напротив Шмидта,
испытующе глядя на него, спросил: - Хотите еще выпить?

Шмидт кивнул.

Вайс налил половину рюмки. Шмидт усмехнулся.

- Что же вы жалеете мне мой же коньяк?

- Я не хочу, чтобы вы напились. - Осведомился деловито: - Дадите о
себе нужные сведения?

- Нет, - отрезал Шмидт.

- Значит, предпочитаете ораторствовать на удитории, которая будет вас
обрабатывать, применяя все доступные ей средства?

- Предпочитаю.

- Но ведь вы все равно заговорите.

- Нет.

- Вы еще не знаете, какими мы располагаем эффективными средствами...

- Я погибну с честью, как офицер армии его величества.

- Ну какой там офицер! Рядовой шпион. Кстати, так скоро погубнуть мы
вам не дадим: у нас отличные медики, они уж позаботятся максимально
продлить ваше существование, в каком бы противоестественном состоянии ни
находились ваши кости, кожа и некоторые органы.

- Вы, оказывается, знаток.

- Можете не сомневаться, вами займутся настоящие знатоки этого дела.

Шмидт тяжело дышал, но не проронил ни слова.

Вайс сказал примирительно:

- Послушайте, в конце концов, любезность за любезность. Вы не
сообщите нашим, сколько у вас было наличных денег. А я за вашу скромность
сообщу по указанному вами адресу о вашей смерти. И из уважения к вашей
стойкости отмечу: умер с достоинством. Это должно доставить вам
удовольствие.

- Ладно, - согласился Шмидт. - Запомните: Уилсон Дуглас, Манчестер
Цайт Хилл, сто восемнадцать, миссис Энн Дуглас. - Пояснил: - Это моя мать.

- У вас больше нет близких родственников?

- Люди моей профессии не обременяют себя ни женами, ни детьми. Это
было бы эгоистично.

- А вы, оказывается, совестливый человек!

- Интересно, как бы вы заговорили, если бы оказались на моем месте?

- Да, - согласился Вайс, - мне самому интересно знать, о чем бы я
тогда с вами говорил.

- Не поменяться ли нам местами? - иронически предложил Дуглас.

- Допускаю, что мне еще представится такая возможность.

- Желаю, чтобы это поскорее осуществилось, - буркнул Дуглас.

- Когда вас казнят, ваша мать будет получать за вас пенсию?

- Едва ли, - угрюмо сказал Дуглас. - Во всяком случае, не скоро. Ведь
абвер не пошлет официального извещения о моей смерти. А у чиновников из
Интеллидженс сервис, пока они не получат точных данных, будут основания
полагать, что после провала я купил себе жизнь ценой измены.

- А почему бы вам в самом деле не пойти на такую сделку с нами?

- Я англичанин.

- А мы немцы.

- Вы фашисты.

- А вы демократ.

- Я не желаю обсуждать с вами того, что касается только моего народа.

- А когда из вас в течение долгого времени будут изготавливать
кровавый бифштекс, вы тоже будете считать, что этот бифштекс лучшего
сорта, потому что он из мяса англичанина?

- Знаете, - сердито сказал Дуглас, - мне надоело чесать с вами язык.
Зовите ваших агентов.

- Я не нуждаюсь в ваших советах, - заметил Вайс. - И радуйтесь, что
вам пока предоставлена краткая возможность сидеть в удобном кресле.

- Да, я слышал, вы сажаете заключенных на бутылки изпод шампанского,
как некогда азиаты сажали пленников на колы.

- Вы можете попросить, чтобы бутылки из-под французского шампанского
заменили для вас бутылками из-под английского виски.

- Чего вы тянете? Что вы от меня хотите?! - раздраженно воскликнул
Дуглас.

- Хочу знать цель вашего пребывания здесь. - И Вайс предложил: -
Давайте побеседуем спокойно. - Вложил в рот Дугласу сигару, щелкнул
зажигалкой. Несколько помедлив, сказал: - Когда вы изволили завербовать
меня, - замечу, весьма неоригинальным способом, - было ясно, что вас
интересует техническая документация производства новых синтетических
веществ на одном из химических предприятий Освенцима. Так?

- Да, я получил срожайшее указание: добыть здесь только техническую
документацию и ничем другим не заниматься.

- Ведь это сложная операция, и обойдется она вашему правительству
недешево.

- Значит, документация стоит того. Что касается меня, то за документы
"Фарбен" мне обещана крупная сумма, вот и все. Вам ясно?

После короткого молчания Дуглас сказал сокрушенно:

- Никогда еще я не был в столь дурацком положении. Ах, если бы я мог
пристрелить вас, чтобы не иметь свидетеля печального казуса в моей
биографии.

- Вы так честолюбивы?

- Я профессионал. У меня свои понятия о чести.

- Совершить убийство для того, чтобы сохранить репутацию
безукоризненного разведчика?

- Ну зачем так грубо? Просто устранить. - Спросил: - Вы, очевидно,
пришли сюбда не один?

- Конечно. Я принял меры, чтобы вы чувствовали себя со мной в полной
безопасности.

- И вы не считаете целесообразным ликвидировать меня?

- Ну что вы! - пожурил Вайс. - Разве можно быть таким мнительным?.. -
Предложил: - Если вы настроены столь нервно, давайте на этом простимся.

Дуглас заколебался.

- И вы просто так со мной расстанетесь?

- Но ведь вы, оказывается, работаете здесь не столько затем, чтобы
повредить нам, немцам, сколько для того, чтобы принести пользу своим
фирмам, заинтересованным в немецких патентах. Вы почти безвредны. Пока я
оставлю вас в покое. Но, возможно, вы мне еще пригодитесь. Сидите смирно,